Распознавание образов - Уильям Гибсон

– Когда это случилось? – спрашивает Капюшончик.

– Через неделю после того, как появился пост про мафию.

– У меня в квартире кто-то побывал совсем недавно, – говорит Кейс.

– Они просто смотрели, в порядке ли аппаратура, – поясняет Маршвинский-Вирвал. – Обычная рутинная проверка.

– Записи вашего терапевта были скопированы, – продолжает Сергей. – Она, конечно, об этом ничего не знала. Никаких взяток, обычная кража. Но это все не мы, это действовала традиционная структура. А мы наняли Доротею Бенедитти, чтобы присматривать за вами – на сайте и по работе, через контакты с вашими заказчиками в Нью-Йорке.

– Почему именно ее? – снова встревает Капюшончик.

Все оглядываются на него. Он пожимает плечами.

– Традиционалисты вели кое-какие дела с ее предыдущими хозяевами, – поясняет Сергей. – Они думали, что понимают ее. А нам казалось, что она понимает нас.

– Она сработала, как мостик между двумя культурами. – Бигенд улыбается, делает глоток вина.

– Вот именно. А когда выяснилось, что вы летите в Лондон по контракту с «Синим муравьем» – это был еще один звонок. Мистер Бигенд уже находился у нас на заметке. Его фирма весьма настойчиво и изобретательно изучала сетевую культуру вокруг фрагментов. Мы это выяснили при помощи программы, которую «Магия-символ» дала для отслеживания водяных знаков. Естественно, интерес к фрагментам такого человека, как Хьюберт Бигенд, вызвал самые серьезные опасения.

– Спасибо, – говорит Бигенд.

– Пожалуйста. А мысль о том, что вы двое можете объединиться – это уж нам совсем не понравилось. И еще меньше это понравилось традиционалистам. Мы позволили им курировать Бенедитти, и ей было приказано испортить ваши отношения с «Синим муравьем». Она привлекла своих людей, чтобы подсадить жучков на телефон и на компьютер в лондонской квартире.

– А человек с Кипра? – спрашивает Кейс.

– Один из традиционалистов. Ее прямой хозяин.

Кейс переводит взгляд с Сергея на Маршвинcкого-Вирвала, потом на Бигенда, потом на Капюшончика. Мутная неопределенность последних недель тяжело шевелится в глубинах памяти, перестраиваясь в соответствии с новой исторической парадигмой. Неприятное чувство. Как будто Сохо вдруг решил подняться и переползти на Примроуз-Хилл, потому что там его истинное место... Уин любил повторять, что настоящие заговоры, как правило, не закручиваются вокруг нас; мы просто мелкие пешки в чьей-то крупной игре.

Официанты убирают грязную посуду и приносят бокалы поменьше, для десертного вина.

Кейс приходит в голову, что весь обед прошел без тостов, хотя принято считать, что ни одно русское застолье без них не обходится. Возможно, причина в том, что это застолье не вполне русское. Возможно, они обедают на территории той виртуальной страны, лишенной границ и названия, гражданином которой так стремится стать Бигенд – страны, где нет зазеркалий, где правит призрачная рука маркетинга, и все разнообразие ощущений сведено к региональным различиям в цене на один и тот же товар. Но Кейс не успевает додумать эту мысль: Маршвинский-Вирвал звенит ложечкой по краю бокала.

– Я хочу предложить тост за отца мисс Поллард, покойного Уингроува Полларда. Нам, представителям старой школы, помнящим ушедший порядок, трудно удержаться и не соскользнуть в яму старой вражды. Я и сам поддался этому соблазну, о чем сейчас сожалею, и прошу принять мои извинения. Где бы мы сегодня оказались, если бы на стороне демократии и свободного рынка не было людей, подобных мистеру Полларду? Уж разумеется, не здесь. И наша организация не служила бы, как сейчас, прогрессу искусства и улучшению жизни и будущего тех, кому повезло меньше, чем нам.

Взяв паузу, он переводит дыхание и оглядывает сидящих за столом. Кейс пытается понять, чего он хочет добиться. Подлизывается к ней, прикрывает свою задницу? Верит ли он в то, что говорит?

– Друзья мои! Такие люди, как Уингроув Поллард, храбро и беззаветно защищая идеалы свободы, позволили таким людям, как Андрей Волков, выйти на передний край и вступить в честную конкуренцию с другими свободными людьми. Если бы не Уингроув Поллард, друзья мои, Андрей Волков мог бы сейчас томиться в застенках советского режима. Выпьем за Уингроува Полларда!

И все сидящие за столом, включая Кейс, повторяют последние слова, поднимают бокалы и пьют – под гипсовые залпы баллистических ракет и спутников, вылетающих из старой облезлой фрески.

После обеда Капюшончик, Бигенд и Кейс направляются в гостевой домик, предназначенный для новобранцев «академии мечты», где им предстоит провести ночь. Перед тем как попрощаться, Маршвинский-Вирвал извиняется и отводит Кейс в сторонку. В руках у него неизвестно откуда появляется прямоугольный объект толщиной не больше десяти сантиметров, в бежевом фланелевом чехле.

– Андрей Волков просит вас это принять, – говорит он. – Как символ. Еще раз хочу извиниться за свою недавнюю настойчивость. Если бы мы знали, как вам удалось раздобыть адрес Стеллы, нам было бы легче закрыть бреши в волковской службе безопасности. В данный момент нас очень беспокоит надежность фирмы «Магия-символ». К сожалению, услуги этой фирмы необходимы для поддержки проекта сестер.

– Вы сказали, что мой отец может быть жив. Но я в это уже не верю.

– Боюсь, что вы правы. Наши люди в Нью-Йорке занимались этим делом вплотную и не обнаружили прямых доказательств его смерти. Однако лично я убежден, что он действительно погиб. Вы уверены, что не хотите нам помочь в вопросе с фирмой «Магия-символ»?

– Я ничего не могу вам сказать, потому что сама ничего не знаю. Но это не было оплошностью или предательством со стороны «Магии-символ». Просто один человек со старыми связями оказал мне услугу. Деталей я не знаю, но ответ он получил очень быстро.

Глаза Виктора сужаются.

– Система «Эшелон»... Ну конечно! – Он улыбается. – Позволю себе догадку: старый товарищ вашего отца?

Кейс ничего не отвечает.

Он достает из кармана белый конверт.

– Это тоже вам. Подарок от меня. У традиционных методов есть свои плюсы. Наши люди в Нью-Йорке очень талантливы и исполнительны и располагают весьма значительными средствами. – Он кладет конверт на прямоугольный фланелевый пакет, который Кейс все еще держит перед собой.

– Что это?

– Все, что нам удалось узнать о последнем утре вашего отца – после того, как он покинул гостиницу. Всего хорошего, мисс Поллард.

Развернувшись, он уходит назад, в сумрачную овальную комнату, освещенную свечами, где за столом в одиночестве сидит Сергей, распустив галстук и раскуривая сигарету.

Работники волковской рендер-фермы, похоже, не обязаны носить спецодежду – если не считать поголовной любви к изделиям фирмы «Гэп». Некоторые из них попадаются на пути в коридоре и во дворе, пока Кейс с Бигендом и Капюшончиком идут в гостевой домик.