Mass Effect. Андромеда: Восстание на "Нексусе" - К. К. Александер

Две оставшиеся охранницы отходили в ангар, отстреливаясь на ходу. Одну из них затрясло под новыми очередями концентрического огня. Она вскрикнула и упала, когда исчерпался запас прочности ее щита, ее коленка взорвалась. Это сделал Каликс. Дал очередь и ранил ее. Он понял это лишь секунду спустя.

Попал в живую плоть. Погубил ее ногу. Погубил…

Еще один выстрел пришелся в горло подстреленной им охранницы. Крик превратился в натужное бульканье.

Единственная оставшаяся в живых охранница нырнула за укрытие, случайно оказавшийся здесь контейнер, и секунду спустя высунулась и дала очередь по атакующим. Каликс стоял на открытом пространстве, пораженный происходящим. Он понимал опасность, чувствовал свистящие рядом пули, одна из них царапнула его брюки, но он не обратил на это никакого внимания. Потом кто-то из его банды навалился на него.

Он упал, чье-то тело накрыло его.

«Они уже обратились против меня», – подумал он. Потом почувствовал что-то теплое, потрогал рукой, увидел кровь на ладони. Кровь того, кто накрыл его своим телом. И погиб.

Пуля ударила в пол совсем рядом с его лицом. Искры брызнули в глаза. У Каликса не было времени оплакивать того, кто лежал на нем, почтить жертву, принесенную ради него. Он даже не знал, кто это. Он перекатился в сторону, отчего тело, лежавшее на нем, упало на пол, став для него чем-то вроде укрытия.

И тут он узнал его. Это был Ульрих. Он заглянул в его глаза и увидел, что там еще теплится жизнь.

– Я… – проговорил бедняга, брызгая кровью, а потом пули разорвали его спину. Три хлопка, после каждого из которых глаза все больше гасли, пока наконец милосердно не остекленели и замерли.

Каликс почувствовал последний теплый выдох товарища на своей щеке. Ульрих спас его жизнь, а турианец использовал его еще живое тело как щит для прикрытия. Так он отплатил Ульриху за годы преданности и дружбы.

– Прости, друг, – вполголоса сказал Каликс.

Убитый не ответил.

Ярость закипела в нем. Обстоятельства не имели значения. Эта смерть стала следствием неправильных решений, принятых руководством «Нексуса». Не только теми, кто возглавлял станцию сейчас, но и теми, кто планировал полет, когда какой-то гребаный бюрократ придумал идиотские правила преемственности, которые никак не учитывали, кто в конечном счете может оказаться во главе станции. Система отбирала тех, кто стоял выше по рангу, словно только это и имело значение.

В результате некомпетентный бухгалтер и впавший в депрессию посол стали принимать решения, от которых зависели жизнь и смерть тысяч людей. Слоан, по крайней мере, знала, что делает, но что касается его, то он считал ее присутствие в этой группе стечением обстоятельств, а не планом.

И вот кульминация – смерть трудолюбивого невинного человека, преданного как миссии, так и Каликсу Корваннису. Турианец поднялся на ноги и двинулся к ангару, держа наперевес винтовку. Охранница за контейнером не шевельнулась. Каликс обошел преграду сбоку и, застав женщину врасплох, выстрелил в упор. Вал огня за секунду разрушил ее кинетический щит.

Женщина еще билась в судорогах, ее рот удивленно открылся, хотя жизнь уже уходила из ее глаз.

– Берите все, – сказал он всем и никому конкретно и показал на ряд электромобилей у стены.

Потом направился к Спендеру.

Тот обосновался в комнатушке рядом с ангаром в нескольких метрах по коридору, заперся внутри. Каликс попытался задействовать свой омни-инструмент, потом вспомнил, что его доступ заблокирован. И тогда он изо всех сил ударил по двери ногой.

– Спендер, вы здесь? Это Каликс. Откройте.

Голос изнутри, приглушенный:

– Никто не должен видеть, что я говорю с вами.

– Почему вы нам помогли?

– Разве я вам помог?

Каликс задумался, но только на секунду. Он хотел услышать слова Спендера, какими бы лживыми они ни были. Он хотел знать, есть ли у него в руководстве инсайдер, симпатизирующий их делу.

– Если вы с нами, то так и скажите. Я смогу вас защитить.

– Я ни с кем, – отрезал Спендер.

– Спендер…

– Вам, наверно, лучше бежать отсюда, Каликс. Мой долг – сообщить о случившемся.

Турианец выдохнул:

– Мы поговорим об этом позднее.

Тихий смешок изнутри.

– Да. Кто знает, может, я увижу вас на той стороне.

А потом Каликс услышал приглушенный голос Спендера, сообщавшего о той самой атаке, которую он помог турианцу выиграть.

Каликс Корваннис только тряхнул головой и поспешил прочь.

Она мчалась на всех парах, пока не показалась оружейная. Слоан остановилась в десяти шагах, присела за низким ограждением, оглядела место.

Тела. Лужи крови.

Внутренности завязались узлом. Это были ее люди. Ее семья. И теперь они были мертвы. Убиты. И не кем-то, а Каликсом, сукин он сын! Она знала, что он умен. Наделен политическим здравым смыслом. Но чтобы такое? Как же хорошо он скрывал эту свою сторону.

– У меня убиты как минимум два офицера, – сказала она. – Кто вооружен?

Отозвались несколько человек из ее команды и без приказа вышли вперед. Остальные отступили. Слоан выбрала двоих и показала на правую сторону от входа в оружейную. Остальные последовали за ней налево.

Она побежала с пистолетом в руке, пригнувшись, стреляя глазами то в пол, то в дверь справа от нее. Ее команда двигалась, как жидкость, перебегая от одного укрытия к другому по открытому пространству и добралась до двери, словно волна до волнолома.

Слоан без колебаний кивнула офицеру по другую сторону двери, и они вдвоем почти мгновенно ворвались в комнату. Слоан направила пистолет туда, где мог укрываться враг: ладонь привычно держит рукоятку, палец на спусковом крючке.

– Каликс! – крикнула она. – Сдавайтесь сейчас – и мы проявим снисходительность. Даю вам слово.

Слоан не была уверена, что сдержит слово, но знала: ее команда такому обещанию не поверила бы. Они понимали: это тактический ход, чтобы выманить врага на открытое пространство. Может, так оно и было.

Никакого движения. Комната оставалась неподвижной, как и тела в ней. Слоан подошла к ближайшему, пощупала пульс – его не было. Боль пронзила ее… и страх. Каковы бы ни были причины, чем бы ни руководствовался Каликс, кровь пролита. Целью стали агенты службы безопасности.

Ее команда будет жаждать мщения.

Слоан раздумывала, не произнести ли ей речь. Одну из тех, какие ей не раз приходилось произносить за свою карьеру. Необходимость сохранять профессионализм. Уважать главенство законов. Невиновен, пока вина не доказана, бла-бла-бла. Она по своему опыту знала, что персонал службы безопасности всегда одинаково реагировал на такие речи. Кивали и соглашались, но стоило им увидеть преступника, как все эти соображения шли коту под хвост.