Предательство Тристана - Роберт Ладлэм

Согласно этим сфабрикованным документам, в Красной Армии насчитывалось лишь двадцать дивизий кавалерии, двадцать две механизированные бригады – гораздо меньше, чем сообщала разведка немцев. Знаменитый советский второй стратегический эшелон, особенно Шестнадцатая и Девятнадцатая армии и их механизированные корпуса, находился в просто плачевном состоянии, испытывая острый недостаток в современных средних и тяжелых танках. Все военные самолеты безнадежно устарели. Нехватка оружия и снаряжения была катастрофической, а имеющееся снаряжение устарело и морально, и физически. В войсковых частях наблюдался ужасающий некомплект: были части, имевшие лишь пятнадцать процентов танков и бронемашин от штатного количества. Отсутствовала централизованная система военных коммуникаций; в любой войне Красная Армия была бы вынуждена использовать методы девятнадцатого столетия: курьерскую и проводную связь. В целом эти документы сообщали об опасном дефиците, который любой ценой было необходимо скрыть.

Все это было неправдой.

Меткалф был достаточно осведомлен, чтобы увидеть, что правдоподобная картина, которую рисуют эти фальшивые документы, не имеет никакой связи с реальностью. Да, в Красной Армии проходило перевооружение, это он знал, но она была намного сильнее, намного современнее, намного мощнее, нежели утверждали эти документы.

«Слабость сама по себе является провокацией», – любил говорить Корки. Перед Стивеном на березовой столешнице выстроился абсолютно правдоподобный пуантилистический пейзаж, изображающий слабую нацию. Генералы Гитлера должны разглядеть в этом пейзаже большой приз, который обязательно следует захватить. Они обязательно решат вторгнуться в Россию; для нацистской Германии другого развития событий быть не может.

Это был блестящий обман.

Аккуратно собрав бумаги в стопку, Меткалф уставился на верхний чистый лист. Странно, это была не такая же серая, с вкраплениями бумага, на которой были отпечатаны документы, а молочно-белый лист английской высококачественной бумаги для печатных машинок, какой любил пользоваться Корки. Внимательно рассмотрев лист, Меткалф обнаружил водяной знак фирмы «Смитсон» с Бонд-стрит, того самого поставщика, чью бумагу Корки обычно покупал. От бумаги исходил едва уловимый запах химии и мяты, вернее, мятных леденцов. А это значило, что Корки возился с этим листом гораздо больше, чем с остальными.

Химический запах указал ему на кое-что еще. Меткалф вынул из кармана миниатюрный флакончик с прозрачным раствором железосинеродистого калия – один из предметов, необходимых полевому агенту. В кухне он нашел фаянсовую суповую миску, вытряхнул туда несколько капель химиката, налил немного воды и погрузил в жидкость лист бумаги. Через несколько секунд на нем проявились цветом индиго строчки, написанные небрежным почерком – запоминающимся почерком Корки.

Он извлек мокрую бумагу, положил ее на кухонный стол и начал читать.

«Почему зеркало меняет местами лево и право, а не верх и низ? Что случается, когда непреодолимая сила встречается с неимоверно тяжелым неподвижным предметом? Но такие вопросы – это детская забава, мой мальчик, и пришло время перестать ребячиться.

Скорее, чем вы можете вообразить, вопросы станут куда более серьезными, а ответы – более суровыми. Сохранение цивилизации может достигаться путем весьма нецивилизованных действий. Но ведь кто-то должен практиковаться в темных искусствах, чтобы наши розовощекие соотечественники могли наслаждаться светом. Так было и так будет всегда. Помните: Рим строился не только при свете дня. Он строился и ночами…

При сем препровождаются материалы для операции „WOLFSFALLE“. Не забывайте: правда – это разбитое зеркало. Не порежьтесь об осколки. – А.».

Меткалф сразу все понял. Он давно привык к загадкам Корки. Почему зеркало меняет местами лево и право, а не верх и низ? Но ведь оно абсолютно ничего не меняет, всегда указывал Корки; оно просто показывает то, что находится перед ним. Путаница происходит в голове зрителя.

Что случается, когда непреодолимая сила встречается с неимоверно тяжелым неподвижным предметом? Непреодолимой силой, понимал Меткалф, была в данном случае нацистская военная машина. Неподвижным предметом – русский медведь. Что случится, если эти двое столкнутся? Они уничтожат друг друга.

Следовало обратить внимание и на название, которое употребил Корки: операция «WOLFSFALLE».

Die WOLFSFALLE.

Волчья яма.

Меткалф сразу понял значение кодового названия, выбранного Корки. Под волком подразумевался Адольф Гитлер.

Гитлер в молодости часто использовал слово «волк» в качестве конспиративной клички. Это был его любимый псевдоним, вероятно, потому, что имя Адольф на прагерманском тевтонском языке означало «волк». В 1924 году, когда его выпустили из тюрьмы после попытки переворота, он снял комнату в пансионе «Мориц» в баварском городке Оберзальцберге и зарегистрировался под именем герр Вольф.

Вольф было уменьшительным именем, которым Гитлера называла Ева Браун, его предполагаемая любовница. Его заместитель Рудольф Гесс даже дал сыну имя Вольф в честь Гитлера. А тут еще в июле этого года Гитлер переместил свой штаб в идиллическую бельгийскую деревню Брюли-де-Песш, которую быстро переименовал в Wolfsschlucht – Волчье ущелье. Там находилась ставка фюрера, откуда он наблюдал за поражением Франции. Именно там он топал ногами от радости, когда узнал, что Франция капитулировала. Согласно самым свежим разведывательным данным, люди Гитлера начали строить комплекс из тяжело укрепленных бетонных бункеров в Растенбурге, в Восточной Пруссии, где он разместит свой штаб, Fohrerhauptquartier.

Этому месту он тоже успел дать имя: Wolfsschanze – Волчье логово.

Так что значение названия «Die WOLFSFALLE» – волчья яма – было совершенно понятно.

Войдя и увидев его, Светлана вскрикнула от испуга. И, лишь осознав, кто оказался перед нею, она невесело рассмеялась.

– Боже мой, Стива, я совершенно не узнала тебя! Почему ты в таком виде? – И тут же, прежде чем он успел сказать хоть слово, покачала головой. – Конечно, ты принимаешь меры предосторожности. Я рада.

Меткалф обнял Светлану, она поцеловала его и содрогнулась.

– О, эта борода… Я целую тебя, а мне кажется, будто со мной Рудольф. Ужасное чувство! Прошу тебя, сними поскорее этот грим!

Стивен лишь улыбнулся в ответ. Как же ему хотелось остаться с нею на все время, которое она могла бы ему уделить, но он знал, что эта встреча должна быть краткой. Чем больше времени он проведет здесь, тем большей опасности ее подвергнет. Он должен уйти через считаные минуты, и маскировка понадобится ему на улице. Он дал Светлане матрешку, которую она взяла с видимой радостью, но ее настроение очень быстро снова испортилось.

– Я боюсь, Стива.

Он и без слов мог видеть это в ее лице.

– Расскажи мне.

– Боюсь того, что мы делаем.

– В таком случае тебе не нужно это делать, – сказал он, с трудом взяв себя в руки, чтобы не дать прорваться наружу горькому чувству вины, с новой силой охватившему его. – Если тебе страшно, то я не хочу, чтобы ты мучилась, передавая фон Шюсслеру эти документы.