Моя уникальная попаданка в академию - Наталья Буланова

Знакомая кладка кирпича говорила, что мы в стенах академии, а софа в пурпурном цвете — что на женской территории. На женской вражеской территории!

— Не просила она! — фыркнула Эми, откинулась на спинку стула и закинула ноги на софу так, чтобы мы не соприкасались. Красный педикюр был словно из рекламы — идеальный. Даже стыдно стало за свой.

Такая ухоженная… Не зря Аран по ней столько времени вздыхает. На вид девушка идеальна до кончиков пальцев, вот только внутрь лучше не заглядывать!

— Да, не просила! Как я здесь оказалась?

— Аран принес! — с вызовом девушка задрала подбородок и оскорблено посмотрела на меня. — Из-за тебя он впервые наорал на меня, потому что я отказывалась готовить тебе зелье. Наорал! На меня! Из-за тебя! С ума сойти!

Она со злостью ударила ногами по краю софы и, оттолкнувшись, отъехала на колесиках стула подальше, глядя на меня с ненавистью:

— Довольна, что отняла у меня всех?

— Я? Всех? — вот это прилетело!

— Что в тебе только нашли? Ни волос, ни кожи, ни рожи, ни фигуры! — перечисляя мои недостатки, Эми сопровождала все это горячими точечными взглядами.

Она казалась настолько задетой внутренне, что я вместо того, чтобы разозлиться, нагрубить ей в ответ и вцепиться в волосы, испытывала только жалость.

Эми была пьяна, растрепана и задета так глубоко, что я испытывала чувство растерянности. Неужели я — повод этому всему? Да с чего бы?

— Да, я выгляжу не такой холеной, как ты. Но знаешь, раз уж у нас с тобой сегодня вечер без масок, я скажу: главное внутри. Говоришь, отняла у тебя мужчин? Это ты про Сторма и Арана? Да с ними у тебя был миллион шансов! А уж с Араном все еще может быть, если ты планку снизишь!

— Снизить планку?! — Эми вскочила на ноги и подлетела ко мне, навалилась руками на софу, пошатываясь, чтобы брызгать на меня слюной ненависти. — Да что ты знаешь, чтобы советовать мне что-то?! Я одна выбираюсь из помойной ямы этой жизни! Если бы я хоть раз понизила планку, то не была бы там, где сейчас! Поняла?!

— Всегда нужно оставаться человеком! — упрямо выдвинула подбородок я.

— Я — человек! Просто я себя люблю и уважаю!

— А я — нет? — это было больно. Она смогла меня задеть за живое.

— Нет! Ты словно щенок, лишь в последнее время стала более-менее похожа на женщину. Только вот я одного не пойму: почему когда я отвергаю, ко мне не возвращаются, а вокруг тебя так и увиваются с заботой?! Да Аран в жизни так ни на кого не орал из-за меня, как сегодня выворачивал пасть! Да он раньше голоса даже не повышал, а сейчас что творит? Да и из-за кого? Из-за тебя! Кожа да кости! Кошмарная безвкусица!

Блондинка казалась очень оскорбленной. Нечаянно наши руки соприкоснулись, и она отшатнулась, как от огня, выплюнув:

— Не трогай меня! Ненавижу прикосновения! Особенно даром!

— Как же ты собралась пробивать себе в жизнь дорогу телом, если даже прикосновение пальца тебе противно? — я уже как-то слышала, когда Аран в гостинице ругался с Эми, что у девушки проблема с телесными контактами.

— Вот именно! Ты даже не представляешь, чего мне стоит мой путь! Жалеешь себя, что попаданка? Что одна в этом мире? А ты знаешь как это, когда родителям нет дела до тебя? Знаешь, что такое самой заботиться о своем пропитании? Винишь меня за корысть? Да только так и можно выжить! — Эмилия достала бутылку и отхлебнула из горла, громко икнув. — Я продавала цветы на ярмарке, что собирала с самого рассвета, а получала гроши! Но знаешь, кто купался в роскоши? Те дамы, что шли под руку с обеспеченными мужиками: те баловали их подарками, сладостями, покупали на блажь такие вещи, продав которые я могла бы питаться целый год! Вот скажи, Ника, ты знаешь, что такое не есть ни крошки три дня? Знаешь, что такое питаться кореньями в лесу? Знаешь, почему я так разбираюсь в зельях? Да потому, что с пеленок ела то, что в лесу растет, и должна была разобраться в съедобном и ядах! И не тебе, купающейся в родительской любви, судить меня! Ненавижу таких, как ты!

Ее качественно несло, и этот драконий поезд уже нельзя было остановить! Я и не пыталась. — Таких, как я? — тихо переспросила я. — Мои родители погибли!

— А до гибели ты страдала?! ТЫ СТРАДАЛА?! — закричала Эмилия, посмотрев на меня с перекошенным лицом. — То-то же! Вот и не смей смотреть на меня так, будто я девка из борделя! Возможно, с твоей стороны я продаю свое будущее подороже, но с моей — я включаю голову, чтобы не плакать потом!

Мы никогда не поймем друг друга — это точно. Мы словно растения из противоположных частей света, что не могут ужиться вместе. Мы росли в разных погодных условиях, почва, в которую уходят наши корни, сильно отличается, и ни один из нас не выживет, поменяй мы друг друга местами.

Я не считаю себя удачливой. Я с лихвой отхватила свою порцию горести. Но бесполезно доказывать что-то Эми.

Блондинка опустошила бутылку и кинула ее в угол — та разбилась вдребезги.

— Ты играючи заполучила Сторма, которого я добивалась двести лет! — Эми обняла себя руками. — Сволочь! А я еще должна тебя лечить! Аран знает, как я ненавижу касания, но все равно заставил меня держать тебя, пока он вливал тебе в рот отвар!

— Почему ты не терпишь прикосновений? — я не столько хотела узнать, сколько заметила, что Эми не раз упомянула этот факт. Станет ли ей легче, если она выскажется?

Блондинка затравленно посмотрела на меня:

— Почему? Потому что мужчины имеют женщин! Так почему бы мне не поиметь мужчин?!

— Прости, но я не понимаю… Если ты не терпишь прикосновений, то как собираешься… — я не договорила, так как и так понятно, что я имею в виду.

Эмилия показала на полные шкафы зелий:

— Я не зря изучала зельеварение всю жизнь. Я знаю, как сделать так, чтобы мужчина верил, что у него случилась самая незабываемая ночь в его жизни!

Я искренне жалела сейчас Эмилию. Ей пришлось пройти через ад на земле, и она вышла из него чертовкой, а не ангелом.

— Не лечи меня больше никогда. Не надо себя насиловать, — я встала, считая нужным все равно поблагодарить: — Спасибо за то, что сегодня переступила через.

— В бездну твои извинения! Катись отсюда! — закричала Эмилия и запустила в меня первый попавшийся пузырек, схваченный с полки.

Я еле увернулась!

— Больная! Проспись! — посоветовала я и выбежала за дверь.

Ух! Ну и высока цена средству от головной боли!

Найти свою комнату мне помог тот самый смотритель-кот, так похожий на Гарфилда, иначе бы я еще долго плутала по коридорам после внезапного пьяного откровения Эмилии.

Посмотрела на свою спартанскую обстановку и рухнула на кровать как была, даже не переодеваясь. Все равно пижама! С утра уже будет душ, свежая одежда, а пока я — спать!