Останься со мной - Дженнифер Арментроут

– В старших классах мой парень меня бил. Не раз. Довольно часто.

Боже мой.

Я не верила своим ушам. Тереза не была похожа на человека, который готов терпеть издевательства, но стоило мне об этом подумать, как я поняла, насколько глупа моя мысль.

– Я была совсем юной, но это не повод встречаться с парнем, который тебя бьет, – продолжила Тереза, словно услышав мои мысли. – Я никому об этом не рассказывала. Выдумывала всякие истории, когда были видны синяки, но однажды, прямо перед Днем благодарения, мама увидела меня и все поняла. Скрывать это больше не имело смысла. Но хуже всего не то, что я терпела издевательства своего парня, а то, как на это отреагировал мой брат. Калла, он просто сорвался. Кэм приехал домой к моему парню. Высказал ему все, и… они начали драться. Кэм так сильно его избил, что парень загремел в больницу, а Кэма арестовали.

– Как же так! – ахнула я, широко открыв глаза.

Тереза кивнула.

– Кэму пришлось несладко, а я долго мучила себя вопросами «А что, если…» Что, если бы я с ним не осталась? Что, если бы я кому-то рассказала? Может, тогда Кэму не пришлось бы ставить все на карту? Он многое потерял. Он пропустил целый семестр. Его выгнали из футбольной команды. Ему пришлось разгребать все, что он натворил. Я долго винила себя за это. Я сожалею по сей день.

– Уверена, Кэм тебя не винит, – сказала я.

– Нет, не винит, – вмешалась Эвери. – И никогда не винил.

Тереза невесело улыбнулась.

– Это потому что у меня суперский брат.

Я взяла ее за руку, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы.

Эвери приобняла меня.

– Как и Джейс. Он тоже суперский.

Мы тихонько усмехнулись.

– И у него тоже есть секреты. Серьезные и важные. Я не могу их раскрывать, потому что это его дело, но я долго ничего не знала, а когда он все мне рассказал, я поняла, почему он предпочитал держать все в себе. – Прекрасное лицо Терезы исказилось от чувств. – Суть в том, Калла, что мы все врали и все чего-то стыдились. И все мы жалеем, что не рассказали об этом раньше.

– Но когда ты делишься своей тайной, раскрываешь все карты… – Эвери снова улыбнулась, когда я взглянула на нее. Она взяла меня за руку, и я поняла, что в эту минуту мы все были связаны нашими тайнами. – Это прозвучит до ужаса банально, но все действительно меняется.

– Особенно когда рассказываешь друзьям, – тихо добавила Тереза.

Сжав губы, я несколько раз кивнула, даже не понимая, с чем именно соглашаюсь. Скорее всего, со всем сразу. Прошло с полминуты, прежде чем я нашла в себе силы, которые позволили мне признаться во всем, что я уже рассказала Джексу, но на этот раз не прибегая к помощи текилы.

Я рассказала им о маме – все как есть. О том, какой она была и какой стала, и о том, из-за чего она изменилась. О пожаре. Я рассказала им о Кевине и Томми и об отце, который нас бросил. Рыдая навзрыд, я рассказала им о шрамах, обо всех до единого. На самом деле мы рыдали все втроем, но было что-то очистительное в том, что я делилась с ними своей историей, после того как они поделились личным со мной. И слезы способствовали этому очищению.

Когда я закончила, мы сидели обнявшись и я наконец чувствовала в себе то, о чем мне твердил Джекс: я почувствовала, что могу быть смелой, потому что мне было нелегко обо всем им рассказать. Неважно, что Джекс уже все обо мне знал, главное, мы понимали: неважно, звучит ли твой рассказ в первый раз или в десятый, потому что если и становится немного легче, то лишь немного.

Пока мы обнимали друг друга, я осознала кое-что очень важное. Жаль, что мне понадобился целый двадцать один год, чтобы прийти к этому: семья – это не только кровь и ДНК. Семья – это гораздо большее. Клайд, Тереза и Эвери и не были моими родственниками, но я считала их членами своей семьи.

И не менее важным было то, что даже в слезах, с опухшими глазами я ощутила в себе то, о чем говорил Джекс и что я ощущала, когда раздевалась под его пристальным взглядом.

Я поняла, что могу быть смелой.

Шмыгнув носом, Тереза первой разомкнула наши объятия и вытерла слезы ладошкой.

– Ну что, теперь мы знаем, чью задницу нам нужно надрать, чтобы вытащить тебя из дерьма твоей матери?

Незадолго до рассвета дом наконец-то опустел. Тереза с ребятами по-прежнему собирались утром отправиться в Филадельфию. Мне до жути хотелось провести время с ними, но я решила не глупить, тем более что детектив Андерс дал мне понять, что не ручается за себя, если я на свой страх и риск отправлюсь бродить по городу.

И это было печально – я соскучилась по друзьям, а мысль о том, что мне приходится отказываться от развлечений, потому что надо мной довлеет реальная угроза, и вовсе приводила меня в ужас.

Нужно было что-то менять. Не знаю что, но я понятия не имею, сколько еще продержусь, не слетая с катушек.

Но Джекс предложил отличную идею устроить у него дома поздний завтрак или ранний обед, прежде чем ребята отправятся в город, а затем, скорее всего, обратно в Западную Вирджинию. Так что я получила возможность еще раз увидеться с ними… пусть и в четырех стенах.

Это все же было лучше, чем ничего.

Когда мы с Джексом наконец-то остались наедине, я переоделась в пижаму. Джекс вошел в спальню и остановился возле кровати. Его лицо было напряжено, зубы сжаты, губы сложены в тонкую линию.

Мне вдруг стало не по себе. После всего, что случилось, я не забыла, что мы были как-бы в ссоре, но сейчас наш спор перешел в разряд того, что должно было занимать меня в первую очередь.

И все же мысли об этом вышли на передний план, сметая все на своем пути. Меня даже не волновало, что вопрос об Эйми был вовсе не так важен, как все остальное.

На выразительном лице Джекса отражалась такая буря чувств, что я не смогла пошевелиться, когда он бросился вперед и остановился прямо передо мной. Мы посмотрели друг на друга, я с трудом сглотнула. Он поднял руку, но вместо того чтобы коснуться моей левой щеки, что уже входило у него в привычку, провел кончиками пальцев по правой и дотронулся до моей рассеченной губы.

– Болит? – спросил он.

Я слегка покачала головой:

– Нет. Совсем чуть-чуть.

Его глаза потемнели, он уронил руку.

– Этого не должно было случиться.

Что ж, с этим спорить смысла не было.

Он провел рукой по волосам.

– Я даже не заметил, что ты вышла. К тебе приставили пистолет, а я был совсем рядом, но ничего не заметил. Я должен был догадаться.

– Ого. Погоди-ка. Джекс, ты в этом вовсе не виноват. Ты был занят за стойкой. Я даже рада, что ты ничего не видел, – сказала я. – Иначе ты мог бы пострадать.