Костяной лабиринт - Джеймс Роллинс

– Пациент пробуждается, – шепотом предупредил свою напарницу Коккалис.

Кимберли бросила ему рулон изоленты. Монк не мог сказать, нашла она эту ленту здесь или принесла с собой, но было ясно, что Моу подготовилась очень тщательно.

Монк залепил военному рот, а затем несколько раз обмотал ему изолентой запястья и щиколотки. Кимберли тоже обыскала пленника, достав из его карманов сложенную карту, связку электронных ключей и бумажник.

Именно в бумажник она первым делом и заглянула.

– Познакомься с Гао Сунем. Судя по его документам и знакам различия, он старший лейтенант Народно-освободительной армии.

К этому времени пленник уже пришел в себя и сверкнул глазами на своих противников. Поставив ему на шею колено, Монк слегка надавил на его горло.

– И что дальше? – спросил он. – Я-то в таких делах не новичок, но ты, похоже, знаешь эту страну гораздо лучше меня!

Кимберли оглядела пленника с ног до головы.

– Этот тип вряд ли выложит нам что-либо жизненно важное. Из того, что я прочитала в отчете о событиях в Хорватии, следует, что китайские спецназовцы предпочитают покончить с собой, только чтобы не попасть в руки к врагу.

– Так что же нам с ним делать?

Взяв с дивана подушку, Моу подняла свой «Глок».

– Нам нельзя рисковать. Что, если он освободится или его найдут?

«Неужели она сможет хладнокровно убить человека?!» – промелькнуло в голове у Монка.

– Подожди! – остановил он напарницу.

Затем, вернувшись к двери, подобрал с пола мобильник, который выронил военный, попробовал включить его, но телефон был заблокирован.

– Дай я посмотрю, – заметив его недовольство, протянула руку Кимберли.

Монк передал ей телефон.

– Он отпирается отпечатком пальца, – осмотрев трубку, констатировала Моу.

Вдвоем с Коккалисом они приложили большой палец пленника к сенсорному экрану, и тот засветился, оживая. Пролистав меню, Кимберли кивнула:

– Я изменила пароль доступа, так что теперь мы сможем включать телефон без пальчиков этого типа.

– Замечательно, – кивнул Монк.

– Зачем он тебе нужен? – спросила Кимберли, возвращая ему телефон.

– Хочу получить страховку.

Отступив на шаг, Коккалис сфотографировал связанного Гао Суня.

– Что ты делаешь? – удивилась его напарница.

– Ты упомянула о том, что в последний раз наш приятель разговаривал со своим братом. Судя по разговору, этот брат тоже работает в секретном заведении, расположенном под зоопарком. Поэтому то, что Гао у нас в руках, может нам пригодиться.

– Пожалуй, ты прав. – Подойдя к столу, на котором стояли фотографии в рамках, Моу взяла одну из них. – Это лицо мне знакомо.

Монк взглянул на снимок. На нем были двое молодых мужчин в военной форме, улыбающихся и обнимающих друг друга за плечи. Одним из них определенно был Гао.

– А другой, я так понимаю, его брат, – сказал Монк.

Кивнув, Кимберли вытащила фотографию из рамки, убрала ее в карман, а пустую рамку бросила на диван:

– Что будем делать дальше?

Монк достал свой спутниковый телефон.

– Пора поднимать группу, которую прислал Пейнтер. Я поручу кому-нибудь присмотреть за нашим приятелем, а мы тем временем проверим вход в подземный город.

– Там наверняка самый настоящий лабиринт.

– Но мы знаем, куда нужно направляться, – в зоопарк.

– Будем надеяться, что этого окажется достаточно.

Коккалис отдавал себе отчет, какая огромная работа ждет их впереди. Набирая номер, он думал только о том, не слишком ли уже поздно.

«Ковальски, держись…»

09 часов 28 минут

Ковальски стоял спиной к стальным дверям, стараясь не обращать внимания на царящий в загоне смрад. Там воняло протухшим мясом и запахом немытых тел. Эта вонь напомнила Джо о том времени, когда он подрабатывал в конюшнях Бронкса – особенно о том дне, когда летом от жары в стойле сдохла кобыла.

«И все-таки убьет меня не вонь».

Мужчина положил руку на каменную арку, отделяющую дверь у него за спиной от стальных прутьев впереди. От дверцы клетки отходили толстые цепи. Ковальски представил себе, как дверь поднимается на цепях вперед, открывая обитателям Ковчега доступ к нему…

Несколько минут назад Джо увидел в окне наверху Марию, стоявшую рядом с генерал-майором Ляо. Он не сомневался в том, что китаянка использует его в качестве рычага давления на Крэндолл.

Ковальски шагнул к решетке – прутья были толщиной в его руку. Он прекрасно понимал, какая судьба его ждет, если Мария откажется сотрудничать.

Это предчувствие усилилось, когда в пещере – ярдах в десяти от клетки – зашевелились тени. Показалось огромное чудовище, опирающееся на обе руки. Шерсть гориллы была черной, словно сажа, на плечах – густой и длинной, а на животе более короткой и редкой. Зверь весил добрых семьсот фунтов, из которых основная часть его массы приходилась на мышцы. Его покатый лоб высоко поднимался над надбровными дугами. Горилла обнюхала воздух, а затем перевела взгляд своих черных глаз на человека в клетке.

Ковальски обратил внимание на блестящий стальной обруч у нее на шее: на нем, как раз на уровне гортани, висела металлическая коробочка. По всей видимости, в этой коробочке находилось какое-то электронное устройство, которое позволяло в экстренных случаях нейтрализовать животное.

Джо отступил на шаг назад, подальше от решетки.

Это незначительное движение вызвало непропорционально свирепую реакцию животного. Горилла бросилась к клетке, и Ковальски отпрянул назад, испугавшись, что огромная обезьяна сломает решетку. Однако в самый последний момент горилла остановилась и уселась на пол.

Прижавшись своим плоским лицом к прутьям, она запыхтела с такой силой, что Джо ощутил щекой дуновение воздуха. Затем обезьяна заревела, раскрыв такую здоровенную пасть, что в нее запросто поместился бы баскетбольный мяч, обнажив желтые клыки длиной в целый фут. От громкого рева у Ковальски задрожала грудная клетка: этот звук проник ему прямо в череп.

«А я только-только начал любить обезьян…»

Внезапно огромное животное отлетело от клетки – точнее, его отбросили. Место этой гориллы заняла другая тварь.

Это чудовище было в полтора раза крупнее предыдущего и весило больше тысячи фунтов. Первая горилла с воем поднялась с пола и встала на ноги, колотя себя по груди ладонью.

Гигант с серебристой шерстью негромко рявкнул на нее. Результат последовал мгновенно: черная, как сажа, горилла опустилась на четвереньки, развернулась и поспешно ретировалась.