Юрист - Джон Гришэм

Биллингтон и Уингейт обменялись взглядами, но ни один не проронил ни слова.

– Кто эти люди? На кого они работают?

Фэбээровец лучезарно улыбнулся, пожал плечами:

– Буду откровенным, Кайл. Мы и сами не знаем. Хобарт – обычная проститутка: разъезжает по всему миру, торгует собой. Относительно Бенни у нас нет даже догадок. Ты сказал, он не американец.

– Во всяком случае, он говорит не как американец.

– Не выяснив, кто он такой, мы не в состоянии предположить, на кого он работает.

– В феврале, когда я впервые увидел Бенни, с ним были еще пять человек. Все пятеро – явные наши соотечественники.

Биллингтон покачал головой:

– Скорее всего они тоже наемники, Кайл. Им заплатили за работу, а потом они отправились выполнять новый заказ. В стране существует целая армия бывших – копов, солдат, агентов спецслужб, – которым по тем или иным причинам указали на дверь. В большинстве случаев из-за профессиональной непригодности. Они привыкли быть в тени, там и останутся до конца жизни. Хозяин для них тот, у кого есть деньги. Этим пятерым нет ни малейшего дела до планов Бенни Райта.

– Есть шансы, что убийцы Бакстера Тейта будут пойманы?

Улыбка исчезла. Лица обоих чиновников явно поскучнели.

– Для начала нам понадобится поймать Бенни, – сказал Биллингтон. – Затем наступит черед его боссов, и только потом мы займемся шестерками, которые выполняют всю грязную работу. Если Бенни – профессионал, а это, по-видимому, именно так, то вероятность выжать из него какие-то имена близка к нулю.

– Как вы рассчитываете поймать его?

– Это самое несложное. К нему нас приведете вы, Кайл.

– Его арестуют?

– Безусловно. Оснований для ареста более чем достаточно: незаконное прослушивание телефонных переговоров, шантаж, организация заговора с целью кражи секретных документов – только выбирай. Бенни Райт окажется за решеткой вместе со своим дружком Хобартом, и ни один судья не даст согласия выпустить их под залог. Думаю, мы поместим Бенни в особо охраняемую тюрьму подальше от Нью-Йорка, где за него возьмутся специалисты.

Образ прикованного к табурету врага и стоящего рядом с ним тюремного медика со шприцем в руке наполнил душу Кайла тихой радостью.

Откашлявшись, Рой Бенедикт посмотрел на часы:

– Извините, джентльмены, но мне необходимо переговорить с Кайлом наедине. Я созвонюсь с вами позже.

Макэвой поднялся и, кивнув на прощание обоим, проследовал за адвокатом в соседнюю комнату. Притворив за ним дверь, Рой негромко спросил:

– Ну, как они тебе?

– Им можно доверять? – вопросом на вопрос ответил Кайл.

– Да. А у тебя есть сомнения?

– А вы доверили бы им собственную жизнь?

– Да. Без всяких оговорок.

– Предлагаю следующий сценарий: в стране насчитывается по крайней мере восемнадцать контор, во всяком случае на бумаге, которые так или иначе связаны со сбором и обработкой информации. Наверняка есть еще несколько, только мы о них не подозреваем. Что, если Бенни работает на одну из них? Допустим, его задание сводится к тому, чтобы лишний раз проверить надежность обеспечения охраны секретных технологий. А вдруг ваши компьютеры не могут опознать его потому, что и не должны этого делать?

– Сценарий для водевиля, Кайл. Безжалостный оперативник, работающий на американское правительство, шпионит за американской юридической фирмой и убивает американских граждан? Брось, это даже не смешно.

– Мне не до смеха. Но когда мишенью становлюсь я сам, это несколько активизирует игру воображения.

– Спокойнее, Кайл. Другого выхода у тебя нет.

– У меня нет никакого выхода.

– Есть, есть. Только не нужно пороть горячку. Шаг за шагом, без паники.

– Я не паниковал целых девять месяцев. Сейчас, наверное, уже пора.

– Нет! Держи себя в руках. Мы должны доверять этим людям.

– Завтра я вам позвоню.

Подхватив плащ, Кайл вышел из кабинета.

Небольшая «Сессна-182» принадлежала удалившемуся на покой врачу, который поднимался в небо только в ясную солнечную погоду и никогда – по ночам. С Джоном Макэвоем старый доктор был знаком более сорока лет и много раз доставлял его по воздуху в различные городки штата, куда того призывали неотложные дела клиентов. Эти маленькие путешествия дарили радость обоим; временами Джон надевал наушники и брал в руки штурвал, наслаждаясь ощущением полета. Друзья вечно препирались по поводу компенсации расходов: Макэвой-старший всегда хотел заплатить больше, чем доктор потратил на горючее, а тот настаивал на чисто символической сумме – нисколько не нуждаясь в деньгах, он считал полеты своим хобби. На этот раз оба довольно быстро пришли к согласию: сумма в двести пятьдесят долларов и тому и другому показалась вполне разумной. Ранним утром вторника «сессна» пробежала по взлетной полосе аэродрома в окрестностях Йорка и взмыла в безоблачное небо. Семьдесят одну минуту спустя самолет приземлился в Скрэнтоне, Джон Макэвой взял напрокат машину, а доктор вновь поднялся в воздух, чтобы забросить сына в Уильямспорт.

Юридическая контора Мишлен Читс располагалась на втором этаже старинного здания, что стояло на Спрюс-стрит в центре Скрэнтона. Секретарша встретила посетителя, который вошел в контору ровно в девять утра, с вежливым равнодушием. Джон Макэвой никогда не видел мисс Читс, даже не слышал о ней. Для штата, где насчитывалось более шестидесяти тысяч юристов, в этом не было ничего необычного. Знакомый юрист из Скрэнтона рассказал Макэвою-старшему, что Мишлен возглавляет крошечную фирму с персоналом, состоящим исключительно из женщин: пара сотрудниц, две девушки у ксероксов, три секретарши и одна – на полставки – помощница. В сильной половине человечества фирма не нуждалась. Мисс Читс выбрала себе достаточно узкую специализацию: разводы, дела по опеке, сексуальные домогательства, дискриминация при приеме на работу, – и все это касалось только прекрасного пола. Бизнес процветал, репутация главы фирмы была незыблемей. Мишлен яростно отстаивала интересы клиенток, умело вела переговоры и с редкой для дамы уверенностью держалась в зале суда. При этом, по словам знакомого Джона, мисс Читс нисколько не походила на старую деву.

Тут он был совершенно прав. Когда Макэвой-старший вошел в кабинет, Мишлен стояла у окна: черная кожаная, не слишком короткая юбка, темно-лиловый, обтягивающий высокую грудь, тонкий свитер и того же цвета туфли на такой платформе, что оставалось загадкой, как она умудряется сохранять равновесие. Согласно полученной Джоном информации, Мишлен перешагнула четвертый десяток и отправила в свободное плавание двух мужей. Пожилого джентльмена несколько покоробил избыток украшений и косметики, но, в конце концов, он прибыл вовсе не для того, чтобы оценивать вкусы Мишлен Читс.