Пленница чужого мира - Ольга Копылова

Но я почему-то Подестову поверила. Я видела в его глазах настоящую ненависть к Владиславу. И ее причины, несомненно, лежали глубже, чем просто желание отомстить за страдания своей второй половинки или, наоборот, нежелание, чтобы вот такие эксцессы повторялись. Однако лезть в душу к мужчине я не стала. И у него есть право на секреты.

Сегодня на голографической настенной панели дома Вайс демонстрировался вовсе не умиротворяющий лесной пейзаж. Совсем иные картинки сменяли друг друга.

Свадебная сцена, когда жених отверг Айрин. Больничный эпизод с участием Павла. Негодная еда, которой бедняжка вынуждена питаться. Ее работа в качестве уборщицы и прачки. Желание вникнуть в менталитет нового мира. Безрассудная идея отомстить…

Ян и Нея, сидевшие в напряжении на диване, реагировали по-разному. Девушка оценивающе наблюдала за попы тками землянки освоиться, отмечая, насколько пострадала ее репутация. Хмурилась, шинируя, что и как можно исправить. Мужчина смотрел на свою настоящую Айри с сочувствием, не понимая, ради чего она бросила прежнюю обеспеченную жизнь, но в глубине души надеясь, что для нее это станет хорошим жизненным уроком.

Ринат, занятый сменой фрагментов, с нежностью поглядывал на Нею. Ученый сознавал, что в родном мире девушка имеет отличный от Айрин облик, но его это не смущало. Совсем иное в ней его привлекало, вовсе не внешность. Ее стойкость, решительность, отзывчивость, сострадание, умение прощать. Твердость характера и строгость в сочетании нежностью и заботой. Способность выслушать, оценить и при необходимости разделить чужую точку зрения, проявить заинтересованность в делах своего мужчины. Ринат отчаялся встретить такую единомышленницу, которая поддержит его в научных изысканиях и не станет считать ученого лишь источником дохода. Если честно, то он по-хорошему завидовал Анатолию Николаевичу и Ольге Викторовне. И родители, и их сын Михаил имеют общие интересы, сохраняя теплые отношения в семье.

— Остался последний фрагмент. Записан вчера вечером, — предупредил Ринат, когда завершился тот, тревожный, с допросом. — Я его, как и остальные, сократил, выбрав самое важное.

Серый, мрачный коридор. Каменный пол. Звук шагов, отражающийся глухим эхом от стен. Массивная железная дверь, с трудом раскрывающаяся под давлением руки женщины, конвоирующей арестованную…

Айрин с волнением шагнула в открывшийся проем, щурясь от ставшего непривычным яркого света — после камеры в комнате для встреч было невыносимо светло. Зато здесь, за прозрачной перегородкой, отделяющей заключенных от посетителей, ее ждала Яла.

— Есть новости? — едва опустившись на стул, лихорадочно бросила Айрин, буквально впиваясь глазами в подругу.

— Ну какие новости? — пожала плечами Яла, с сочувствием глядя на растрепанную, несомненно не выспавшуюся девушку в измятой одежде. — Этот смотр теперь не скоро забудут. Немудрено, если, не дойдя до трети списка участников, его экстренно приостанавливают до особого распоряжения. Олерианайлер не успел выйти и талант не проявил. Теперь ходит злой и неразговорчивый. Его друг, Улевиафейер, об этом рассказывал. Предложил мне пробный брак… Он успел квалификацию получить, раньше выступил. Гордый и довольный, на других девушек, кроме меня, не смотрит. Ты только не обижайся, я не специально хвастаюсь. Твои родители не знают о твоем аресте, им не будут сообщать до окончания официального расследования.

— Ясно, — вздохнула задержанная. — А мне тут, видимо, долго еще сидеть. Они говорят, что я шпионка, хотела испортить предметы, намеренно вмешаться и сорвать смотр.

— А ты хотела? — испытующе посмотрела на подругу Яла.

Вместо ответа Айрин закрыла лицо руками и ее плечи вздрогнули.

Было очевидно, что держится она из последних сил, и еще немного…

— Она не выдержит! Айрин слабая, а у следователей методы те еще. Владислав по сравнению с ними образец доброжелательности. — Нея вскочила с дивана и суетливо забегала по гостиной. — Признается даже в том, что не делала! Нужно быстрее вернуть меня в мое тело, медлить больше нельзя.

— Согласен, — кивнул Ян, тоже поднимаясь. — Да и какой смысл откладывать? У нас ведь все готово. Я могу прямо сейчас отдать распоряжение в банк «Донат», чтобы они срочно вызвали всех сотрудников НИИ в главный офис для проверки данных. Рассылка будет мгновенной. Как раз когда мы долетим до НИИ, там почти никого не останется. Если, конечно, ты, Нея, не захочешь проститься с домом или тебе не нужно время настроиться морально.

— Это не мой дом, — покачала головой девушка. — Меня здесь ничего не держит, кроме… — Она ласково посмотрела на ученого, торопливо вытаскивающего информационный накопитель и прячущего его в карман. Однако распоряжение отдала строгим тоном и совсем другому мужчине: — Действуй, Ян.

Ласковый солнечный луч скользнул по подушке. Пробежал по темным растрепанным волосам, коснулся лба, век…

Сонно застонав, жмурясь, но все равно с довольной улыбкой на лице Илья расслабленно потянулся. Жизнь так хороша, когда в ней все тихо, мирно, спокойно…

Спокойно? Увы, как это часто бывало в жизни Бершева, все изменилось в единый миг.

Тудух! — слетела с петель и рухнула на пол входная дверь.

— Подъем! — заорал, доводя до сердечного приступа, грозный голос.

Хрясь! — разорвалась майка, за которую растерянно хлопающего глазами мужчину рванули, поднимая с кровати.

— Твою ж мать! — не выдержал Илья, падая на пол.

Шурх! — ему на голову упали брюки и рубашка.

— Две минуты! — рявкнул в ухо все тот же голос. — Иначе потащим голым.

Бершеву хватило и одной, несмотря на то что рана все еще давала о себе знать. Все же тренировки, а их было немало, великое дело.

Однако вопроса, куда именно его ведут одетые в форму спецподразделения молодцы, скорость сборов не прояснила. Офицер, руководивший процессом, сообщить об этом не посчитал нужным. Шел на два шага впереди, а на его спине ответ тоже не написан. Ясно было только одно: ничего хорошего Илью не ждет.

Впрочем, по мере продвижения цель становилась все более очевидной — хорошо знакомый ему офис службы безопасности НИИ. И когда Илья это понял, по спине задержанного побежал ручеек холодного пота, а ноги, став ватными, наотрез отказались нести его навстречу опасности.

Состояние Ильи заботило лишь его самого, конвоиры словно этого и не замечали. Проволокли безвольное тело по коридору, втащили в дверной проем и бросили на стул.

— Бершев, ты рехнулся? — карой небесной обрушился на него голос куратора. — Пригрел диверсантку и не заметил? Польстился на смазливое личико Айрин и ноешь, что она тебя чуть не убила?

— Что? — непослушным языком пролепетал Илья. — Я пригрел? Диверсантку? Я же не…

— Что «не»? Не идиот? Да, ты намного хуже! Ничего, я исправлю ее оплошность и уничтожу тебя сам. Заживо сожгу. Дмитрий Николаевич, — Владислав Эдуардович бросил быстрый взгляд на стоявшего с безразличным видом у стены безопасника, — что там у нас с очередностью в крематории?