Война чудовищ - Роман Афанасьев

– Да, – с печалью отозвался Сигмон, – так надо.

Он выпрямился и бросил на пол клинок упыря, подобранный на лестнице. Теперь в его руках остался только меч, принесенный из мертвого Сагема.

Жутко болело колено. Оно пульсировало, словно внутри ворочался огненный червь, пожирая ногу изнутри. Раздробленный сустав срастался, исцеляя сам себя. Тан знал, что, если бы он полежал спокойно хотя бы пять минут, нога вновь стала бы целой. Но у него не было этого времени. Не было даже лишней минуты. Оставалось надеяться только на то, что колено не подведет, что продержится еще немного, не согнется, не сломается, не взорвется фонтаном боли, лишая сил и разума...

– Риго, – тихо позвал Сигмон. – Уходи. Оставь трон, скройся в лесах. Только отдай мне эту проклятую книгу. Все кончено.

– Нет, любезный тан, – выдохнул граф, принимая облик серого чудовища. – Все только начинается. Что бы я ни думал, как бы ни поступил – все уже сделано.

– Риго, – шепнул Сигмон. – Риго...

На миг серая маска пропала, и на тана глянул виконт де Сальва – молодой и самоуверенный мальчишка, утащивший толстенную книгу из коллегии магов и попавшийся в руки городской стражи.

– Я не могу иначе, Сигмон, – сказал он. – Просто не могу. В этом моя жизнь.

– Прости, – прошептал тан, чувствуя, как сердце превращается в кусок льда. – Прости.

Лицо виконта обратилось в серый лик упыря, в глазах полыхнули красные искры, выплескивая ярость и боль. Вампир вскинул меч и бросился на тана. Сигмон сделал шаг в сторону, взмахнул рукой, и клинки бывших друзей скрестились, наполнив тронный зал звоном стали. Обратной дороги не было.

* * *

Граф отлично фехтовал. Его легкий меч вился стальной змеей, грозя ужалить противника то снизу, то сверху. Но каждый раз он натыкался на клинок Сигмона – простую иззубренную железку, честно выполнявшую свой долг, как пехотинец на передовой. В мече тана не было ни силы, не красоты, ни волшебства. Но он еще мог рубить и колоть, а большего Сигмону и не нужно было.

Они сошлись, обменялись молниеносными ударами и снова разошлись. Выдержали паузу, как актеры на сцене королевского театра, обменялись взглядами и снова скрестили клинки.

Риго двигался быстро и уверенно, так же быстро, как и тан. Сигмон знал, что де Сальва превосходит других вампиров силой и выносливостью, он был сильнейшим – по рождению. И тан помнил, что Риго мог выдержать даже прямой удар солнечных лучей. Он был лучшим из упырей и по праву занимал трон правителя. Пожалуй, он был даже сильнее близнецов, охранявших вход в тронный зал, но... Риго был один.

Колено сочилось огненной болью, и при каждом движении в голове тана расцветал алый цветок, застилая глаза. Но Сигмон держался. Ему удавалось сдерживать натиск графа – не без труда, но пока успешно. Хуже всего было то, что он не знал, что делать дальше. Следуя рисунку боя, атаковал и он – делал выпады, рубил с плеча... Но не знал, сможет ли убить бывшего друга. Два раза он упустил выгодный момент для атаки и немедля поплатился за это: первый раз клинок Риго сильно ударил его в грудь, а второй раз куснул левое предплечье. Шкура на груди легко выдержала удар, а вот рука плеснула кровью. Рана оказалось легкой, да и затянулась она быстро. Но для Сигмона это стало тревожным знаком. Граф не собирался с ним играть. В ярости от раскрывшейся измены, в бешенстве от предательства Сигмона он продолжал нападать со всей силой, выискивая острием клинка малейшие оплошности в защите противника. Сигмон понял, что стоит ему открыться, и Риго нанесет смертельный удар. И тогда вампир выйдет из зала, убьет Корда и Рона, поднимет верную стражу, разделается с Дарионом, поймает Мираля, и мир вернется к своему безумию. А он, Сигмон ла Тойя, будет из могилы следить за тем, как Ривастан превращается в огромный склеп.

Клинок графа сверкнул перед лицом Сигмона. Он откинул голову, и лезвие царапнуло щеку, оставив на ней кровавую полосу. И тогда тан понял: у него нет другого выхода. Просто нет и все. И он ударил в полную силу.

Они снова сошлись, еще яростней, чем прежде. Звенели клинки, принимая и нанося удары, и воздух, иссеченный железом, пел от боли.

Один только раз они разошлись – когда за спиной Сигмона раздались шаги. Риго отпрыгнул назад, к трону, и зашипел от злобы. Тан тоже отступил и обернулся.

Они стояли в дверях. Корд сутулился и прижимал левую руку к животу. Его кольчуга висела клочьями, словно ее драли кошки со стальными когтями, но правая рука по-прежнему уверенно сжимала верную саблю. Рон и Дарион держались друг за друга – бледные, с круглыми застывшими глазами, они походили на школяров, впервые увидевших расчлененный труп в канаве. А за их спинами стоял Мираль. Он сохранил облик человека и теперь улыбался, наблюдая за схваткой.

Риго тоже заметил вампира. Он понял, кто его предал, взревел и бросился на тана. Сигмон увернулся от выпада, нанес удар, граф его парировал, ответил, и они снова погрузились в сверкающий вихрь стали.

Риго обезумел. Его глаза горели алым огнем, а с длинных клыков, показавшихся из беззубого рта, капала слюна. Он выл диким зверем и бросался в атаку бешеным псом, не обращая внимания на удары Сигмона. Тан рассек Риго руку, сильно задел бок, проткнул бедро, но вампир продолжал атаковать – эти раны смущали его не больше, чем простые порезы.

Услышав за спиной какую-то возню, тан крикнул:

– Не сметь! Я сам!

Он даже не обернулся, знал – послушаются. Хотя бы Корд, а он удержит и остальных. Дуэль продолжилась под яростный шепот, доносящийся от дверей. Сигмону некогда было вслушиваться, о чем спорят друзья – он пытался сдержать натиск Риго. Со лба лился пот, разъедая глаза, отчаянно болело колено, а вновь рассеченная рука заживала не так быстро, как хотелось бы. Сигмон выдыхался. Он чувствовал это – схватка с близнецами вымотала его до предела, а Риго оказался сильней своих стражей.

– Назад! – крикнули за спиной, и тан вздрогнул.

Клинок Риго нащупал слабину в обороне и молнией прыгнул к шее тана. В последний миг Сигмон отклонился, пустил клинок графа над плечом, и острое лезвие лишь слегка порезало шею. Продолжая движенье, он шагнул вперед, сделал ответный выпад и оказался лицом к лицу с Риго. Рука вампира лежала на плече тана, а широкий клинок Сигмона по рукоять ушел в живот графа, выйдя из спины, словно копье.

Риго поморщился и согнул кисть, пытаясь резануть мечом, но тан уперся рукой в грудь упыря и отшвырнул его в сторону.

Граф упал на спину, выронил клинок. Завозился, пытаясь встать, приподнялся, заливая паркет волнами крови, и потянулся за клинком. Замер, стоя на коленях. И взглянул вверх, в лицо Сигмона, что стоял над поверженным врагом с мечом в руках.

Тан знал – рана не смертельная, вампир выживет. Еще пара минут, и он сможет продолжить бой. Но сейчас он во власти охотника – беспомощный, раненый, проигравший схватку.

– Вяжи! – раздался крик Мираля. – Вяжи его, охотник!