Десятый демон - Лариса Куницына

Ненавижу старые, пустые дома. От них веет смертью и ужасом. Что уж говорить об осквернённой церкви. Мы вошли под огромные своды старого собора, словно оказавшись внутри скелета легендарного чудовища. Стены его и изначально являвшие собой лишь каркас сооружения, теперь, когда окна были большей частью выбиты, более всего напоминали голые рёбра, сквозь которые струился призрачный серый свет, излучаемый нависшей над крепостью мглой. Мозаичный пол был засыпан мусором, трещавшим под ногами. Хрупкие потрескавшиеся своды грозили обрушиться на наши головы в любой момент. Мы медленно шли туда, где раньше размещался алтарь, а теперь лишь темнел ажурный балдахин, под которым, возможно, когда-то размещалась рака с мощами одного из многочисленных католических святых.

Маленькие человечки с большими пушками сопровождали нас, окружив кольцом. Метрах в десяти от балдахина они остановились. Замерли и мы. И тут раздался оглушительный грохот, пол под нашими ногами задрожал, стены затряслись, и в центре балдахина полыхнул взрыв, из которого повалил клубами чёрный дым. Запахло серой, и по собору пронёсся угрожающий рёв Эльвера. Это немного смазало эффект. Потом балдахин разлетелся в стороны, и на его месте возникло чудовище, похожее на минотавра, красное, окружённое языками пламени, метров пять высотой и отвратительное до тошноты.

— Я Князь Тьмы! — загрохотало оно. — Склонитесь передо мной!

Несмотря на вмешательство Эльвера, явление было впечатляющим, но что-то меня всё-таки смутило. Может, эти мелкие бесенята, а, может, пушки в их руках. Я тоже когда-то стреляла из такой.

— Сатана, — упавшим голосом произнесла Лия.

— А он не преувеличивает? — шёпотом спросила я, повернув голову к Кратегусу.

— Чуть-чуть, — кивнул тот. — Он всего лишь маркиз. Специализируется на осквернении христианских святынь, а поскольку дело это неблагодарное, промышляет то здесь, то там, в основном разрушает храмы, искушает священников и сбивает с пути истинного монахов. Способен, правда, и на крупную пакость. Его нельзя недооценивать.

— Он выше тебя по положению? Ну, в Преисподней…

— Конечно, он же настоящий демон, а не рекрут как я. Этот из павших ангелов. Слегка хромает.

— Я читала Лессажа, — усмехнулась я.

Наши перешёптывания не ускользнули от чудовища. Он с некоторым недоумением прислушивался.

— Его зовут Астмос, — сообщил тем временем наш демон.

Наверно, он был прав, потому что чудовище вдруг взревело, так что сверху посыпалась пыль, выросло до потолка и обрушилось на нас. Я невольно зажмурилась и присела, прикрыв голову руками, хотя это вряд ли помогло бы, обрушься на меня такая туша. Но ничего не обрушилось. Снова открыв глаза, я увидела, что чудовище исчезло, а к нам направляется невысокий худощавый юноша, почти мальчик, с соломенными волосами, в чёрном костюме испанского покроя, какие носили веке в пятнадцатом. Что ж, учитывая, что мы имели счастье находиться в первой половине двенадцатого века, он был очень прогрессивен в части моды.

Остановившись в нескольких шагах от нас, он внимательно изучил холодным взглядом нашу компанию. Его взгляд был оценивающим и настороженным. Что-то вдруг ткнулось мне в бок и, взглянув вниз, я увидела, что на поясе у Кратегуса появился внушительных размеров меч, на эфес которого он демонстративно положил руку в перчатке.

Несколько мгновений они внимательно смотрели друг другу в глаза, а потом бледный юнец вдруг улыбнулся и развёл руками, словно демонстрируя, что у него нет оружия.

— Граф Кратегус, я не сразу узнал тебя в этом обличии, да ещё в столь пёстрой компании, — он картинно поклонился мне и с любопытством взглянул на Эльвера в образе льва. Тот поднялся на задние лапы и принял человеческое обличие. Улыбка на лице Астмоса побледнела. Он снова взглянул на Кратегуса, словно даже не заметив Джексонов. Должно быть, смертные его не интересовали. — Ты ведь одиночка и вдруг такая свита! Ты выполнил приказ?

— Я должен отчитаться перед тем, кто мне его дал, а не перед тобой, маркиз Астмос, — Кратегус изобразил учтивый поклон.

— Ты прав. Ступайте прочь, — маркиз устало махнул изнеженной ручкой и вооруженные до зубов малютки разбежались. — Коль вы заехали ко мне, может, воспользуетесь моим гостеприимством? А-то в горах такой холод ночью. Да и меня это развлечёт. Тут такая скука, — капризно вздохнул он. — Так как?

— У нас есть выбор? — поинтересовался Кратегус.

— Думаешь, мне придёт в голову мериться с тобой силой? Ты же знаешь, я не силён в поединках. Это ты у нас мастер фехтования. Ты же видел: ворота открыты. Каждый может войти и выйти. А мои стражи… Это для смертных дураков, — он снова внимательно взглянул в глаза Кратегуса. — Тебе ж слова довольно, чтоб их на месте скрутило.

— Скорее, мысли, — учтиво поправил тот. — Мы принимаем твоё предложение. Позволь представить моих спутников: — Леди Лора…

— Она то, что я думаю? — перебил Астмос, с опаской глядя на меня.

— Именно это, так что будь осторожен. Рыцарь Эльвер…

Эльвер, взиравший на маркиза с ледяным презрением, усмехнулся.

— Он странный оборотень, — вяло прокомментировал тот.

— Я масунт, — проговорил Эльвер. — Это куда хуже оборотня.

— Похоже на правду. Ну что ж, — Астмос оживился, в очередной раз проигнорировав Лию и Джексона, — идём в пиршественный зал. Я по-прежнему умею устраивать пиры, даже для ограниченного круга гостей!

Мы вышли из собора через пролом в стене и оказались у входа в круглую башню. Войдя внутрь, я увидела вдалеке вход во внутренний двор, и мне снова показалось это знакомым, но мы свернули в сторону, поднялись по лестнице и через большие двустворчатые двери вошли в просторный зал. Когда-то он был совсем неплох. На потолке — роспись: античные боги среди облаков и голубого неба. Мозаичный пол весь в цветах. Стены изукрашены цветной лепниной и позолотой. Огромные стрельчатые окна вдоль двух противоположных стен, а в глубине на возвышении — резной трон. И всё это покрытое пылью, потрескавшееся и осыпающееся.

Астмос щёлкнул пальцами и посреди зала появился большой покрытый белой скатертью стол, накрытый на четыре персоны. Кратегус криво усмехнулся. Маркиз устало закатил глаза и на дальнем конце стола появились ещё два прибора. Стулья там, в отличие от остальных высоких с готическими спинками, были обычные.

Едва мы сели за стол, в зале прямо из воздуха соткались несколько музыкантов с лютнями и скрипками, которые заиграли что-то ностальгическое, а затем появились несколько бледных длинноволосых девиц в белых рубашках, которые начали танцевать, впрочем, довольно красиво.

Стол был заставлен блюдами с жареным мясом, рыбой, фруктами, овощами, какими-то паштетами, рулетами, пирогами, рядом возвышались высокие кувшины с вином и кубки венецианского стекла весьма причудливой формы. Музыка была очаровательной и неторопливой, такой завораживающей, а движения танцовщиц — плавными и будто слегка гипнотизирующими. Астмос поднял свою чашу за гостей, но поскольку никто не притронулся ни к вину, ни к угощениям, осушил её в одиночестве и заговорил о чём-то с сидевшим рядом Кратегусом. Их разговор перемежался какими-то именами древнееврейского, древнеегипетского или арабского происхождения. Похоже, они перемывали кости общим знакомым по Преисподней.