Дважды два - Николас Спаркс

Она раздраженно вздохнула.

– Ты видишься с ней каждый вечер. Ты читаешь ей перед сном. Видишь ее каждое утро. А я нет.

– Потому что ты ушла, – выговорил я. – Потому что переехала в Атланту.

– Ты не позволяешь мне видеться с дочерью? Что же ты за отец? И кстати, ты не должен был разрешать ей прогуливать сегодня хореографию.

– У нее простуда, – возразил я. – Она устала.

– По-твоему, от пропущенных занятий ей могло стать легче?

От ее тона я окаменел.

– Она первый раз пропустила занятие. Это еще не конец света. И потом, по-моему, она вообще не любит танцы.

– Ты не понял главное. – Вивиан со злостью смотрела на меня. – Если к следующему концерту она хочет получить роль посерьезнее, пропускать занятия ей никак нельзя. А по твоей вине она и в следующий раз ее не получит.

– Кажется, ей нет до этого дела.

Я увидел, как гневный румянец окрасил ее грудь и лицо.

– Зачем ты все время делаешь одно и то же?

– Что именно?

– Что и всегда! Придираешься и ищешь повод для ссоры!

– Почему всякий раз, когда я пытаюсь высказать свое мнение и оно отличается от твоего, ты обвиняешь меня в том, что я ищу повод для ссоры?

– О господи! Ты себе представить не можешь, как мне осточертела эта твоя чушь собачья!

На этих словах она прервала разговор и отключилась. Я расстроился, но не так сильно, как прежде. И даже меньше, чем вчера. Возможно, это уже прогресс.

* * *

Следующие два дня на работе я хватался то за один проект, то за другой, как в начале недели. Я связался с пациентами, рекомендованными пластическим хирургом, и назначил съемки на шестое октября – этот день обещал быть длинным.

В пятницу я руководил съемками третьего ролика, попросив разместить камеру ниже уровня стола, чтобы снять юную актрису снизу. При этом ее возраст усиливал комический эффект.

Отснятые дубли оказались настолько удачными, что смеялась даже съемочная группа. Замечательно.

В тот вечер я, как обычно, должен был отвезти Лондон на хореографию.

Желанием заниматься она явно не горела, но вовремя спустилась в гостиную, переодетая, и напомнила мне, что опаздывать нельзя.

Я не стал спрашивать, хочет ли она на танцы. Вивиан наверняка упрекнула Лондон, и у меня не было ни малейшего желания ставить дочь в затруднительное положение. Умение Вивиан внушать чувство вины, я знал лучше, чем кто-либо.

Увидев, что Лондон понуро сидит на диване в гостиной, я устроился рядом.

– Чем хочешь заняться после танцев? – спросил я.

– Не знаю, – пробормотала она.

– Я подумал, что мы с тобой могли бы…

Я умолк. Прошла пара секунд, Лондон повернулась и посмотрела на меня.

– Что могли бы?

– Ничего, – ответил я. – Неважно.

– Ну что?

– Я не знаю, захочешь ли ты… – Я изобразил нерешительность.

– Ну скажи! – настаивала она.

Я протяжно вздохнул.

– Да просто я подумал, что, раз мамы нет, мы могли бы устроить вечер свидания с тобой.

О наших вечерах свидания Лондон знала – в отличие от многого другого, что происходило между мной и Вивиан.

Выражение ее лица стало удивленным и радостным.

– Вечер свидания? Только для нас с тобой?

– Да, вот об этом я и подумал. После танцев мы можем нарядиться, приготовить вместе ужин, а потом порисовать карандашами или пальчиковыми красками или даже посмотреть фильм. Но только если ты не против.

– Я не против.

– Правда? И что мы будем есть?

Она задумчиво поднесла палец к подбородку.

– Я, наверное, буду курицу, – сказала она, и я кивнул.

– М-м, отлично! И я как раз о ней и подумал.

– А пальчиковые краски не хочу. А то платье испачкаю.

– Может, тогда карандаши? Я плохо рисую, но буду стараться.

Она просияла.

– Это даже хорошо, что ты плохо рисуешь, папа! Заодно и поучишься.

– Просто замечательно!

Впервые с тех пор, как я начал возить Лондон на занятия, она была в хорошем настроении всю дорогу. Мне пришлось выслушивать непрерывный поток идей – Лондон решала, как оденется сегодня вечером: какое платье выберет, чем украсит прическу – блестящей заколкой или ободком, какие туфельки подойдут к этому наряду.

Когда мисс Хэмшоу разрешила Лондон войти, она вдруг обернулась, бросилась ко мне, крепко обняла и только после этого направилась в зал. Мисс Хэмшоу не выказала никакой реакции, и я решил, что это высшее проявление доброты, на какое она способна.

Пока Лондон занималась, я заскочил в магазин купить продукты к сегодняшнему ужину. Помня, что завтра нам рано вставать – мы с Эмили договорились встретиться в восемь, – я остановил выбор на курице-гриль из кулинарии, консервированной кукурузе, нарезанных грушах, яблочном соусе и виноградном соке без мякоти. Если к ужину мы приступим в половине седьмого, Лондон удастся уложить в постель в обычное время.

Я не учел одного: сколько времени потребуется пятилетней девчушке, чтобы нарядиться к вечеру свидания со своим отцом. Вернувшись домой после танцев, Лондон бросилась наверх и запретила мне входить. Я тоже заглянул в свой шкаф и приоделся, выбрав блейзер. Потом приготовил ужин, потратив всего пять минут, и накрыл на стол, достав наш лучший фарфоровый сервиз. Свечи завершали картину, я разлил виноградный сок по бокалам для вина. И застыл в ожидании.

Сначала я стоял, прислонившись к кухонному столу. Потом сел за стол.

Затем ушел в гостиную и включил спортивный канал.

Время от времени я поднимался по лестнице и звал Лондон, и каждый раз она велела мне ждать внизу.

Когда она наконец спустилась, у меня навернулись слезы. Лондон выбрала голубую юбку с маечкой в бело-голубую клетку, белые гольфы и туфельки и голубой ободок. Завершающим штрихом стало ожерелье из искусственного жемчуга. Как бы сдержанно я ни относился к частым поездкам Вивиан по магазинам вместе с дочерью, мне пришлось признать, что Лондон уже умеет произвести впечатление.

– Красиво выглядишь, – заметил я, вставая с дивана и выключая телевизор.

– Спасибо, папочка, – просияла она, подходя к накрытому столу. – А стол какой нарядный!

Ее старания вести себя, как полагается взрослой, до слез умилили меня.

– Спасибо за комплимент, детка. Поедим?

– Да, спасибо.

Я обошел вокруг стола, отодвинул стул и помог ей сесть. Усевшись, она потянулась к своему бокалу с виноградным соком и сделала глоток.