Порочная королева. Роман о Екатерине Говард - Элисон Уэйр

– Знаете, что я думаю, мадам? – Мег замялась. – Мне кажется, она получает удовольствие, представляя вас и мистера Калпепера вместе. Я уверена, у нее порочное воображение. Чем еще объяснить ее поведение?

Екатерина задумалась над этим замечанием. Она и сама была близка к такому же умозаключению. Если бы не множество мелких услуг, оказанных Джейн, и не ее интерес к ней, она уволила бы ее и уже собиралась сделать это, но Генрих мог заинтересоваться причинами. Нет, увольнять Джейн слишком рискованно. Нужно просто твердо поговорить с ней и положить конец этой глупой истории.

Возможность представилась на следующий день. Джейн подошла к Екатерине, когда та, сидя на диване у окна, играла на лютне. Ее дамы были увлечены какой-то очень шумной карточной игрой, и Екатерина чувствовала раздражение, потому что они заглушали криками музыку.

– Ваша милость, я снова хочу поговорить с вами о Томе Калпепере, – опять взялась за свое Джейн, понизив голос, так что Екатерине пришлось напрягать слух, чтобы расслышать ее.

– А я хочу побеседовать о нем с тобой!

– Мадам, я думаю, вы не так поняли. Он не желает ничего другого, кроме как поговорить, и я готова поклясться на Библии, что его намерения абсолютно честны.

Екатерине показалось, что, вероятно, стоит встретиться с Томом, хотя бы для того, чтобы он остановил Джейн, пусть та прекратит донимать ее разговорами о нем.

– Знаешь, я встречусь с ним, – сказала она. – И положу этому конец.

Лицо Джейн засияло.

– Я передам ему. И приведу его в свою комнату в полночь.

Екатерина терзалась мрачными предчувствиями. Что, если Генрих придет к ней сегодня? Что ж, тогда Тому придется подождать другого раза!

Но Генрих не пришел. Когда наступила ночная тьма и Хэмптон-Корт погрузился в сон, она поднялась с постели, надела дамастовый ночной халат с высоким стоячим воротником и прокралась по галерее в комнату Джейн. Открыв дверь, она обнаружила, что ее ждет Том, один. Екатерина отшатнулась. Она-то рассчитывала на присутствие здесь своей компаньонки.

Остаться в галерее Екатерина не посмела, а потому вступила в комнату и тихо прикрыла за собою дверь.

– Кэтрин, ты пришла! – выдохнул Том, глядя на нее с вожделением.

Она поклялась себе, что не поддастся его чарам, но это было нелегко.

– Я не могу остаться. Я пришла сказать, что ты должен прекратить свои просьбы к леди Рочфорд, чтобы та передавала мне твои послания.

– Я должен прекратить? Уверяю тебя, Кэтрин, она сама разжигает во мне любовь к тебе. Все время говорит, как сильно ты меня любишь. – Он явно был в замешательстве.

– Никогда я не говорила ей, что люблю тебя. Она только и делает, что подбивает меня встретиться с тобой. Скажи честно, Том, ты подговорил ее?

– Ну, думаю, да, – признался он. – Можешь ли ты винить меня, если я обуян каким-то безумием?

– Это должно прекратиться немедленно! – твердо заявила она. – Я пришла сюда, чтобы сказать тебе это. Ни за что на свете я не желала бы причинить тебе боль, но у нас нет будущего, и мы подвергаем себя большой опасности, встречаясь вот так.

– Я знаю, – с видом мученика отозвался Том. – Но я люблю тебя, Кэтрин, и пойду на любой риск.

– А я – жена короля! – напомнила она ему.

– Думаешь, я могу забыть об этом, прислуживая ему каждый день? Он без конца говорит о тебе. Мне невыносимо слышать это. Позволь мне поцеловать тебя, прошу…

– Нет, – ответила она и отступила назад. – Я должна идти. Между нами ничего не может быть, Том. А теперь прощай.

– Кэтрин…

Но она ушла, сердце у нее бешено колотилось.

Джейн поджидала ее в галерее. Екатерина смутно различала ее силуэт в потемках.

– Все прошло хорошо? – прошептала та.

– Я покончила с этим, – сказала ей Екатерина.

– Но как же так! – горячилась Джейн.

– Да неужели это никогда не прекратится? – прошипела Екатерина. – Я прошу тебя, передай ему, чтобы больше меня не тревожил, и поставим на этом точку!

Она злилась на упрямство Джейн, но на следующий день выяснилось, что та выполнила ее поручение.

– Он не примет «нет» за окончательный ответ, – тихо проговорила Джейн, присоединившись к Екатерине в ее личном саду, который уже был весь в цвету. – Он просит вас помнить, как много вы значили друг для друга и что вы могли бы быть его женой.

– Ш-ш-ш! Никто не должен знать об этом.

Но она помнила. И не могла думать почти ни о чем другом. Екатерина буквально разрывалась на части. Она постоянно напоминала себе, что их тайная встреча прошлой ночью осталась незамеченной, и это оказалось так просто. Посмеет ли она… Сможет ли сделать это? Перед ней открылись возможности. Искушение было велико. Генрих ничего не узнает. Никто, кроме Джейн, не должен знать.

Нет, это слишком большой риск. Безумие – даже думать о таком.

Но она так хотела Тома. Уже не одну неделю Екатерина проводила ночи в одиночестве. Ее тянуло прикоснуться к нему, ощутить его ласки. Представляя его внутри себя, Кэтрин едва не падала в обморок от желания.

Она должна удержаться. Нельзя предавать Генриха, дорогого Генриха, который так любил ее и сделал ей так много хорошего – гораздо больше, чем она заслуживала. И – ей не стоит забывать об этом ни на миг – он был не только ее мужем, но и королем. Отдаться Тому – значит совершить не просто супружескую измену, но измену государственную.

Впрочем, Генрих может остаться в неведении…

Том проигнорировал ее предупреждение и без конца просил Джейн, чтобы та уговорила свою госпожу, по крайней мере, встретиться с ним и поговорить, а Генрих, которого больная нога бо́льшую часть времени удерживала прикованным к креслу, изображал беспечного Купидона и часто сам предлагал, чтобы Том ухаживал за Екатериной вместо него. В тот вечер король умиленно наблюдал за ними с помоста. По его приказанию были устроены танцы, и Том встал в пару с королевой. Екатерина предпринимала невероятные усилия, чтобы держаться царственно и не выказать своих истинных чувств к нему. Когда Том взял ее руку, она ощутила, как что-то припечаталось к ладони. Это был сложенный листочек бумаги, и она быстро сунула его в карман, надеясь, что никто не заметил.

Ей было не дождаться возвращения в свои покои. Вечер тянулся бесконечно долго. Но наконец, наконец-то она осталась одна и смогла прочесть записку. Том писал о своей любви к ней, которая зародилась, когда Екатерина была еще маленькой девочкой, и стала глубже, когда он впервые увидел ее при дворе. Неужели они не могут встретиться? – спрашивал он. Том не просит ее ни о чем больше, кроме как о дружбе.

И снова она поддалась искушению. Написала ответ: «Наберись терпения, и я найду способ исполнить твое желание».

На следующий вечер опять планировали устроить танцы, и Том неизбежно будет ее партнером. Екатерине удалось передать ему записку, и он обрадовался сверх меры, почти не пытаясь скрыть это. Она про себя взмолилась: только бы никто не заметил, и нарочито громко произнесла: