Тени. Сплетенные тьмой - Эмили Болд

Бастиан стоял на углу улицы, о которой сообщил ему Тристан. Перед ним растянулся длинный въезд во двор, где располагался зеленый гараж. Ворота стояли открытыми, и он не раздумывая направился к ним. По шее побежали мурашки, словно хотели предупредить его о чем-то. Возможно, о том, что сейчас ему снова предстоит встретиться с девушкой, разжигавшей в нем ярость.

После большого количества прыжков через тени он не знал, достаточно ли силен, чтобы держать себя в руках. Даже теперь, на расстоянии, потребность в ней отдавалась в голове раскатами грома. Именно эта нужда и привела его к гаражу.

Чем ближе он подходил, тем отчетливее чувствовал: что-то идет не так. Не колеблясь ни секунды, он стряхнул с себя человеческий облик. Сила взяла контроль на себя. Словно волной, ярость поглотила его и переняла всю власть. Кожа засияла черным светом, зрачки сузились, теперь значение имели только плетения и тени.

Он видел все, что происходило внутри. Он видел не девушку, не брата и не Кросса. Он видел только освобожденные плетения, которые торчали из души Эбби и напоминали щупальца осьминога. Они не имели цели, не поддавались контролю.

Крик Эбби звучал издалека, словно из другого мира, а отчаянные попытки Кросса завладеть ее плетениями наконец заставили его действовать. Он прыгнул в следующую тень, приземлился рядом с Кроссом, и, еще до того, как оттащить учителя от Эбби, его собственная ярость натолкнулась на мерцающие струйки.

Он запрокинул голову, когда плетения Эбби, как ударом плетью, сбили с ног и его, и Кросса. Они почуяли свободу. Ощутили бессилие Кросса: он не мог вобрать их в себя. Даже Бастиан, казалось, был не в состоянии с ними справиться.

Он разрывался между своими противоречивыми желаниями. Ярость просила плетений. Чувство долга проснулось, как только он увидел кольцо на пальце Кросса, а сердце требовало защитить Эбби.

С громким ревом, громче, чем крик Эбби, он бросился на Кросса, столкнул его с нее и со всего размаху ударил кулаком в лицо. В это время ярость восстала против него самого и потянулась за свободными плетениями. Он словно разрывался на две части: не мог ни добраться до плетений Эбби, ни разобраться с Кроссом, пока ему приходилось бороться с бурей внутри.

– Нет! – прохрипел Бастиан, потому что Кросс вытянул руку с кольцом в направлении плетений. Кольцо вспыхнуло, так же, как и глаза Кросса, и в следующее мгновение черные, как оникс, струйки, управляемые мощью кольца, хлынули в его тело.

Силы Эбби буквально окрылили Кросса, он подкинул Бастиана в воздух, затем подпрыгнул и засмеялся как сумасшедший. Он сжал кулаки и вскинул руки вверх, как делают выигравшие бой боксеры.

– Никто не сможет остановить Люцифера! – прокричал Кросс и триумфально вытянул руку с кольцом перед оцепеневшим Бастианом, пытавшимся подняться на ноги. – Никто не остановит меня! И первым, кого я верну с того света, будет моя жена!

Он сбежал с помощью тени, забрался на крышу. Кровь просочилась сквозь рубашку, а под глазом лопнула кожа. Он хватал ртом воздух и сгибался от боли, однако безумие не сходило с его лица.

– Мы еще не закончили, Эбигейл Вудс, – прокричал он. – Твой отец оставил тебя тогда, чтобы защитить. Вернется ли он сейчас, чтобы сделать то же самое? – Его сумасшедший резкий смех эхом отразился от стен. – Карты будут перетасованы. Все возможно, когда кольцо у меня!

Бастиан хотел отправиться за ним, но он вобрал в себя всю энергию. Кросс был прав: Бастиан не мог его остановить, он не был окрылен плетениями Эбби. Они оказались такими сильными, что, несмотря на кольцо, покалечили его. Кровь… появилась от плетений, бушующих в нем. Но, хотя и они сражались с ним, одновременно наделяли его неудержимой силой. Тень открылась для него как скоростное шоссе, Бастиан считал просто бессмысленным преследовать его таким путем.

Ему ничего не оставалось, кроме как беспомощно наблюдать, как исчезал Кросс.

– Бастиан! – прохрипела Эбби и оперлась на локоть. Рубашка разорвана, рука поцарапана. Волосы при мерцающем свете неоновых ламп переливались розовым, а знакомые плотные плетения пребывали в беспокойстве. Серые и тусклые плетения окутали ее тело, словно потеряли силу. Они выглядели такими уязвимыми и… невероятно привлекательными.

Бастиан сделал большой шаг назад, потому что боль от дикого голода, словно нож, врезалась в его тело.

– Не подходи ближе! – предупредила Эбби и сжала кулаки. Он не мог дышать, не мог думать, он хотел лишь… схватить. Взять то, что он видел, что ему было необходимо, чтобы преследовать Кросса и кольцо.

– Он… Тристана… – Эбби показала на обездвиженное тело брата, но Бастиан чувствовал, что с ним все в порядке. Его ранили, но он восстановится. В отличие от него. Не подпитывая голод, он никогда не оправится. Боль снова настигла его, и Бастиан практически опустился на колени. Все его внимание сосредоточилось лишь на плетениях Эбби. Он чувствовал их движение, их манящий танец, который будто гипнотизировал его разум.

Эбби с трудом встала. Она потерла виски и слабо моргнула.

– Он… мои плетения…

– Да, – коротко подтвердил Бастиан, – и мое кольцо. Но я не могу его преследовать. Не могу без… – Он указал на воздух, струящийся вокруг Эбби, и увидел понимание в ее глазах.

Она медленно кивнула.

– Он видел нас на вокзале, когда мы приехали, – объяснила она и опустилась на колени рядом с Тристаном. Она убрала волосы с его лба и проверила пульс. Слабо, но стабильно он бился под кончиками ее пальцев. – Тогда он…

– Вокзал? – Бастиан насторожился и подошел ближе, отчего из него вырвался мучительный стон. Он быстро увеличил расстояние. – Кросс ранен, – сказал он возбужденно. – И не имеет такого опыта в обращении с плетениями, как я. А твои плетения… даже с кольцом они борются против него, так как он, наверное, никогда не учился им пользоваться. Иначе как?

– И что это значит?

Бастиан ухмыльнулся и побежал к двери.

– То, что он скорее воспользуется поездом, нежели тенью!

Я смотрела, как он вылетел из гаража. На это дитя тьмы с покрытой черными узорами кожей и нечеловеческими глазами. Я чувствовала его голод подобно ветру, разрывающему меня. Я понимала, как он боролся с этим, и не могла оставаться здесь. Я последовала зову сердца, вскочила и побежала за Бастианом. Он был быстр, даже не используя тени. Я видела, как люди на стоянке такси с удивлением оборачивались на него. Они качали головой и бормотали что-то про Хеллоуин. Вероятно, приняли его жуткую внешность за костюм.

Я знала лучше, что это было на самом деле. Я осознавала: темнота означала, что он пытался вернуть самообладание. Что его человеческое Я упустило контроль. И тем не менее мое сердце вело меня к нему, когда я следовала за ним по перрону.

– Бастиан, – закричала я, потому что на другом конце платформы действительно из тени столба выскочил Кросс. К счастью, поезд тронулся. Кросс от нас не ушел бы. Я с облегчением подошла к Бастиану, но он, тяжело дыша, оттолкнул меня в сторону и зло сверкнул на меня чужими глазами.