Тени Былого - Андрей Васильев

то ли увидел, то ли учуял. Впрочем, не сильно ведьмаки и таились.

— Нашли-таки, — с легкой тоской промолвил Муромцев. — Вынюхали.

— Не сами, с чужой помощью, — пояснил Захар Петрович. — Ты, Илья, всех против себя восстановил. Нам все общество столичное помогало тебя выслеживать. И сразу — по сторонам не зыркай, отсюда тебе хода нет. Закрыты все пути, один остался, которым мы пришли, но вряд ли тебе удастся через него к выходу пробиться. Нас пятеро, ты один. И не рассказывай нам истории про свою силу и все такое прочее. Ритуал ты не завершил, а, стало быть, и мощи у тебя особой нет. Так, зачерпнул пригоршню из черного источника, да и только.

Пока пожилой ведьмак говорил, Коля обшаривал глазами пещеру и углядел-таки то, что искал. Женька валялась в дальнем углу, на каких-то тряпках, и, похоже, беззаботно дрыхла.

— Двуликая, — процедил Илья и повертел головой. — Пожалел я тебя, тварь, не стал убивать! А надо было!

Изрядных размеров камень, свистнув, прилетел из темноты и ударил Муромцева по голове, заставив того пошатнуться и упасть на колени. Коля же восхитился его живучести, понимая, что сам от подобного удара точно отбросил бы коньки.

— Добивайте, — проскрипел Савва Фомич, свирепо сверкнув глазами. — В мечи его, изменника, как предками заповедано!

Его приказ был выполнен моментально, четверо ведьмаков подскочили к собрату, в руках их поблескивали ножи, которые немедленно вонзились в тело. И снова — любого другого такие раны уже отправили на тот свет, но не Муромцева. Тот взревел, как медведь, смог подняться на ноги и даже разбросать навалившихся на него врагов. Что там — Захар Петрович умело чиркнул лезвием ему по шее, кровь так и хлынула из разверстой раны, но Илью и это не свалило.

Нифонтов решил не ждать и резво кинулся к Мезенцевой, собираясь ее разбудить и отправить из этой пещеры на белый свет, от греха подальше. Сам Коля собирался оставаться тут до конца, но то он, а Женьке, конечно же, следовало жить дальше при любых раскладах.

На его беду совершенно уж безумный взгляд Муромцева, который по-прежнему упорно цеплялся за жизнь, упал на него.

— Фома! — проревел он, захлебываясь кровью. — Убей девку!

Откуда-то из дальнего угла выкатился мохнатый шарик, на деле оказавшийся странным существом, подобных которому Коля никогда и не видел. Росточку в нем оказалось немного, был он Нифонтову где-то по колено, но шустрости столько, что на троих человек хватит. А самое поганое было то, что в одной из своих лап существо это сжимало нож с кривым лезвием. Мало того — несомненно собиралось пустить его в ход. Как видно, перед оперативником стоял тот самый слуга, которого упоминал в разговоре Муромцев, правда, вызывал вопрос один простой факт — как он с таким ростом допер сюда Женьку? Каким образом?

Но Коля не стал ломать голову над всякой ерундой, понимая, что Мезенцева не Муромцев, ей одного-двух ударов ножом за глаза хватит для смерти, потому, особо не заморачиваясь вынул пистолет и начал всаживать в этого мохнатика одну пулю за другой. Вообще-то стрелять в пещерах занятие не сильно разумное — и уши закладывает, и рикошет более чем возможен, но выбора особого у Нифонтова не имелось, больно уж ловок оказался его противник.

Увы, но и живучесть у этого существа оказалась не меньшая, чем у его господина. Коля всадил в него весь магазин, но умирать тот не спешил. Одно хорошо — пули его замедлили, а последняя, попавшая в голову, и вовсе свалила с лап, позволив Нифонтову наконец-то добраться до Женьки.

— Ох, — сообщила та ему томно, открывая глаза. — Что за шум?

— Да как тебе сказать… — уклончиво ответил Коля и тут же заорал от боли.

Оказывается, неугомонный слуга не успокоился, подполз к оперативнику и всадил ему в ногу свои острые когти. Хорошо еще, что нож отлетел в сторону, и на задние лапы он подняться не смог, потому Нифонтов, можно сказать, легко отделался.

Оперативник пинком неповрежденной ноги отбросил взвизгнувшее от злости существо в сторону и достал свой посеребренный клинок, поняв, что тут полумерами не обойтись.

В этот момент из переплетения человеческих тел в центре пещеры к ним скользнула черная длинная лента, оказавшаяся змеей. И не просто скользнула, она моментальным броском обвила тело ведьмачьего слуги, заверещавшего то ли от страха, то ли от злобы, секунду помедлила, как видно наслаждаясь ситуацией, и погрузила свои клыки прямиком туда, где у этого существа находилось лицо, прямиком в черную кнопочку носа.

Мохнатик несколько раз дернул лапами, тоненько что-то проскулил и завалился на бок, окончательно и бесповоротно умерев.

Неизвестно, почуял ли Илья, что его последний союзник покинул это мир, или просто осознал, что все же потерпел поражение, но он издал совсем уж нечеловеческий вопль, попытался вырваться из цепких рук собратьев, только снова потерпел неудачу.

Муромцев был страшен в этот миг. Весь в крови, в растерзанной одежде, с перекошенным от ненависти и ощущения близкой смерти лицом, он мог напугать кого угодно.

Но только не своих собратьев, тех, которые держали его за руки, заломленные к плечам.

— На колени его, — глухим голосом распорядился Захар Петрович, и Дэн с Михаилом выполнили приказ. Олег помочь им не мог, он чуть поодаль баюкал сломанную правую руку.

— Ты сам выбрал свою судьбу, — сказал Илье пожилой ведьмак. — И тогда, и сейчас. Так прими ее, как должно.

Коля моргнул, а после даже потер глаза ладонью. Просто в какой-то миг ему показалось, что он видит не людей в пусть изгвазданной и частично порванной, но все же современной одежде, а древнерусских витязей в кольчугах, шлемах, с тускло поблескивающими обоюдоострыми мечами в руках.

Взмах — и голова Муромцева катится по камням пещеры.

Массаж глаз все же принес ожидаемый результат, странное видение исчезло, но вот отрубленная голова и дергающееся в руках ведьмаков тело все же осталась.

— Книга, — проворчал Савва Фомич, приближаясь к двум сумкам, которые Муромцев, как видно, подготовил для бегства. — Олег, хватит себя жалеть, принеси мне его нож. Слуга…

— Мертв, — подал голос Коля, решив, что не стоит упускать момент продемонстрировать свою полезность для общего дела. Жизнь, похоже, все же продолжается.

— Славно. — Старейшина расстегнул сумку, порылся в ней и достал массивный фолиант в черной кожаной обложке. — А вот и она.

Он раскрыл книгу, после залез в карман пиджака, достал из него пузырек темного стекла, вынул пробку и вылил жидкость, содержащуюся в нем, прямо на страницы.

Вспыхнул фолиант так, что Коля уже во второй раз