Свобода для Господа Бога - Илья Те

Согласно легендам существовало всего два таких «материализованных» кода.

Первый, «Пшент», являлся кодом для управления в рамках Системы. Он обеспечивал власть над существующими мирами, над всей машинерией и над Сетью.

Второй звался «Атеф» и, в отличие от «Пшента», не обеспечивал ничего и никому. Он считался чем-то вроде ключа для взлома Системы, тайным паролем, необходимым для уничтожения Искусственного Мироздания или… или для создания Нового.

И Пшент и Атеф существовали только в единственном экземпляре. Считалось что Сеть Искусственного Мироздания контролирует все существующие миры и все аппараты Нуль-Синтеза, работающие в них, поэтому до тех пор, пока не уничтожен один Пшент или один Атеф, нигде, никем и ни при каких условиях не мог быть сотворен второй…

Фехтовальщик задумчиво покачал головой и, как будто делал это всегда, автоматически застегнул браслет на запястье. Тот лег на узкую кисть как влитой.

«Значит, это Пшент, – подумал Гордиан Рэкс. – Значит, Пшент».

* * *

Длинными коридорами Гор прошел из королевского кабинета в комнату телепортации. Она находилась на нижних ярусах дворца, и на пути пришлось миновать множество помещений.

Пока Фехтовальщик шел, ему многое вспомнилось.

Воистину время – странная вещь, думал он. Когда ты в нем, то ждешь – не дождешься, пока оно истечет. Но как только заканчивается определенный период жизни, в сердце вползает предательская ностальгия по ушедшему. Гордиан смотрел по сторонам, иногда даже трогал поврежденные мушкетной картечью картины и гобеленовое полотно и думал о событиях, которые никогда более не повторятся в его жизни, и о людях, с которыми он их разделял.

Да, сразу после победы судьба раскидала бравых повстанцев.

Трэйт остался диктатором и главой государства.

Рихмендер возглавил министерство Армии и Генеральный штаб, Циллий Абант – новое гражданское правительство, а его вилики – отраслевые департаменты. Сардан и Лестат, Рашим и Самсон остались во главе своих «легионов» и в качестве таковых возглавили в должности губернаторов целые области павшего «вселенского королевства».

Сардан возглавил Артош и Боссон, Лестат – Артону, Роббер – Тысячеградье, Самсон – гигантский Антийский континент, а Рашим, бывший мертвецом почти половину войны и воскрешенный всего неделю назад, внезапным вывертом судьбы стал наместником Эльбиники.

Биллон и Карум, напротив, остались в Бургосе и вошли в Генеральный штаб в качестве высших офицеров, распределив между собой столичные кавалерийские полки и корпуса инфантерии.

Эти люди останутся здесь и будут строить новое будущее этой вселенной. Воистину в Эшвене наступала новая эпоха, время, уже названное скорыми на язык бардами «Эпохой Фехтовальщика». Но какой действительно станет эта эпоха – решать не ему. Только им самим. «Мир Приключений» менялся решительно и бесповоротно. И – навсегда.

И все же имелись люди, которым с местным «новым временем» было не по пути. Как оказалось, Бранд, Крисс, Дакер и, конечно же, Ник, свое будущее представляли себе кардинально иначе.

Как только Аякс ушел, они завалились к Гордиану в комнату все вчетвером.

– Как жизнь? – спросил Бранд, как всегда, первым и, как всегда, в случаях, когда речь шла не о пробивании железом голов, а об обычном общении, несколько нерешительно.

Хотя с момента воскрешения и канонизации Гора прошла уже в общем-то уйма времени, неистовый в битве великан-консидорий по-прежнему комплексовал в беседе.

Господь, он ведь и есть Господь, даже если раньше ты пил с ним дрянное пиво и бил его в морду.

– Нормально, – ответил Гор, посмотрев на друзей. – Вы чего?

– Уезжаешь?

Фехтовальщик пожал плечами.

– Да, пора, други мои, и так я у вас засиделся. Вот заберу Лисию и отправлюсь к себе домой. К тому же с окончанием войны в Эшвене мои проблемы совсем не кончились. Так что, боюсь, мне еще придется повоевать.

– Ну-ну, тебе виднее, конечно, – протянул Крисс. – Но «у нас» – это громко сказано. Я вот, например, в Боссоне не родился, а так же, как и ты, клонирован в колбе. Моя родина – пустая компьютерная программа, выдуманный мир.

– И у меня, – сказал Дакер.

– И у меня, – сказал Ник.

Бранд насупился и выдал, как всегда, напрямик:

– Вообще-то я, судари мои, коренной боссонец, а Лавзея мой дом, но… – Тут он пошевелил могучими плечами. – Но война здесь закончена и делать, я считаю, мне здесь больше нечего. А вот если еще где-то мечом помахать – то я иду с вами!

При этом он так свирепо оглядел всех присутствующих, что стало ясно: Бранд даст по башке любому, кто запретит ему резать падаль на космических просторах.

Гор почти нежно, насколько были способны его трехсотлетние глаза и вытянутое сухое лицо юного волчонка, посмотрел на друзей, а потом обнял каждого из них по очереди.

– Хорошо, – сказал он. – Как говорят в высших кругах культурной интеллигенции на моей неизвестной родине, в далеком городе Доростоле, «базара нет». Хотите посмотреть на иные миры? Извольте! Вот только легких прогулок я вам, господа, не обещаю. Там, – он ткнул пальцем куда-то вверх, подразумевая неисчислимое бесконечье искусственных вселенных Нуля и поминая давешний договор с архонтом Аяксом, – пока идет война скрытая. Очень возможно, она скоро превратится в войну открытую. Нас ждут кровь и пот, бои и походы. Много, по крайней мере, не меньше, чем здесь, на маленьком древнем Эшвене. Готовы?

И каждый из них кивнул, резко приложив сжатую в кулак правую руку к закованной в сталь груди – под сталью стучали сердца.

– К черту! Чужие миры проходят с обнаженным мечом!

– Да что ты, Гор. Ради прогулки никто бы к тебе и не пришел!

– Мы готовы!

Гор подтянул пояс, на котором уже висела шпага, поправил шляпу с пером, потрогал по-военному «плотно», под горло застегнутый воротничок и еще раз посмотрел на друзей.

– Ну, тогда куда ж я без вас? – улыбнулся он. На душе было легко и радостно. – Раз так, собирайтесь, едем сразу и вместе. Жду вас у портала в левом крыле. Времени на сборы – ровно час.

Искусственное Мироздание.

Континиум Твердого Космоса,

центральная планета-каверна.

Континент Антика, округ Митополь.

Антийское шато лорда Брегорта

Спустя несколько часов Гор и его товарищи были в Антике и въезжали вместе с бойцами сопровождения в распахнутые ворота южного поместья лорда Брегорта. На открытой площадке, вымощенной красивой декоративной брусчаткой, стоял сам лорд Брегорт со свитой и приближенными сервами. Было видно, что пожилой шательен сильно волнуется, поскольку руки его немного подрагивали, фигура скрючилась, а сам бывший хозяин Лавзейской дуэльной школы чуть ли не кланялся в ноги гостям. Было неприятно видеть подобное изменение манер в некогда гордом литераторе, а потому Гор говорил с Брегортом вежливо, но по возможности кратко и по существу, чтобы как можно скорее покинуть пределы поместья и вернуться к делам.