Русский хан - Владимир Лошаченко

Постепенно успокоилась и затихла на моей груди.

– У меня от тебя будет ребенок, – твердо заявила Наташа.

– Откуда тебе знать, не рано ли, детка?

– Я очень хочу от тебя сына, он будет здоровенький и красивый.

«Во как, третий сын, и все в разных временах», – подумал я.

– Погоди, Наташенька, ты же меня совсем не знаешь. Я скоро уезжаю и надолго. Тебя с собой, к сожалению, взять не смогу.

Я поднялся, принес полотенце, вытер белокурую красотку, затем вытерся сам.

– Ничего, мы с сыном тебя дождемся, – спокойно ответила Наташа.

– Хм, признаюсь честно, у меня есть жена и маленький сынишка, правда, очень далеко.

– Володечка, я не собираюсь отнимать тебя от жены и не буду настаивать на официальном браке. Мне достаточно видеть тебя изредка, я все понимаю, семья есть семья.

Она тоскливо вздохнула и закуталась в простыню. Мне почему-то так стало жалко эту красивую, но несчастливую девчонку, что я не выдержал и взял ее на руки.

– Расскажи о себе, Наташенька.

– Что рассказывать, обычная биография. Живу с родителями в Нефтяниках, есть старший брат – живет отдельно с семьей. У него две дочки – малышки. Учусь заочно в ОмГУ на экономическом, перешла на четвертый курс, в Управлении работаю три года, устроилась после школы. Прости, что не сохранила для тебя девственность.

Я лишь пожал плечами и уселся на кровать.

– Дружила с парнем, учились в одном классе, думала: люблю. Перед отправкой в армию у нас все и случилось. Сначала переписывались, потом переписка прекратилась – он нашел другую, на ней и женился, даже домой не приезжал.

– Наташенька, ты мне очень нравишься, но я не хочу выглядеть в твоих глазах подонком. Обещать ничего не могу, если будет возможность – вернусь и тебя найду. Посиди минутку.

Моментом оделся и спустился вниз, зашел в гараж и взял свою сумку.

– Наташа, не пойми меня превратно – вот деньги, не отказывайся, даю от чистого сердца. Мало ли что в жизни будет. Если действительно ребенок появится, ему уход нужен и питание хорошее. Квартиру себе купи обязательно большую, – и положил на кровать двадцать банковских упаковок, по десять тысяч рублей в каждой.

– Ну, зачем ты, не надо.

– Надо, девонька, надо.

Не вдаваясь в детали, обрисовал будущее России.

– Бери, они мне в дальней командировке не понадобятся, там другие деньги. Хочу, чтобы ты ни в чем не нуждалась и мой ребенок рос в нормальных условиях. На обратном пути заедем к нам, с мамой познакомлю. Она очень хороший и умный человек, кстати, врач по профессии – обратишься если что.

Девушка обняла меня и прошептала:

– Где ты был раньше? Я люблю тебя, при чем здесь деньги? Не возьму их, а то у тебя сложится обо мне плохое мнение. Не желаю выглядеть меркантильной стервой.

– Перестань, Наташенька, я не только о тебе беспокоюсь. Ты же понимаешь?

Она в ответ только крепче ко мне прижалась. Я положил девушку на кровать, простыня распахнулась: передо мной лежало обнаженное тело с потрясающими формами – красивая тугая грудь с точащими розовыми сосками, впалый живот, выпуклые бедра и ножки фотомодели. В общем, я не удержался. Опять ураганный секс до полного изнеможения. Вот черт, девчонка потеряла сознание. Взял со столика кувшин, поплескал водой ей на лицо – пришла в себя, вот и славно.

Дежа вю, подобное уже случалось. Вспомнил пикник на реке Казанке, Людмилу. Нет, ну что за девушки впечатлительные пошли – сразу в обморок падают.

– Тебе плохо, Наташенька?

– Дурачок, мне так хорошо и приятно, даже нечаянно сознание потеряла. Ты знаешь, – сказала она, гладя меня по руке, – после секса с тобой я элементарно не смогу иметь близкие отношения ни с одним мужчиной.

– Наташа, да что ты, право, оглянись, сколько молодых и красивых парней вокруг.

Девушка поцеловала меня:

– Судя по моему мизерному опыту и рассказам подруг, все красивые и молодые парни, по сравнению с тобой – просто импотенты.

– Зачем ты так говоришь?

– Не будем спорить, дорогой, лучше возьми меня еще раз и пойдем к народу, а то неудобно.

На сей раз все произошло настолько быстро, мы и опомниться не успели, лишь издали одновременный стон.

Ох, уж эти девочки-припевочки. Прости, Марьяша, прости Люда, я вам кажется изменил, но, может, это и не считается, все же другое время. Обстоятельства опять же.

– Ага, нашел отговорку – нет у тебя никаких смягчающих обстоятельств, – ехидно констатировала совесть.

– Цыть, ты помог хорошей девушке, что плохого?

– Ай, видали мы таких помощников, – не унималась совесть.

– Отвали, некогда мне.

Шашлыки удались на славу, хватило всем за глаза. Под горячее коньячок неплохо пошел, но я на него особо не налегал, потягивал слабенькое винцо, ночка предстояла бурная. Народ веселился вовсю, дело дошло до танцев. Мы с Натальей незаметно удалились: нам и вдвоем хорошо, а гости сами разберутся, не маленькие.

С утра пораньше тихо сполз с кровати, прихватил одежку и на цыпочках подался на веранду. Там меня встретили гоготом пацаны.

– Еще один сбежал в трусах от дамы сердца, – резюмировал Скуратов, почесывая голое пузо.

– Сами такие, – огрызнулся я, натягивая брюки.

– Может, по соточке? – предложил Семен.

– Не, без меня, я за рулем и вообще за здоровый образ жизни. Пойду искупнусь, – но ноги не держали.

Сел на ступеньки.

– Володя, ты с мотором не шути, выпей рюмку коньяка вместо лекарства, – посоветовал Игорь.

– Пожалуй, ты прав. Ну, за спорт, – я махнул с мужиками сотку и закусил лимоном.

Спустился на берег, поплескался, прилег в тенечке и незаметно заснул.

Странный сон: у кустов немецкий танк с разлапистым крестом, рядом на траве экипаж балдеет, лыбятся фрицы, чего-то лопочут. Звука нет, будто немое кино крутят. Война. Горят немецкие танки в ночи, причем точно знаю – это наших с Семеном рук дело.

Внезапно проснулся, Семен, гад, плеснул на живот холодной воды.

– Дурак, ты Сеня, и шутки такие же.

– Один – один, командир, – щерится стервец.

Подозвал Игоря:

– Дело у меня к тебе. Нам патроны нужны к АПС. Сможешь помочь?

– Не знаю, сейчас ответить не готов, завтра позвони. Вроде «Стечкин» снят с производства!

– Игорь, твои сведения неверны. Многие офицеры в Афгане ими вооружены.

– Все может быть, оружием никогда не занимался.