Последний аргумент закона - Андрей Воронин

— Если ты хочешь взять интервью, то давай, поднимемся ко мне в номер и я тебе дам интервью — пососать.

Галкин-старший суетливо оглянулся, ища кого-нибудь из своих людей. Он увидел пресс-секретаря. Тот поймал взгляд и, словно уж среди камней, извиваясь худым телом, заскользил к хозяину.

— Слушай, убери Аркадия отсюда как можно быстрее. Аркадий уже схватил девушку за руки.

— Так что ты хочешь спросить? Тебя, кажется, зовут Анжела?

— Да, Анжела.

— А я Аркадий Галкин, сын вот этого дяди, — он кивнул в сторону отца, разговаривающего со своим секретарем. — Если у тебя вопросы по бизнесу, то это к нему, а если хочешь за жизнь потолковать, то это лучше ко мне. Все равно мой отец тебе ничего хорошего не расскажет.

Пресс-секретарь подошел к Галкину-младшему и журналистке:

— Извините, господа, Аркадий Борисович, у меня к вам есть срочное дело.

— Да пошел ты со своими делами! Видишь, я с женщиной общаюсь, можно даже сказать, с девушкой. Кстати, ты девушка или женщина?

— Как для кого.

— Аркадий Борисович, у меня к вам срочное дело.

— Я сказал тебе, иди отсюда! — хмель уже ударил в голову Галкину-младшему. — Уйди от меня! Вот так всегда, — обращаясь к журналистке, быстро говорил Аркадий, — ни с кем не дают встречаться, не дают общаться. Изолировали от всего, сижу второй день в номере, газетки почитываю, кроссворды решаю.

Пресс-секретарь сообразил, что может нарваться на грубость. Но и не выполнить распоряжение босса он не мог. В его руке возник мобильный телефон.

— Давайте лучше выпьем, — Галкин-младший осмотрелся по сторонам и звонко щелкнул пальцами — так, словно бы он находился в захолустном ресторане.

Официант с подносом появился тут же. — Анжела, тебе коньяк, мне коньяк. Иди, иди, — отослал официанта Аркадий.

Анжела взяла рюмку в правую руку, а в левой продолжала сжимать готовый к работе диктофон.

— Ты ничего. Где ты работаешь? — глядя не на бэдж, а в разрез блузки, произнес Аркадий Галкин, опрокидывая рюмку коньяка в рот.

— В газете.

— Интересно, наверное? — Аркадий Галкин, произнеся это, недовольно поморщился, словно глотал горькое лекарство.

— Мне нравится.

— Так вы поговорите со мной?

— Конечно, поговорю, не вопрос!

Начальник охраны Галкина появился быстро. Пресс-секретарь кивнул, указывая на Аркадия и журналистку.

— Аркадий Борисович, — крепко взяв Галкина за локоть, произнес Антон, вам надо подняться наверх.

— Мне никуда не надо, мне и здесь хорошо.

— Я сказал, тебе надо подняться! Что, не понял? — в ухо прошипел Антон. А вы идите, ступайте. С вами поговорит пресс-секретарь, на все ваши несуразные вопросы ответит.

— Вы кто такой? — спросила журналистка, догадываясь, кто перед ней.

— Вам это знать не обязательно, Анжела, — крепко сжимая локоть, Антон повел Галкина-младшего из зала.

Он шел, шипя и матерясь, но негромко — так, чтобы услышать мог лишь начальник охраны. Еще двое охранников ждали Галкина-младшего и Антона у лестницы.

— Сейчас мы его заведем в номер, а вы будете караулить, чтобы он не высовывался. Ты меня понял? Мне надоело за тобой подбирать дерьмо, — видя, что никого нет рядом, произнес Антон.

Но он ошибался. Журналистка возникла неожиданно, вынырнув из-за колонны, в ее руках был диктофон.

— Аркадий Борисович, так может, мы созвонимся и может поговорим?

— Запомни мой телефон, — и Галкин-младший назвал номер своего телефона.

— Ага, спасибо, запомню, — сказала девушка.

— Телефон телефоном, — продолжил Галкин-младший, — а непосредственное общение всегда приятнее и интереснее. Может, я ошибаюсь? Вам нравится секс по телефону? — нагло засмеялся Аркаша.

— Пошли, — потащил за руку подопечного начальник охраны.

Девушку тут же оттеснили, а уже на второй этаж ее бы и не пустили. Анжела вытащила из кармана пиджака маленький блокнот и записала телефон Аркаши.

«Позвоню, — подумала она, — может, вытяну чего, может, договорюсь. Хотя тип он гнусный и мерзкий».

Антон через минуту вернулся, увидел журналистку, подошел, навис над ней, произнес:

— Оставьте его в покое. Надеюсь, вы меня поняли? Борис Аркадьевич не желает, чтобы с его сыном за его спиной велись какие-нибудь разговоры.

— Он уже взрослый, — сказала журналистка, — за свои слова может сам ответить.

— Я вас предупредил, — твердо сказал Антон и зашагал вниз.

«Не получилось с младшим, попробую еще раз со старшим», — решила журналистка.

Ей было дано задание добиться интервью с кем-нибудь из скандально известных личностей. А самым-самым скандальным был на этот момент Борис Аркадьевич Галкин.

Две милицейские машины, стоявшие у шлагбаума, были пусты. Блюстители порядка, облаченные в камуфляж, бронежилеты и с автоматами кучковались за шлагбаумом. Основные гости уже приехали. Журналисты, пытавшиеся прорваться на форум без приглашения, были отсеяны, и наступило затишье.

Никто милиционеров не беспокоил. Место тут было не наезженное, дорогу сюда проложили совсем недавно, а знак «Проезд запрещен» отбивал охоту у всех автолюбителей сворачивать на незнакомое шоссе.

Милиционеры, устроившись у капота одного из милицейских «спелей», играли в карты, не на деньги, а на то, чтобы бить веером проигравшего по носу. Поэтому никто особо и не нервничал.

Одно дело проиграть кровные деньги, другое дело — получить пару шлепков картонками по носу. Гул от центрального корпуса шел неимоверный. Слышались музыка, женский смех, хлопки откупориваемого шампанского. Гости уже изрядно выпили, всем стало жарко, стали открывать окна, несмотря на протесты охраны. На балконах виднелись парочки, мужчины и женщины стояли с фужерами в руках, дымили сигаретами, любовались окрестностями. Милиционеров это сильно раздражало.

Они завидовали участникам форума:

— Везет же некоторым, — пробормотал лейтенант, которому на руки пришли гадкие карты. — Бабы красивые, костюмы дорогие, тачки крутые. Все у них есть, а у нас ничего.

— Ты тоже не из бедных, — возразил ему капитан, забирая себе взятку козырным тузом. — И тачка у тебя с мигалкой тоже не отечественная, между прочим, а немецкая.

Шоссе слабо осветилось. Из-за поворота показались фары автомобиля. Милиционеры быстро спрятали карты, приняли неприступный вид.

Двое с автоматами наперевес стали у шлагбаума, другие держались в стороне. Каждый берег свои карты в кармане, боясь, что соперники подменят козыри какой-нибудь дрянью.