Виновник завтрашнего дня - Арина Александер

Угу, понимаю. И почему-то уверена, что скажи сейчас о своих чувствах к Гончарову — вся его добродушность и «вседозволенность» сменится на стальные решетки.

— Спасибо, Павел Олегович, — поднялась из-за стола, усмехнувшись. — Вы, как всегда, очень внимательны ко мне.

— Кстати, относительно денег, — спохватился он, пропустив едкое замечание мимо ушей, поднимаясь следом. — У тебя на счёту приличная сумма. Пользуйся ею. Это не подачка и не милостыня, а своего рода поощрение за высокие оценки. Мне всё равно, куда ты их потратишь. Можешь выбросить, а можешь копить на будущее. Твое право. Я просто ставлю тебя в известность.

После этих слов он ушел, а я так и осталась стоять посреди кухни, не зная, как реагировать на проявленную заботу. Казалось, я никогда не смогу понять его.

И снова американские горки, и снова скачок настроения. Голова буквально раскалывалась. Однако, оказавшись у себя в комнате, я столкнулась с очередной проблемой: оказывается, всё мое белье ничерта несексуальное. Знаю, что лучший наряд женщины — это его отсутствие, но не встречать же Гончарова голой. Хотя… я бы смогла. Я вообще барышня без комплексов. Смущение мне знакомо, но не в тех дозах, чтобы терять сознание или стыдливо опускать ресницы от естественной реакции организма.

Но когда увидела свои лифчики и трусики — едва не заплакала. Обычное белье, ни тебе соблазнительного кроя, ни полупрозрачных вставок, ни тесемочек, бантиков, шлеек и прочей новомодной «мурни». А мне хотелось выглядеть не хуже всяких там Сабин. Чтобы глядя на меня, у Гончарова не то что встал, а дым из ушей повалил.

В общем, осмотрев свое богатство и раскритиковав его в пух и прах, набрала Чистюхину и чистосердечно призналась, в чем суть проблемы. Слава богу, она не стала копать глубже, и так прекрасно зная, для кого весь этот переворот и предложила прошвырнуться по магазинам.

Мне дважды предлагать не надо. Спустя полчаса я уже ждала её в торговом центре и от нетерпения едва не притоптывала ногой. Тася приехала не одна, а в компании Ники и Карины. Ох, и дали мы жару. Давно я так не смеялась. Чего они только мне не советовали: начиная от полностью прозрачного белья и заканчивая огромными бабскими панталонами (даже не знаю, где они их нарыли). Мерили всё, что попадалось под руку, благо, времени было предостаточно.

В итоге все прикупили себе по два-три комплекта, а я так и не смогла определиться. То цены кусались, то моего размера не было, то ещё что-то. Так и блуждала из отдела в отдел, выискивая что-то эдакое, необъяснимое, но одновременно, особенное.

Долго слонялась от витрины к витрине, от манекена к манекену, пока в самом последнем магазине не заметила интересную модель.

— Вам помочь? — подошла продавец-консультант и, заметив мой выбор, одобряюще закивала. — Отличный выбор. И кажется, даже ваш размер. Примерите?

— Да.

Оставив девочек томиться ожиданием, нырнула в кабинку и, прикусив от нетерпения губу, принялась раздеваться.

Как только примерила бюстгальтер, уже знала — мое. А когда довершила образ трусиками — так вообще лишилась дара речи. Всегда считала, что красное белье — вульгарное. Как же я ошибалась. Это шикарный цвет, а вместе с тонким уплотненным кружевом получался ошеломительный эффект. Грудь не была передавлена или некрасиво выпячена. Она исправно «стояла», спрятавшись под полупрозрачную вышивку, и казалась ещё больше.

— Ну, как? — протиснулась в примерочную Тася и, увидев мое отражение, одобрительно присвистнула. — Ого, да ты, мать, настроена весьма решительно. Не боишься, что Олег узнает?

Я вздрогнула и тут же принялась суетливо снимать белье, вспомнив о Турском.

— Не боюсь. Пускай идет в задницу со своим предложением. Если он не понимает слова «нет» — его проблемы.

— Да, но… не нравится он мне. Он так смотрел на тебя сегодня, блин, аж мороз по коже, как вспомню.

Я пожала плечами и, пройдя на кассу, приготовилась расплатиться.

— Он всегда так смотрит. Ничего нового.

— Я не спец в этих делах, но скажу тебе так: он так просто не отстанет.

Получив покупку, мы немного задержались у кассы, обсуждая сегодняшний поход в кафе.

— Я не знаю, почему он ко мне прицепился. Ведь есть девушки, готовы горло друг дружке перегрызть, лишь бы выйти за него замуж. Почему я?

Чистюхина прикусила фалангу пальца, что делала крайне редко. В основном это означало, что она в глубокой задумчивости.

— Нравишься ты ему, значит, — произнесла в итоге, оставив несчастную конечность в покое. — В его возрасте мужчины начинают задумываться о семейном уюте, детях. А ты пускай и отбитая напрочь, но всё же красивая.

— Ну, спасибо тебе, Тася, — пробормотала под громкий хохот. — Умеешь ты поддержать.

Чистюхина повисла у меня на шее, грозя повалить на пол, и взъерошила волосы.

— Не переживай, Владусь, что-нибудь придумаем. На худой конец, завалит его твой Леон-киллер и дело с концом.

Вот тут мне стало не до смеха. Чего-чего, а становиться причиной чьей-то смерти я вовсе не собралась. Сегодня Лёшка тоже обмолвился насчёт убийства. Неее, мне такой расклад совсем не по нраву.

— Да я шучу, Влад, ты чего? — прекратила смеяться Тася, заметив, как я побледнела.

Конечно, кто ж спорит. Только в каждой шутке, как говорится… Не дай Бог, одним словом.

Потом мы все вместе пошли в кафе, заказали огромную пиццу и ещё немного поболтав, разъехались по домам. Девочки поехали наряжаться в клуб, я помчалась готовиться к встрече с Гончаровым.

И ведь понимала, что слишком много требую от него. Что вынуждаю рисковать, подставляться, но ничего не могла с собой поделать. Я нуждалась в нем посекундно. Казалось бы, я так долго жила без него, что там каких-то четыре дня разлуки. Нифига. Для меня это самая настоящая вечность.

Домой вернулась в диком волнении. А когда увидела возле гостевого дома внедорожник Гончарова — так вообще едва устояла, чтобы не броситься на его поиски.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дверь в кабинет Скибинского была плотно заперта, значит, он был занят и не исключено, что рядом с ним в этот момент был Лёшка. Воровато осмотревшись по сторонам, подкралась к кабинету и, прижавшись ухом к двери, постаралась определить, есть он там или нет.