Час ворона - Михаил Зайцев

Вокруг полно сопутствующего пикникам мусора. Пустые бутылки, выцветшие обрывки газет, куски целлофановых пакетов, пробки, окурки и прочий антиэкологический хлам. Точно по центру лесной лысины валяются четыре бревна, внутри бревенчатого четырехугольника земля черна от золы и пепла. И сейчас там горит костерок. На одном из бревнышек разложены газеты, на газетах шампуры с сырым мясом. Не обманул Агиевский, прогорит костер – и будут шашлычки.

Сам Агиевский (Антон, помнится, называл его просто – Сам) сидит на бревне, свободном от шашлычных заготовок. С ним рядом оседлал бревнышко китаец – Мастер стиля Журавль. Миша одет в приличный летний костюм. Светлые брюки, светлый же пиджак поверх легкой рубахи. Китаец в том же цивильном наряде, что и вчера. И та же бейсболка на скуластой голове с узкими глазами.

Подле китайца у бревнышка лежит на земле экзотический меч. Да-да! Самый настоящий средневековый меч! Кажется, такие прямые длинные мечи по-китайски называются дзянь. Вообще-то экзотические в этом мече только гарда и рукоятка. На конце рукоятки – шишечка, напоминающая трилистник, и гарда тоже чем-то отдаленно смахивает на эмблему фирмы «Адидас». В остальном меч вполне стандартен. Прямая, обоюдоострая полоска металла, заостренная на конце.

Надумай я кинуться на Мишу, китайский Мастер защитит соседа по бревну надежнее, чем колючая проволока, раскаленная от напряжения в пару-тройку тысяч вольт.

Миша с китайцем сидели, меч лежал, остальные участники пикника находились на ногах. Кроме тех мужиков, что привезли меня, все прочие обрядились в камуфляжную форму. Двое, вооружившись лопатами, роют яму подальше от кострища, еще двое занимаются костром и шашлыками, остальные двенадцать вооружены автоматами для «пейнтбола», слоняются по поляне в ожидании, разумеется, меня.

Едва я ступил на вытоптанную ногами дачников землю, броуновское движение мужиков со «спортивным» оружием приобрело осмысленные формы. Меня окружили, взяли в кольцо диаметром примерно с цирковую арену. С боков, сзади, со всех сторон мужики в камуфляже с автоматами, стреляющими сернокислотными шариками, и только прямо передо мной кольцо окружения прервано бревнышком, на коем сидит сладкая парочка: бледнолицый со шрамом на щеке и желтокожий с холодными узкими глазами.

Шофер иномарки, что привезла меня на полянку, остался возле машин. Двое мужиков, тискавших мои бока по дороге к месту экзекуции, и Антон встали за спиной Миши Агиевского. В воздухе повисла гнетущая тишина ожидания. Лишь трещал задорно костер да стучали о грунт лопаты землекопов. Люди молчали.

Тишину нарушил Миша Агиевский. Повернул голову, спросил у мужиков-шашлычников:

– Не пора ли мясцо жарить? А то я обещал сытно накормить Станислава Сергеевича, неудобно его обманывать.

Шашлычники засуетились, принялись сбивать пламя, сгребать угольки в кучку.

– Антон! Ты не находишь, что у Станислава Сергеевича руки должны быть за спиной, как у всех нормальных арестантов? – строго спросил Агиевский.

Антон поспешил напомнить:

– Так я же объяснял по телефону – плечо у него не гнется, ушибся, орет, когда до плеча дотрагиваешься.

– А-а... – помягчел Михаил Александрович. – Тогда понятно. Тогда ты правильно поступил, Антоша, что не стал насиловать больное место Станислава Сергеевича. Проявление милосердия я всячески поощряю и поддерживаю.

Кто-то из мужиков в камуфляже рассмеялся. Миша Агиевский сделал нарочито серьезное лицо, смешно надул губы, сдвинул брови и, продолжая ерничать, погрозил смешливому мужику пальцем:

– Отставить смешки! Попрошу всех сохранять соответствующую моменту суровость на лицах. Станиславу Сергеевичу сейчас предстоит сделать серьезный выбор, и не нужно превращать трагедию в фарс... Станислав Сергеевич, давайте-ка, покуда жарится мясо, поговорим о вашем ближайшем будущем. Я хочу предложить вам три, на выбор, варианта дальнейшей судьбы. Вариант первый – некоторым образом плагиат из кинофильма «Белое солнце пустыни». Вас кормят шашлыком, на сытый желудок связывают, испачканный бараньим жиром рот заклеивают пластырем. Затем по горло закапывают в землю и торчащую, как арбуз на бахче, голову маскируют еловыми ветвями от случайных взглядов. Как вы уже, наверное, успели заметить, эта поляна популярна у обитающих поблизости любителей отдыха на свежем воздухе. Вероятность, что вас обнаружат, вопреки маскировке и логике, еще живым, мала, не скрою, но таковая возможность не исключается... Ну, так что? Как вам вариант номер один?

– Не проще ли меня сразу убить? – Я сохранял полное спокойствие. Чего-то подобного, вроде «варианта номер раз», я и ожидал.

– Просто умереть вам не удастся! – прищурился, словно прицелился, Агиевский. – У вас была такая возможность, вы ею пренебрегли. Пеняйте теперь на себя.

– А как же милиция? Как же операция по захвату вымогателя?

– Уладить шероховатости с милиционерами – моя, не ваша, забота. Не о том думаете, Станислав Сергеевич! Ваше дело сейчас выбирать варианты финала жизненного пути, искрящегося надеждой на чудесное спасение.

– Можно узнать полный ассортимент возможных судеб?

– Хм... «Ассортимент судеб»... Ах-ха-ха-ха... Смешно! Экий вы, Станислав Сергеевич, балагур. Просил же всех сохранять суровую серьезность и сам же первый, по вашей милости, опошлил неуместным смехом мрачную атмосферу судьбоносных минут... Что ж! Пожелали знать все – извольте! Итак – вариант номер два под кодовым названием «игра в пейнтбол»... Детали можно и не объяснять. Вы – мужчина сообразительный, из одного названия способны уяснить суть второго варианта. Охота на человека. Стрельба по живой мишени. Погоня по пересеченной местности с форой три минуты для беглеца в наручниках. Одно непременное условие – если в начале игры вы споткнетесь, упадете, то после первого же в вас попадания неподвижную мишень оставят в покое, лишь израсходовав весь боезапас шариков с кислотой у всех охотников. Велик шанс окочуриться в лужице серной кислоты, но есть шанс и убежать... Ну? Один против двадцати! Как вам вариант два?

– Ничего вариантик. Соблазнительный. Жаль, коленку расшиб. – Я нагнулся, схватился руками за штанину, задрал джинсуру, демонстрируя посиневшую опухоль на голени. – Видите? Гематома заставляет хромать, а хромота мешает быстро бегать.

– Жаль! Я, признаюсь, предполагал, что именно этот вариант вам придется по вкусу... Ладно уж, расскажу о третьем варианте, вы выслушаете, подумаете и, возможно, согласитесь поиграть в казаки-разбойники, пересилив боль в травмированной ноге... Вникайте, Станислав Сергеевич, в суть третьего варианта. Наш китайский друг, – Агиевский панибратски хлопнул китайца по плечу, – вооружившись вот этим мечом, – Миша пнул носком полуботинка лежащий на земле меч, – спаррингует с вами, имея задание сделать из вас «свинью». Знаете, что такое «свинья»?

– Домашнее хрюкающее животное с пятачком.

– Ах-ха-ха... Правильно! С пятачком и коротенькими ножками. Самураи отсекали мечом ноги и руки пленным ниндзя и называли сей процесс – «делать свинью». Уловили юмор? Большое тело и маленькие ножки-обрубки. Пленный ниндзя умирал от потери крови долго и весело. В случае выбора вами третьего варианта с вас снимут наручники, и снова вы обретете шансик на победу. Кто вас знает, а вдруг одолеете китайца с древнекитайской саблей? Итак, Станислав Сергеевич, который из трех сценариев вы выбираете?