Мы из Бреста. Рейд выживших - Вячеслав Сизов

Словно заранее зная ответ, Седов пригласил к себе сотрудников штаба и представил их новому командиру. Штаб был сформирован из освобожденных пленных командиров. С некоторыми из них Константинов встречался в период службы в Западном ОВО. Передача дел и должности были оформлены приказом по группе войск. Отпустив работников штаба и пригласив начштаба на совещание, лейтенант озвучил руководству группы войск свой план рейда на Бобруйск и Осиповичи, с дальнейшим развитием на Рогачев и Жлобин. Целью данного рейда было уничтожение гарнизонов врага, перерезание снабжения немецких войск на Бобруйском и Могилевском направлениях, пробитие коридора к нашим войскам. План попахивал авантюризмом, но после услышанной из уст лейтенанта истории боевых действий его отряда и приведенных им доводов хотелось верить в успех. И Константинов согласился с предложенным планом. Лейтенант оставлял генералу часть своих подразделений. Гарнизоны отбитых у врага городов Ляховичи, Клецки, Русиновичи, Ганцевичи и десятка других населенных пунктов, вновь созданные полки, несколько связных самолетов, комендантскую роту (укомплектованных пограничниками, освобожденными из лагеря), Особый отдел, часть роты связи, радиоузел, шифры и, главное – связь с нашим командованием.

Уже поздно ночью лейтенант убыл к подразделениям своего отряда, готовившимся к штурму Бобруйска и Осиповичей. Все время, пока шла беседа и передача дел, генерала не покидала мысль, что сидящий рядом с ним лейтенант не тот, за кого себя выдает. За период службы в войсках генерал никогда не встречал настолько грамотных и знающих молодых лейтенантов. Тот уровень, что показывал Седов, говорил о высшем военном образовании и опыте руководства крупной воинской частью, чего у вчерашнего выпускника военного училища никак не могло быть. Хотя на войне быстро учатся и рано взрослеют. Часть сомнений была развеяна последующими событиями и прибывшим 26 июля с Большой земли начальником Особого отдела 132-го отдельного оперативного батальона НКВД старшим лейтенантом НКВД Акимовым. Представившийся при первой встрече лейтенантом, Седов, оказывается, забыл добавить, что он лейтенант ГБ и, что большинство командиров его батальона тоже сотрудники государственной безопасности…

Осиповичи были взяты 23 июля. К вечеру следующего дня пал Бобруйск. Совместными усилиями гарнизон врага был уничтожен, а спешившие ему на помощь подкрепления отброшены от города. Из четырех лагерей и гетто, находившихся в городе, освободили тридцать тысяч наших бойцов и командиров, несколько тысяч гражданских лиц. Для восстановления положения немцы со стороны Рогачева, Кировска, Елизово, Жлобина атаковали наши позиции у Бобруйска. Благодаря разведке сосредоточение войск противника для атаки было вовремя вскрыто. По ним был нанесен удар корпусной артиллерией и авиацией. Враг потерял большое количество живой силы и техники. Тем не менее свои попытки выбить наши войска из Бобруйска он не оставлял. Ожесточенные бои на подступах к Бобруйску идут до сих пор.

26 июля немцы нанесли мощный удар танками, мотопехотой и авиацией по обороняющимся у населенных пунктов Долгорожская Слобода – Химы подразделениям. Из засады в районе Бабино удалось остановить ударные подразделения врага. Последовавшая затем контратака отряда Седова отбросила части противника на исходные рубежи. Однако на этом немцы не успокоились и ввели в бой резервы. Под ударами артиллерии и танков нашим частям пришлось вновь оставить поселок Долгорожская Слобода, отступить к Бабино. В ходе боя связь с частью сил отряда Седова была утрачена. Она была отсечена противником от основных сил и окружена. Среди попавших в окружение была и штабная группа Седова.

Вчера бронегруппе Козлова, выведенной из боев под Осиповичами, при поддержке десантников 214-й бригады и гаубичного дивизиона удалось выбить врага из занятых поселков, но связаться с Седовым так и не удалось. На позициях занимавшихся отрядом были найдены павшие, разбитое вооружение и техника. Среди погибших тело Седова найдено не было. К обеду в район Бабино вышла группа раненых из состава батальона. По их словам, во второй половине дня Седов собрал всех раненых и отправил через лес в наш тыл, а сам с несколькими ротами остался прикрывать их отход. Что с остатками батальона, они не знали. Оставалась надежда, что лейтенант жив и скоро выйдет на связь. Допрос захваченных в Химах пленных ничего не дал. По их словам, в поселке был ожесточенный бой, длившийся в течение всего светового дня. Захватить поселок удалось только с наступлением темноты. Защитники скрылись в лесу. Преследовать их занявший село пехотный батальон не стал. Он понес слишком большие потери и утром должен был быть отведен в тыл…

Потерять такого перспективного командира было бы очень жаль…

Остатки батальона возглавили старший лейтенант Акимов и майор Паршин…

Тридцатого июля Гитлер издал директиву ОКВ № 34, которой отменил на время свое решение, изложенное в дополнение к директиве ОКВ № 33. 3-ю танковую группу не разрешалось вводить в бой, Группе армий «Центр» было приказано приостановить наступление, 2-я и 3-я танковые группы должны были получить пополнение. Гитлер издал приказ, согласно которому для ведения всей Восточной кампании должны были использоваться только участвующие в боевых действиях танковые соединения и пополнение танками должно было осуществляться только в небольших размерах при крайней необходимости и непосредственно с его санкции.

Из беседы штабных офицеров вермахта вечером 30 июля 1941 года. Госпиталь Барановичей

– Итак, господин майор, ты в очередной раз нарушил мой приказ и ввязался в драку с русскими.

– Простите, господин полковник, но обстановка того требовала. Я не мог поступить по-другому, Карл. Ты был слишком далеко, в Берлине, чтобы я мог с тобой согласовать этот вопрос.

– Я понимаю, Вилли. И тем не менее. Ты как минимум на месяц выбыл из строя. Врач говорит, что раньше тебе никак не освободиться отсюда. Объясни мне, что подвигло тебя не исполнить мое распоряжение и личную просьбу. Ты в очередной раз попал в задницу, мне пришлось срочно решать вопрос о твоей эвакуации и договариваться о посылке самолета.

– Прости меня, мой старый друг. Дела потребовали моего срочного посещения Бобруйска. «Мясники», взяв Слуцк, обнаглели до такой степени, что стали вычищать наши гарнизоны в сторону Пинских болот. Кроме того, в Бобруйск было доставлено некоторое количество сотрудников НКВД и русских десантников, взятых в нашем тылу.

– Понятно, получив сведения о возможной причастности пленных к «мясникам», ты решил все бросить и съездить на фронт?

– Примерно так. Показания Буданцева подтвердили еще несколько русских, захваченных разведчиками на разных участках вокруг «Слуцкой зоны». Мне нужно было на месте определиться, куда дальше «мясники» направят свои действия, и принять меры к их уничтожению. Сил для этого в Бобруйске было достаточно – части охранной дивизии, полицейский батальон, маршевое пополнение 53-го корпуса и «птенцы Геринга».

– Как считаешь, все ли сделало командование того района для блокировки русских? Мне бы это очень хотелось знать.