Игрушка судьбы - Клиффорд Саймак

Я корпел над ней, как корпит ученый над каким-нибудь древним свитком, обнаруженным в монастыре. Меня занимала не столько информация, сколько стремление понять, что же подвигнуло человека на такой грандиозно-бессмысленный труд. Мне хотелось пробраться сквозь весь этот бред к рациональной крупице, которая все же могла остаться в Найте.

Но там не было ничего. Рукопись была абсолютно непроходимой и непостижимой ни для кого, кроме конгениальных идиотов. Слова в им угодном порядке просто вылезали из Найта — и его нисколько не заботило их значение…

Кажется, на десятую ночь, в двух сутках пути от пустыни, я добрался наконец до той части рукописи, в которой брезжил некоторый смысл…

«И эти существа ищут голубое и фиолетовое знание. Они ищут его по всей Вселенной. Они заманивают все, что может быть познано. Не только голубое и фиолетовое, но весь спектр. Они вытаскивают знание с уединенных планет, затерянных в глубинах пространства и времени. Извлекают из голубизны времени. С помощью деревьев они ловят его и хранят до поры золотистого урожая. Огромные фруктовые сады. Мощные деревья, уходящие на мили в голубизну. Впитывающие мысль и знание так же, как где-то впитывается золото солнца. И это знание — их плоды. Плод — это не только плод. Плод — питание для тела и для мозга. Он круглый, длинный, твердый и мягкий. Он голубой, золотистый и фиолетовый. Иногда красный. Он созревает и падает. Его собирают. Потому что сбор урожая — это уборка, а плодоношение — это рост. Оба золотисто-голубые…»

И опять он скатывался в бессмыслицу, в которой цвет, форма и размер играли главную роль, как и в большей части рукописи…

Я прочитал этот абзац снова, затем внимательно просмотрел предыдущие листы в надежде найти хоть какое-то разъяснение того, кем являлись упомянутые «эти существа», но не нашел.

Убрав рукопись в ящик, я присел к костру и глубоко задумался. Был ли привлекший мое внимание кусочек всего лишь диковинной фиоритурой помраченного рассудка? Или это просветление, застигшее Найта в момент писания вывихнуто—мистических откровений? А что, если Найт вовсе и не сумасшедший и вся эта белиберда — не более чем камуфляж, под которым скрывается вполне трезвое послание? Вариант, конечно, притянутый — будь Найт настолько в здравом уме, чтобы осуществить такое, он давным-давно ушел бы из долины и попытался бы убраться с самой планеты, унося в Галактику все то, что ему здесь открылось… Но если это все же послание, каким образом он получил такую информацию? Имелась ли в городе запись, которая могла бы что-то поведать ему? Или он разговаривал с кем-то или чем-то, поделившимся знанием истории фруктового сада? А может быть, это Роско все раскопал? Ведь он телепатический робот…

Роско, совсем не похожий на телепатического, сидел на корточках рядом со мной и, бормоча, чертил свои бесконечные формулы.

Я хотел было задать ему парочку вопросов, но передумал. Что мог сообщить мне этот контуженный?..

Утром мы двинулись дальше и на второй день подошли к нашему тайнику, откуда, восполнив съестные припасы, продолжили свой путь уже по пустыне.

Мы быстро миновали поле, где я сражался с кентаврами, и овраг, где был обнаружен старина Пэйнт. Нам попадались следы наших костров, и под ногами снова была красно-желтая земля. Вдалеке кричали знакомые крикуны и бегали какие-то странные существа, которых в прошлый раз мы не видели… Никто не мешал нам продолжать свой путь.

Я видел рядом с собой — призрачно — нашу старую компанию: Сару верхом на Пэйнте, Тука, путающегося в своей длинной коричневой сутане и ведущего за руку Джорджа Смита, Хуха, бегущего впереди… Временами я начинал верить, что все они действительно были со мной, но даже тогда, когда я был уверен в обратном, мне хотелось обмануть себя… Смущала, впрочем, одна деталь. Тук нес куклу, прижимая ее к груди, — и ту же куклу в кармане своей куртки нес я.

Она не была больше приклеена к моей руке. Я мог избавиться от нее, но не делал этого. Я каким-то образом знал, что должен нести ее… По ночам я сидел и смотрел на это творение — с отвращением и умилением одновременно. С каждым разом отвращения становилось все меньше.

Сидя у костра, я или любовался куклой, стараясь при этом постичь ее тайну, или читал рукопись, все такую же глупую… Но почти в самом конце ее мне попалось еще одно откровение.

«Деревья — это высота. Деревья тянутся ввысь. Никогда не удовлетворены. Никогда не останавливаются. Написанное мною о деревьях и поглощенном знании — правда. Вершины туманны, голубой туман. Сказанное мною о деревьях и поглощенном знании — правда…»

Преследовалась ли этим цель подкрепить и подтвердить то, что было сообщено многими страницами раньше? Еще один проблеск здравомыслия? Хотелось верить…

Следующей ночью я закончил чтение. А на третий день после этого мы увидели город. Он был похож на заснеженную гору.

Дерево по-прежнему лежало там, куда его повалил луч. Пень вздымался вверх, как огромное копье. Листва на ветвях пожухла, обнажив мертвый скелет сучьев.

Поодаль виднелось здание из красного камня, в которое мы когда-то были загнаны внезапно начавшимся обстрелом. Глядя туда, я почти услышал хлопанье невидимых крыльев.

От дерева разило резким отвратительным запахом, и когда мы подошли к пню, я увидел, что зеленая лужайка уже осела, превратившись в зловонную яму. В маслянистой жидкости, наполнявшей ее, плавали покрытые слизью скелеты — странного вида, но несомненно скелеты…

Это не были останки тех существ, которые, безутешно рыдая, обвиняли нас в жестокости, — но и те, без сомнения, погибли тоже. Усохших, их, вероятно, уже давно унес ветер…

И все это сделал я. Они погибли от моей руки. Убив дерево, я ненароком убил многих и многих… Но ведь не я же первый начал! Дерево напало на нас! И у меня были все законные основания дать ему отпор! Это соответствовало моим убеждениям, в конце концов! Если кто-то был груб со мной — я никогда не оставался в долгу!.. Кстати, на протяжении всего дальнейшего пути — туда и обратно — ни одно дерево не попыталось обстрелять нас. Словно их всех предупредили: не связывайтесь с этим парнем: неприятностей не оберетесь!.. Не зная, что я уже безоружен, они вели себя самым примерным образом…

Роско тронул меня за плечо, и, обернувшись, я увидел, что он указывает куда-то вдаль.

Их было много там, целое стадо. И они были пугающе узнаваемы. Эти монстры напомнили мне об огромных костях, виденных в овраге.

Они бежали на задних лапах, удерживая равновесие при помощи мощных хвостов, выброшенных назад. Их когтистые передние лапы были угрожающе подняты. На мордах застыла удовлетворенная ухмылка. Возможно, они преследовали нас уже долгое время, до поры до времени держась на расстоянии…

Гигантские уродливые твари стремительно приближались. Я знал, что им ничего не стоит разделаться со мной, и вовсе не хотел дожидаться этого. Я бросился в сторону города.

Щит оттягивал руку, и я отшвырнул его в сторону, после чего, все так же на бегу, принялся расстегивать пояс. Меч больно бил по коленям, и в конце концов, о него же и споткнувшись, я кубарем покатился по тропе вниз.