Зов издалека - Оке Эдвардсон

На этот раз номер был вполне приличный, во всяком случае, чистый и просторный. Он подошел к окну и отодвинул штору. Площадь Кеннеди, железнодорожное управление напротив. Двое солдат стоят неподвижно около его машины, словно несут вахту. Подходят и отходят автобусы. Винтер заметил парня, жующего на ходу сосиску, и ему захотелось есть.

Он зашел в туалет, помочился, вымыл руки и внимательно посмотрел на свое отражение в зеркале. Заправил длинные волосы за уши, спустился в вестибюль и отдал ключ — администратор уже сменился. На площади светило солнце — октябрь выдался на редкость теплым.

В забегаловке на вокзале он заказал охотничьи колбаски с хлебом и жареным луком и кружку «Хоф». В небольшом зале никого, кроме него, не было. Сильно пахло жареной свининой.

На парковке у автобусной станции, блокируя проезд, стояли четыре мотоциклиста с прислоненными один к другому мотоциклами. Черные кожаные куртки, джинсы и сапоги с узкими каблуками. У всех были бороды, а у двоих — фирменная байкерская прическа, конский хвост. Байкеры неторопливо беседовали и пили пиво. Машины их объезжали, чуть не задевая друг друга, но никто не выказывал признаков недовольства, не сигналил и не просил убраться. Все выглядело совершенно естественно. Может, он приехал в город, где гармония совместного существования достигла небывалых, невиданных доселе высот?

Он заплатил и пошел к машине. Администратор объяснил, как заехать на собственную парковку отеля. Для этого пришлось обогнуть весь квартал. Он оставил машину на улице с односторонним движением и обозначенными парковочными местами для гостей отеля и снова вышел на площадь. Мотоциклы укатили, но их культовый харлеевский рык разносился над фьордом еще несколько минут.

Полицейское управление помещалось на Юландсгаде, в двух кварталах от отеля. Винтер остановился — перед ним возвышалось футуристическое серебристо-черное строение. Он знал, что в Ольборге строится новое здание полиции, но не ожидал такого размаха. Широкая лестница вела к черным стеклянным стенам. Он позавидовал — почему бы в Гетеборге не запустить такой же величественный проект?

Полицейский дворец то и дело вспыхивал солнечными молниями, а в стеклянных стенах отражался чуть ли не весь город. Даже неудобно тащить шпану в такое великолепие, подумал Винтер. Наверное, они сначала переодевают нарушителей в костюмы и галстуки.

Напротив — церковь Богоматери, а рядом с полицией — охранное предприятие «Секуритас» и клуб анонимных алкоголиков. Анонимы сидели на лавочке, подставив солнцу лица с очевидными следами доклубной жизни.

В управлении все было отделано сталью и черной кожей. Мраморный пол. Стеклянные перегородки. Винтер нашел служебное окно и доложил о себе. Полицейский в форме вежливо записал фамилию и показал на стул. Винтер посмотрел и убедился, что и стул тоже стальной.

Он не стал садиться, а прошел в приемную, где у длинной, не меньше пятнадцати метров, стойки люди заполняли какие-то бланки. Помещение было светлым и просторным. Винтер невольно сравнил его с тесным закутком в гетеборгской полиции и стал рассматривать бланки: заявления на получение водительских прав, датского паспорта, на техосмотр и регистрацию транспортных средств. Он вспомнил мотоциклистов на парковке. Один бланк назывался просто: «Заявление». Винтер сунул его в карман. Такой всегда пригодится.

Он вернулся к служебной стойке, где его ждала худощавая голубоглазая женщина в черных джинсах и блузке. В нагрудном кармане угадывалась пачка сигарет. Молодая… наверняка моложе его. И тоже комиссар… то есть инспектор. «В Дании инспектор — это комиссар», — вспомнил он наставления Рингмара.

— Добро пожаловать, инспектор Винтер, — сказала она.

— Спасибо… инспектор Польсен?

— Так точно. Микаэла. Так что можем отбросить титулы.

— В Швеции моя должность называется комиссар. А здесь наоборот.

— Здесь многое наоборот… — Она проследила взгляд Винтера — тот невольно залюбовался обширным видом сквозь стеклянную стену. — Красиво, правда? Я имею в виду не те списанные вагоны справа, а наш новый домик.

— Очень впечатляет.

— Нас тоже, — сказала Польсен. — Нас главным образом впечатляет храбрость начальства. Компьютеров катастрофически не хватает, зато дом — хоть куда. На компьютеры денег не осталось… Вы в первый раз в Ольборге?

— Нет… но это было давно.

— Мы все время в контакте со шведами. Я имею в виду, со шведской полицией. — Она показала на модернистский портал лифта. — Нам на второй этаж.

Отдел уголовного розыска представлял собой длинный коридор с маленькими кабинетами по обе стороны. Очень похоже на Гетеборг.

Вдоль стен были свалены частично распакованные картонные ящики из-под компьютеров, которые приходилось все время огибать.

— Некоторый беспорядок, — бросила через плечо Микаэла. — Мы все-таки занялись компьютеризацией… Это, как видишь, требует времени и места.

— Да… — кивнул Винтер. — Мы совсем недавно через все это прошли.

— Компьютеризация обошлась нам в двести шестьдесят пять рабочих мест… по всей стране, я имею в виду. Не только в Ольборге. К новому тысячелетию двести шестьдесят пять рабочих мест исчезнут. Как и не было.

Наконец они добрались до комнатки в самом конце коридора. На столе стоял невключенный компьютер и лежала груда папок. Телефон. Винтер покосился в окно — там сидели все те же анонимные алкоголики.

— Дело давнее… Пришлось запрашивать материалы в центральном архиве… — кивнула она на папки. — Как я уже сказала, повальная компьютеризация заставляет себя ждать, так что пока из этого ящика много не выдоишь.

— Все наладится, — успокоил Винтер.

— Если шведы помогут нам с этим древним расследованием, мы будем только рады. Я тогда еще не работала… но есть люди, которые помнят. Например, Йенс Бендруп… Он-то, конечно, в курсе. Грабеж, убийство полицейского… С удовольствием поговорит с тобой в любой момент.

— Спасибо.

— Не за что… Довольно мерзкая история.

Микаэла села на один из двух неудобных, но тоже стальных стульев у окна. По дороге она заскочила в свой кабинет и переоделась: вернулась в пиджачке в мелкую черно-белую клетку. Он не ошибся, освещение ни при чем — глаза у нее действительно голубые.

— Еще бы не мерзкая… И продолжение не лучше. Поэтому я и приехал. Любые детали важны.

— Я схожу за Йенсом. — Она поднялась и вышла.

Винтер взял одну из пяти папок с архивным номером. И еще коричневый конверт. Скорее всего с фотографиями.

Микаэла Польсен вернулась в сопровождении комиссара (а по шведской табели о рангах, инспектора) Йенса Бендрупа. Здоровенный пожилой уже дядька с бычьей шеей, ростом меньше Микаэлы. Клетчатая сорочка, пуловер и джинсы. Не больше двух-трех лет до пенсии. От него пахло сигарами и слегка пивом.