Повелитель Ифритов - Артём Март

Найти "этого Селихова", и хорошенько припугнуть его. А может это похищение? И ребята из Семьи думают пытать Селихова, чтобы заставить продать дом Пружину? Ведь для них Роман Селихов так и остался слабаком. Эти мысли заставили меня иронично улыбнуться.

Оба бандита были вооружены. Первый пробирался по кухне с коротким дробовиком в руках. Второй крался следом с черным длинноствольным пистолетом. Они пришли ко мне в дом без спроса, да еще и с оружием. Им конец. Но неужели их всего двое? Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать. Боковым зрением я увидел в окне, мелькающие снаружи тени. Их было три. Но могло оказаться и больше.

Внезапно, тихое шуршание привлекло мое внимание. Я медленно поднял голову. На потолке, прямо надо мной, сидела одержимость. Она целилась в мужиков. Беззвучно вела дулом вслед за первым.

Мне стало так интересно, что я решил не вмешиваться. Щелкнул спусковой крючок. Хлопнул пневматический выстрел.

Первый, тот, что с дробовиком ойкнул, вздрогнул, напрягся. Оба повернулись в сторону твари, вскинули оружие. Парень с дробовиком оказался быстрее. Он нажал спуск. Хлопнуло. Я видел, как дробовик просто взорвался в его руках. Левую руку оторвало по локоть. На правой — только кисть. Его дружка ранило осколками. Оба грохнулись на пол. Заорали.

— Там стрельба! Стрельба внутри! — Крикнули снаружи, — это что? Федя орет! Мать его! В дом быстро!

— Аа-а-а! Мля-я-я-я-я! — посекло! — орал раненный. Мужик, что остался без рук, лежал, не подавая признаков жизни.

Переломка перезарядилась. Ловко прыгнула с потолка на соседнюю стену, с нее на стол. Она шмякнулась о скользкую железную столешницу поварского стола, встала, заскользила по ней многочисленными лапками. Смешно заплясала, стараясь держать равновесие.

— Сука! — забежал третий бандит, — да тут одержимость! — заорал он. С ним было двое, все в масках. Но я узнал голос третьего. Это был Павел Лавров. Тот самый молодой парень с залысинами из Семьи.

Спустя мгновение, одержимость хлопнула в него свинцовой елочкой. Она шлепнула по одежде.

— Ах ты тварь! — крикнул он, — вскинул пистолет… и тут же провалился на месте под деревянный пол. Застрял там по пояс. Одновременно выстрелил. Пуля щелкнула о металлический тяжелый стол, отрикошетила от полукруглой поверхности массивного стального вока, что висел на стене. Я видел, как Лавров дернулся. Пуля прилетела ему в висок. Коротко хлюпнула и осталась в голове. Тот вздрогнул еще раз и завалился вперед.

— Мля! Уходим! — крикнул один из его людей и бросился к заднему входу. Второй кинулся следом. Воздушка-одержимость проводила их тремя точными выстрелами. Она быстро хлопала и перезаряжалась. С улицы доносились маты и громкая ругань ее целей.

Ифрит был примитивен. Единственное, чего он хотел, это сделать неудачливыми как можно больше людей, но не чувствовала никого, кроме вошедших в дом. Поместье расположилось на отшибе. Но реагировал она на количество человек в одном месте. Где больше, туда и бежит. Что ж, это было мне на руку.

Пока ифрит отвлекся на этих гопников, я просто сделал шаг к нему. Мгновенно шаг обернулся рывком. Одновременно складной меч щелкнул в моих руках. Я взмахнул.

Лезвие легко прошло через ифритный материал. Руки, с зажатыми в них пачками пулек, посыпались на пол. Они дрожали и жамкали пальцами воздух. Спустя мгновение затихли.

Ловким, обратным ударом, я подрубил те руки, на которых стоял ифрит. Он тут же упал на столешницу. Иступлено забарабанил оставшимися конечностями.

Ифритный плащ, по моему приказу, выпустил щупальца. Полы скрутились в тугие веревки, прижали руки твари к столу.

Ифрит неудачи иступлено открывал и закрывал казённую часть. Щелкал спусковым механизмом.

— Попалась, — засмеялся я, прижал воздушку еще и руками, — ты посмотри, какая злобная падла!

Я вскинул руку с зажатым в ней складным мечом. Одновременно, прямо в движении, перехватил его клинком вниз. Опустил. Острие врезалось в дерево цевья. Вошло в него, как в пластилин, пронзило металл пневматического клапана внутри.

Я провёл мечом на себя и располовинить одержимость вдоль всего корпуса. Она затихла, перестала шевелиться. Застыла мертвым предметом.

Ифритным зрением я видел, как дух вытекает из воздушки. Как повисает в воздухе над своим разрушенным вместилищем. Я отпустил затихшую воздушку, взял с соседнего стола первое, что подвернулось мне под руку. Это была стеклянная полулитровая банка. Поместив новый Ифрит туда, я отправил его в часы. Только тогда я обратил внимание на бандитов.

Первый, тот, кому оторвало руки, лежал без движения. Большая лужа крови разлилась перед ним. Из разорванных вен кровь мирно лилась, не вырывалась толчками, как при сердцебиении. Он был мертв.

Второй жил. Израненный, стонущий, он полз к дверям. Широкая дорожка крови тянулась вслед за ним.

Когда я пошел к нему, он обернулся, взглянул на меня.

— Прошу! Помоги мне! Я ранен, мне нужна скорая помощь! Это же ты Роман Селихов? Верно?

Я не ответил, бросил взгляд на мертвого Лаврова. Потом опустился, поднял окровавленный пистолет раненного. Внутри в полнейшем гневе и исступлении бился Ифрит Сильной Тяги к Жестоким Убийствам.

— Твой пистолет? — бросил я.

— Прошу! — он перевернулся на живот, — не убивай меня! Мне нужна помощь! Скорая! Этот старый мудак не сказал нам, что тут водится одержимость!

— Отвечай, — я посмотрел на него исподлобья.

— Да! Мой! Я расскажу тебе всё! Только прошу, вызови скорую! У меня кровь хлещет!

Я не ответил. Возвратился, опустился к мертвому, снял с него маску. Хмыкнул, когда увидел знакомое лицо. Ублюдки. Они связались еще и с моим врагом. Под маской был тот самый толстый белобрысый парень, которого я отделал в Павлине тогда, когда люди Филатова пытались вынести мебель из кафе. Значит, эта троица, Джентемиров, Лавров и Макаров, связались с Анастасом Филатовым. Враг моего врага, мой друг, значит, да? Что ж, это меня не удивляет. Только добавляет немного больше хлопот. Но все же, остается вот какой вопрос: они связались с Филатовым до того, как я убил Лунара? Или после?

— Кто твой хозяин? — я посмотрел на раненого.

— Прошу! — простонал он, — скорую!

— Перед тобой, — я встал, — дворянин. За то, что ты пробрался в мой дом и обратился ко мне на «ты», я имею право тебя прикончить.

— Нет! — всхлипнул он, — простите меня! Спасите, молю! Я расскажу все! Только вызовите мне скорую!

— Расскажешь. Еще как, — я приблизился к нему, сел рядом, на