Бандолеро - Майн Рид

ранят; но если ранить его, в особенности старого самца, то он становится чрезвычайно опасен и кидается на охотника, пуская в ход и рога и копыта. Гну может бегать очень быстро, но он почти никогда не скрывается от охотника, а кружит около него, держась на известном расстоянии, мечется по сторонам, грозно нагибает голову к земле, взбивает копытами пыль и ревет, как бык, а то и впрямь, как лев, потому что его рев напоминает львиное рычание.

Пока стадо пасется, старые самцы стоят на страже, защищая его с фронта и с тыла. А бежит стадо обычно вереницей, в одну линию, как описывал Ян.

Старые самцы держатся в тылу, между стадом и охотником; они скачут взад и вперед, бодая друг друга рогами, и нередко завязывают как будто серьезную драку. Однако стоит охотнику приблизиться, как быки тотчас прекращают ссору и пускаются вскачь, пока не уйдут от него. Нет ничего забавнее той причудливой игры, которой предаются эти животные, когда стадо пасется в степи.

В Южной Африке водится еще один вид антилопы из того же рода гну — полосатый гну. Охотники и колонисты называют его синим диким быком: шкура у него имеет голубоватый отлив — отсюда это наименование «синий», а на боках слегка намечены штрихи или полосы, почему и называется он полосатым. Всей повадкой он очень похож на обыкновенного белохвостого гну, но тяжелее его и глупее, а с виду еще причудливей и нелепей. Полосатый гну достигает в высоту пяти футов, белохвостый — от силы четырех.

Эти породы гну резко обособлены и никогда не смешиваются в одно стадо, хотя каждую из них можно встретить в обществе других животных. Гну принадлежат к характерной фауне Африки и не встречаются на других материках.

До последнего времени их причисляли к семейству антилоп, хоть и трудно сказать, на каком основании. С антилопой у них гораздо меньше общих признаков, чем с тем же быком. Повседневные наблюдения охотников и пограничных буров привели к тому же заключению, как свидетельствует название «дикий бык», которое дали они животному.

Гну издавна составляет излюбленную пищу пограничных фермеров и охотников. Его мясо вкусно, а мясо гну-теленка — настоящий деликатес. Из его шкуры выделываются всевозможные ремни и сбруя, а длинный шелковистый волос хвоста составляет особую статью торговли. Вокруг каждой пограничной фермы можно увидеть большую кучу рогов гну и горного скакуна — останки убитых на охоте животных.

Поохотиться на дикого быка — любимое развлечение молодого бура. Загонят их целым стадом в долину, где они оказываются как в мешке, а потом стреляют вволю. Иногда их заманивают в засаду, выставляя красный носовой платок или просто красную тряпку, так как к этому цвету они питают сильнейшее отвращение. Их можно легко укротить и приручить, но фермеры делают это неохотно, опасаясь, что гну заразят остальной скот особенной кожной болезнью, которой подвержены и от которой они гибнут тысячами каждый год.

Не следует, однако, думать, что все вышеизложенное послужило ван Блоому и его спутникам предметом долгой беседы. Они слишком тревожились о судьбе пропавшего Ганса и не могли теперь думать ни о чем ином.

Но только они собрались отправиться на розыски, как у дальнего края озера показалась фигура нашего молодого охотника: юноша шел очень медленно, сгибаясь под тяжестью какого-то большого и грузного предмета, который он тащил, вскинув на плечи.

Поднялся дружный хор радостных возгласов, и через несколько минут Ганс стоял среди своих.

Глава 30. АФРИКАНСКИЙ МУРАВЬЕД

На Ганса посыпался град вопросов. — Где был? Почему так поздно? Что с тобой случилось? Ты жив и здоров? Не ранен, надеюсь? — спрашивали его все наперебой.

— Здоров, как бык, — сказал Ганс. — Остальное расскажу, когда Черныш снимет шкуру с этого аард-варка, а Тотти сварит нам на ужин кусок его мяса. Сейчас я слишком голоден, так что прошу меня извинить.

С этими словами Ганс скинул с плеч тушу какого-то зверя величиной с овцу и покрытого длинной красно-бурой щетиной. Большой хвост, толстый у основания, утончался к концу, как морковь. Рыло животного было длинное, чуть ли не в целый фут, но тонкое и голое, рот очень маленький; прямые уши, похожие на рога, стояли торчком; туловище низкое и сплюснутое, ноги короткие, мускулистые, когти же непомерно длинные, особенно на передних лапах, где они не выступали наружу, а загибались внутрь, как зажатые кулаки или как пальцы на руках у обезьяны. В общем, у зверя, которого Ганс назвал аард-варком и предлагал сварить на ужин, был престранный вид.

— Хорошо, мой мальчик, — ответил ван Блоом, — мы охотно тебя извиним, тем более что все мы, полагаю, проголодались почти так же, как ты. Но я думаю, аард-варка лучше оставить на завтрашний обед. Тут у нас есть пара хороших петухов, и Тотти управится с одним из них быстрее, чем с твоей добычей.

— Пусть так, — согласился Ганс, — мне все равно. Я сейчас мог бы съесть что угодно, хоть бифштекс из старой квагги, но все же, я думаю, хорошо бы Чернышу — если ты только не очень устал, дружище, — теперь же снять шкуру с этого господина. — Ганс указал на аард-варка. — И надо бы его освежевать, чтобы он не испортился, — продолжал молодой охотник. — Ты-то уж, верно, знаешь, Черныш, что он очень вкусен, просто объедение, так что было бы обидно дать ему протухнуть. Не каждый день удается подстрелить такого зверя.

— Правильно вы говорите, минхер Ганс, Черныш все это знает. Сейчас мы с него шкуру долой — и гоуп готов. С этими словами Черныш вынул нож и стал свежевать тушу. Странное животное, которое Ганс называл аард-варком, а бушмен — гоупом, было не чем иным, как африканским муравьедом, правильное название которого — трубкозуб.

Хотя колонисты дали ему имя «аард-варк», что значит по-голландски «земляной поросенок», муравьед имеет очень мало общего со свиньей. Правда, мордой он похож немного на кабана. За это сходство, а также за