Связующие узы - Филипп Марголин

Уильям пододвинул стул к кровати. Тим на мгновение отвернулся от отца и вытер глаза.

– Все будет в порядке, сынок. Я беседовал с Хантером, агентом ФБР, который занимается этим делом. Сегодня тебя выпишут из больницы. Как только отсюда выйдешь, мы наймем лучших адвокатов и вытащим тебя, обязательно вытащим.

– Нет, думаю, что ничего не выйдет. Ты даже не представляешь, что со мной случилось.

– Хантер сказал, что ты убил какую-то женщину. Только ведь ты никого не убивал, не так ли, Тим?

– Я на самом деле ее убил. – Керриган-младший казался окончательно сломленным. – Да простит меня Господь. Я... я застрелил ее, а потом поджег. – Тим отворачивался, стараясь не встретиться взглядом с отцом. – Я ужасный человек. Я погубил Синди и Меган.

– Хантер сказал, что он поможет тебе, если ты согласишься с ним сотрудничать. Он не сказал, чего конкретно хочет от тебя, но заверил, что в том случае, если ты согласишься помочь им в каком-то расследовании, они смогут многое для тебя сделать.

– Я не могу, отец. Если я...

– В чем дело?

– Я не могу тебе сказать. Ты окажешься в страшной опасности.

– Меня это не волнует. Ты мой сын. Чего они от тебя хотят?

– Ты не понимаешь. Если я заговорю, они убьют Синди и Меган. Возможно, они даже с тобой расправятся.

– О ком ты говоришь?

Тим покачал головой.

– Люди, угрожавшие тебе, не могут быть сильнее федерального правительства. И я со своей стороны сделаю все, чтобы защитить Синди и Меган.

– Ты ничего не можешь гарантировать. Ты даже не представляешь, с кем имеешь дело.

– В таком случае тебе придется все мне рассказать.

Тим отвернулся и уставился в окно. Его отец терпеливо ждал. И тут внезапно Тим принял решение.

– Возможно, ты действительно сможешь мне помочь. Возможно, мы сможем что-то придумать.

Керриган-младший задумался. Потом глубоко вздохнул.

– Это Харви, отец. Харви Грант. Он мне угрожает.

Челюсть Уильяма отвисла. Потом он расхохотался.

– Харви – мой самый старый друг. Мы же с ним вместе учились еще в начальной школе. Он тебя очень любит. И он твой крестный отец.

– Пожалуйста, пойми меня правильно. Я, попав в сложную ситуацию, пошел к Харви. Я не пошел к тебе. Я чувствовал, что он... что ты...

– Тебе не стоит оправдываться, Тим. Я понимаю, почему ты не пришел ко мне. Я не отношусь к числу сердечных людей, способных посочувствовать чужому горю. Мне вообще тяжело демонстрировать свои чувства. Только поверь мне, я всегда тебя любил. Часто я бывал жесток с тобой, но лишь потому, что хотел, чтобы из тебя получился настоящий человек.

– Мне всегда казалось, что ты разочарован во мне, что ты жалеешь, что я... твой сын.

– О нет, Тим. Я всегда гордился тобой. А теперь расскажи, что же все-таки случилось.

Тим рассказал отцу о вечере, проведенном с Элли Беннет, и о ее попытках шантажировать его, дабы добиться оправдания Джона Дюпре. Затем он сообщил ему о встрече с Харви Грантом и о том, что произошло в Форест-парке.

– Не могу в это поверить, – сказал Уильям. – Я знал Харви всю жизнь. Я бы ни на мгновение не заподозрил его в...

– Все, что я рассказал, – чистая правда. И теперь ты понимаешь, почему я не хочу сотрудничать с ФБР. Грант организует убийство Синди и Меган. Впрочем, кое-что можно использовать и против него. Я знаю, каким образом можно установить имена членов его группы.

– Как?

– Когда я подписывал свое "признание", Стэн Грегарос сказал, что все новые члены их сообщества делают то же самое. В "предсмертных записках" членов "Заведения" имеются их подписи. На оружии имеются их отпечатки пальцев. Если улики попадут в руки полиции, то копы получат список всех членов и надежные основания для открытия дел по обвинению в убийстве. Я хочу, чтобы ты позвонил Харви. Я пойду с тобой. Для верности нам нужно встретиться с ним в каком-нибудь публичном месте. Мне кажется, для этого идеально подойдет клуб "Уэстмонт".

Уильям взглянул на забинтованную голову Тима:

– Ты уверен, что справишься?

– Нам нужно действовать немедленно. Я сказал Хантеру, что Мария безумно в меня влюблена, но что я отверг ее любовь. И тогда она из чувства мести убила Элли Беннет. Я сказал ему также, что она, видимо, вложила пистолет мне в руку, когда я был без сознания, а затем сама написала записку. Правда, в лаборатории, конечно же, проведут экспертизу. И уже скоро Хантер будет знать, что на ней – мой почерк. Тогда я снова окажусь в тюрьме. Именно поэтому мы должны встретиться с Харви сегодня вечером.

– А чего ты хочешь от Харви?

– Обещания, что он не причинит вреда моей семье. Я ничего не сообщу властям, если он оставит всех моих родственников в покое. Я буду, конечно, всячески отбиваться от обвинения в убийстве, хотя спокойно приму яд, если меня осудят. – Тим опустил голову. – В любом случае я это заслужил.

Керриган-младший взглянул на отца. В его глазах читалась решимость.

– Ты скажешь Харви, чтобы он пообещал не трогать Синди и Меган. Если он не согласится, я сделаю все, чтобы его уничтожить.

Харви Грант находился в рабочем кабинете, когда до него по сотовому телефону из палаты Тима дозвонился Уильям Керриган.

– Как Тим? – спросил судья.

– Через полчаса его выпустят.

– Превосходно. Я очень беспокоился.

– Неужели, Харви?

– Конечно. В газете говорилось только, что Мария Лопес попыталась убить Тима. И до твоего звонка у меня не было никакой информации о его состоянии.

– Ну что ж, сейчас он вроде более или менее в порядке. А еще он хочет, чтобы мы сегодня вечером пообедали в "Уэстмонте" втроем.

– Неужели ему не хочется поскорее вернуться к Синди и Меган?

– Конечно. Да только для него важнее обеспечить их безопасность.

– Не понимаю.

– Думаю, что все-таки понимаешь. Мы сейчас с Тимом довольно долго беседовали. Он рассказал мне о визите, который недавно нанес тебе.

– Ах вот как...

– Я не хочу обсуждать этот вопрос по телефону. А ты?

– Полагаю, что нет.

– Тогда давай встретимся в восемь в "Уэстмонте". И, Харви, мне кажется, что тебе вначале следует выслушать наши предложения, не прибегая к поспешным и непродуманным действиям. Тим придумал способ разрушить твой карточный домик.

– О чем ты?

– Он все расскажет сегодня вечером. Тим уже изложил свои мысли на бумаге. Как только я выйду из госпиталя, его письменные свидетельства окажутся у Питера Шваба.