Пожалуйста, только живи! - Ольга Карпович

– Господи! – прикрыв глаза, простонала Рита.

Она поверить не могла, что была такой дурой, надеялась, что ей удастся обвести Кратова вокруг пальца. Впрочем, даже знай она, что Кратов следит за ней, это ничего бы не изменило. Она бы все равно поехала к Марату, несмотря ни на что. Вот только… Только сына она бы от себя не отпустила ни на шаг.

– Но зачем… – проговорила она. – Если ты все понял с самого начала, зачем ты отпустил меня? Раз ты знал, куда я еду…

В трубке недолго помолчали, и, когда Борис заговорил, ей на мгновение показалось, что его обычный бесстрастный голос дал трещину, едва заметно дрогнул.

– Глупость. Сентиментальность. Называй как хочешь, – ответил он. – Надеялся, что это в последний раз. Что ты едешь сказать, что теперь связана некоторыми обязательствами и ваши милые свидания придется прекратить. Что ты, может быть, вернешься, если я тебя попрошу. Если мы с твоим сыном тебя попросим… Надеялся, что мы тебе важнее. Старость, наверное.

Он коротко нехорошо засмеялся. Над собой? Над ней? И тут же взял себя в руки.

– Как бы там ни было, душа моя, с этого дня ты совершенно свободна. Наш брак окончен. Мой адвокат с тобой свяжется. Я понимаю, что при твоих талантах тебе ничего не стоит проникнуть даже в закрытый дом или квартиру, но все же очень надеюсь, что ты там не появишься. Что касается карточек… Они временно заблокированы, но я готов предложить тебе некоторую сумму отступного, так сказать. Достаточную сумму, чтобы ты могла ни в чем не нуждаться какое-то время. Единственным условием будет, чтобы ты оставила нас в покое.

– Да пошел ты! – заорала Рита. – Мне на хрен не нужна твоя «некоторая сумма». Мне плевать на карточки. На карточки, на твои деньги, на этот долбаный дом. Где мой сын? Ты не имеешь права отобрать у меня Марата!

– Вот тут, думаю, ты ошибаешься, – спокойно отозвался Борис. – Марат сейчас вместе со мной в Нью-Йорке. Как ты помнишь, у нас с ним у обоих американское гражданство. А у тебя, к сожалению, нет. Закон на моей стороне.

– Кратов, отдай мне ребенка! – Рита чувствовала, как ярость и отчаяние захлестывают ее, заставляют захлебываться словами и задыхаться: – Это мой ребенок! Мой сын! Ты не посмеешь…

– Маргарита, я уверен, со временем ты сама поймешь, что Марату лучше будет со мной. Я могу дать ему лучшее образование, медицинское обслуживание, он сможет путешествовать по миру и жить в любой стране, где только пожелает. Но все это по большому счету не настолько важно, как комфортная обстановка дома. Которую при твоей эмоциональной неуравновешенности поддерживать, увы, практически невозможно. На случай, если все-таки решишь обратиться в суд, имей в виду, что у меня на руках заключение твоего психолога. Там много любопытного о девиантном поведении, маниакальных состояниях и…

– Сука! – выдохнула Рита. – Ты с самого начала это планировал, так? Собрал на меня целое досье, чтобы в случае чего отобрать ребенка. Везде подстраховался, да? Ублюдок!

– Ну-ну, не делай меня таким уж монстром, – протянул Кратов. – Я просто предусмотрительный человек и стараюсь просчитать все варианты. И жизнь такую стратегию регулярно оправдывает.

– Я не оставлю тебе Марата, ты ведь это понимаешь, да? – сдавленно выговорила Рита. – Это что, такой способ шантажа? Ты хочешь, чтобы я пообещала никогда больше не видеть… его?

– О нет, Маргарита, от тебя я больше не хочу ничего, – в голосе Бориса сквозила усталость. – Я же тебе говорил, я человек немолодой и занятой, у меня нет ни времени, ни сил на выяснение отношений. Мы попытались. Ничего не вышло. Теперь я просто стараюсь выйти из этого с наименьшими потерями.

– Я убью тебя… – сипло прошептала она. – Клянусь, я доберусь до тебя и убью! Мне нужен мой ребенок, ты понял, Кратов? Мне…

– Маргарита, у тебя истерика, – холодно бросил он. – Извини, у меня нет на это времени. Прощай.

В трубке раздались гудки. Рита, издав хриплый горловой вопль, с размаху запустила мобильником в кирпичную стену, отгораживающую от дороги особняк, еще недавно бывший ее домом. Господи, что же ей делать? Ее мальчик, сын, сейчас черт знает где, за тысячи километров от нее, а она даже прилететь к нему не может.

Постой-ка! Она сжала руками виски. Но ведь документы у нее на руках, виза есть, ей нужны только деньги на билет. А деньги не проблема, деньги она сможет найти. Скорее всего, Кратов отвез Марата в их квартиру на Пятой авеню в Нью-Йорке. А потом перевезет на виллу в Майами. Но даже если и нет, даже если он снял какой-нибудь дом у черта на куличках, чтобы Рите труднее было их обнаружить, она все равно сделает это. Найдет хакера, взломает компьютер, выяснит, с кем он переписывался в последние дни, куда переводил деньги. А потом первым же рейсом вылетит в Штаты. Сделает что угодно – выкрадет своего мальчика, если потребуется, или наймет киллера, чтобы прострелил башку этому подонку, ее драгоценному мужу.

Ею овладела жажда действия. Казалось, чем быстрее она сделает хоть что-то, тем быстрее сможет снова увидеть сына. Рита вскочила на ноги, подобрала с земли мобильник – экран треснул, но аппарат, к счастью, еще работал – и ухватила тяжелый чемодан за ручку. Такси давно уехало, и на улицах загородного поселка было тихо. Нужно было выбраться на шоссе, там, если повезет, удастся поймать попутку или сесть в рейсовый автобус. Лишь бы побыстрее добраться до Москвы.

Обливаясь потом и задыхаясь, Рита волокла чемодан по неровному асфальту. В висках у нее шумело, перед глазами разливались горячие красные пятна. Пить хотелось смертельно, но она не обращала внимания на подобные мелочи. Только не останавливаться, бежать быстрее, чтобы не поддаться искушению впасть в отчаяние.

Чемодан уже в который раз больно шваркнул ее по щиколотке, и Рита, выругавшись, остановилась и яростно пнула тяжеленный, обтянутый крокодиловой кожей кофр! К черту! К черту! Пропади ты пропадом!

Чемодан отлетел на обочину, гулко стукнулся застежками о землю. Крышка отскочила, и в траву посыпались яркие тряпки, тонкие босоножки, блестящие украшения. Жемчужные бусы зацепились за высохшую ветку и мягко засветились под закатным солнцем. Словно весь немыслимый бутафорский антураж ее жизни за последние пять лет рассыпался сейчас по пыльной придорожной траве. Туда ему и дорога! Наподдав напоследок еще раз по проклятому сундуку, Рита сунула под мышку маленькую сумку с документами и ненужными теперь кредитными карточками и быстрее зашагала к шоссе.

Левка открыл дверь и уставился на Риту, вытаращив глаза.

– Гретхен, господи, ты кого-то убила?

– Пока нет, – коротко отозвалась она, утирая тыльной стороной ладони взмокший лоб. На коже остались размытые полосы серой дорожной пыли.

Она позвонила Левке из автобуса. С некоторым удивлением услышала от него, что он сейчас не в их с Виктором дизайнерской двухэтажной хате, а в старой квартире на Пятницкой. Впрочем, до этого их старого логова ей было даже ближе…

– Левка, одолжи мне денег на билет до Америки, – попросила она.