Фантомы - Дин Кунц

Фарли сидел за маленьким столиком в углу просторной кухни. Перед ним стояла почти полная тарелка: макароны с сыром с фрикадельками. Стоял стакан, наполненный красным вином. Рядом с тарелкой лежал раскрытый журнал. Фарли сидел, выпрямившись на стуле. Одна рука лежала у него на колене, раскрытой ладонью вверх. Другая была на столе, и в ней был зажат ломоть хлеба. Рот у Фарли был приоткрыт, и в зубах его застрял кусочек хлеба. Фарли умер, жуя: челюстные мускулы у него так и остались напряженными.

— О Господи, — проговорил Тал, — он даже не успел ни проглотить, ни выплюнуть. Должно быть, смерть наступила мгновенно.

— И он не видел ее приближения, — добавил Брайс. — Посмотрите на его лицо. На нем нет выражения ни ужаса, ни удивления, ни шока, как у большинства других.

— Чего я не могу понять, — проговорила Дженни, глядя на напряженные челюсти погибшего, — так это того, почему после смерти совсем не наступает расслабление мускулов. Очень странно.

* * *

В церкви Божьей Матери на Горе лучи солнца пробивались через витражные окна, набранные из стекла преимущественно различных оттенков синего и зеленого тонов. Сотни зайчиков — бледно-голубых, голубовато-фиолетовых, густо-синих, небесно-голубых, изумрудно-зеленых — лежали на полированных деревянных скамьях, в проходах между ними, на стенах церкви.

Как будто под водой, подумал Горди Брогэн, входя вслед за Фрэнком Отри в столь необычно и прекрасно освещенный неф церкви.

Сразу же за нартексом поток малинового света расплескивался по белой мраморной купели, заполненной святой водой. Здесь солнце проникало через витражное изображение Христа, прямо через его кровоточащее сердце, и отбрасывало багровые лучи в воду, блестевшую в светлой мраморной чаше. Этот малиновый цвет как бы символизировал кровь Христа.

Из пяти человек, что входили в состав группы осмотра, только Горди был католиком. Он обмакнул два пальца в святую воду, перекрестился и преклонил колени.

В церкви было торжественно и тихо.

В воздухе висел приятный аромат благовоний.

Молящихся не было, на скамьях никто не сидел. Поначалу им показалось, что в церкви вообще никого нет.

Потом Горди внимательнее посмотрел в сторону алтаря и чуть не задохнулся.

Фрэнк тоже увидел то, что там было. «О Господи!» — выговорил он.

В отличие от остальной части церкви, алтарь скрывался в тени. Именно поэтому вошедшие не сразу разглядели ту ужасную и святотатственную картину, которую только теперь заметили. Свечи в алтаре догорели до конца и давно уже погасли.

По мере того как члены группы медленно подходили по центральному проходу ближе и ближе, им все виднее становилось большое, в натуральную величину распятие, возвышавшееся в центральной части над алтарем. Это был деревянный крест с закрепленной на нем гипсовой фигурой Христа, очень тщательно, во всех малейших деталях, выполненной и от руки раскрашенной. Но сейчас изображение Господа было почти полностью закрыто другой фигурой, висевшей впереди Христа. Эта фигура была уже настоящей, а не гипсовой. Это был священник в сутане, прибитый гвоздями к кресту.

Два мальчика, церковные служки, склонились перед алтарем на коленях. Они были мертвы, их тела посинели и раздулись.

Кожа священника уже потемнела, на ней были и другие признаки начавшегося разложения. Тело его очень отличалось от тел других погибших, найденных ими здесь. Оно выглядело так, как и должен выглядеть труп, пролежавший почти сутки.

Фрэнк Отри, майор Айсли и двое полицейских прошли через отделяющие алтарную часть перила-ограждения и вошли в алтарь.

Горди был не в силах последовать за ними. Он был слишком потрясен и, чтобы не упасть, должен был сесть на переднюю скамью.

Осмотрев алтарь и заглянув через дверь в ризницу, Фрэнк вызвал по переговорному устройству Брайса Хэммонда, находившегося в соседнем здании.

— Шериф, здесь в церкви трое. Нам нужна доктор Пэйдж, чтобы установить их личности. Но тут особенно мерзкая картина, так что пусть лучше Лиза останется с парой ребят у входа.

— Сейчас подойдем, — ответил шериф.

Фрэнк вышел из алтаря, прошел через ограждение и сел рядом с Горди. В одной руке он держал переговорное устройство, в другой — револьвер.

— Ты же ведь католик?

— Да.

— Тяжело тебе смотреть на все это.

— Ничего, сейчас пройдет, — ответил Горди. — Но ты не католик, тебе, конечно, легче.

— Ты знал священника?

— По-моему, его звали отец Каллагэн. Но я ходил не в эту церковь. Я хожу в церковь Святого Андрея, ту, которая в Санта-Мире.

Фрэнк положил переговорное устройство на скамью и поскреб подбородок.

— Судя по всему, что мы видели до сих пор, городок подвергся нападению вчера вечером, незадолго до того, как сюда приехали доктор и Лиза. Но вот то, что произошло здесь... Если эти трое погибли сегодня утром, во время литургии...

— Это могло быть благословение, — ответил Горди. — Во время Благословения, а не литургии.

— Благословения?

— Благословение святого причастия. Воскресная вечерняя служба.

— А-а. Ну что ж, тогда это совпадает по времени со всеми остальными. — Он оглядел пустые скамьи. — Интересно, а где же прихожане? Почему в церкви только священник и алтарные служки?

— На эту службу всегда приходит не так уж много народу, — ответил Горди. — Возможно, было всего два-три человека. Но оно их сожрало.

— Тогда почему же оно не сожрало всех?

Горди не ответил.

— Зачем ему понадобилось вытворять такие вот художества? — продолжал допытываться Фрэнк.

— Чтобы посмеяться над нами. Поиздеваться. Чтобы лишить нас надежды, — с печалью в голосе произнес Горди.

Фрэнк уставился на него, не понимая.

— Возможно, кто-нибудь из нас надеется, что Господь поможет нам выбраться отсюда живыми, — пояснил Горди. — Быть может, большинство из нас разделяют эту надежду. Я, например, молюсь почти непрерывно с тех пор, как мы сюда приехали. Может быть, и ты тоже. Оно понимает, что мы будем вести себя именно так. Оно знало, что мы обратимся к Богу за помощью. И таким вот образом оно дает нам понять, что Бог нам не поможет. Или же, по крайней мере, оно хочет, чтобы мы так думали. Потому что это для него естественно: возбуждать сомнения в Господе. Оно всегда действует именно так.

— Ты говоришь так, как будто точно знаешь, с кем мы тут сталкиваемся, — проговорил Фрэнк.

— Может быть, и знаю, — ответил Горди. Он посмотрел на распятого священника, потом опять повернулся к Фрэнку:

— А что, сам ты не знаешь? Неужели ты еще не понял, Фрэнк?

* * *

Выйдя из церкви и повернув за угол на поперечную улицу, они увидели две разбитые машины.