Большая книга ужасов – 68 (сборник) - Елена Арсеньева

Точно, он! Стоит как зачарованный, уставившись на тот самый брандмауэр, который очень интересует и Розу.

А ему-то какое дело до этого брандмауэра?! Чихов-то вообще тут каким боком замешан?!

Неохота с ним встречаться. Опять начнет отношения выяснять, а ей надо сосредоточиться, чтобы понять, что же произошло.

Трамвай на минуту перекрыл угол улицы, а когда проехал, Чихова на прежнем месте не оказалось.

Роза вздохнула с облегчением: ушел, не будет мешаться! – но в то же мгновение снова увидела его. Чихов пробежал мимо брандмауэра и приближался к какой-то двери… а дверь эта – обитая драной клеенкой, из которой торчали клочья сырой серой ваты, – эта дверь висела в воздухе! Рядом с ней висело какое-то дряхлое, продавленное кресло, поваленное набок.

От изумления Роза остановилась так резко, словно получила удар по лбу. И в ту же секунду она увидела, что кресло не висит в воздухе, а валяется на снежно-лиственной каше. И дверь не висит! Это дверь единственного подъезда какого-то странного, нелепого, неказистого дома, пристроенного к брандмауэру и словно бы слепленного из разных строений.

Дом… этот дом… Роза уже видела его! Возле этого дома она стояла сегодня утром!

Роза вспомнила дом – и тотчас вспомнила все, что произошло. У нее даже в глазах зарябило, словно воспоминания развернулись перед ней сверкающей чередой!

Роза вспомнила, как влюбилась в неизвестного красавца, которого она называла Мангом, и подкарауливала его, чтобы сфотографировать. Вспомнила, как прогнала собаку, которая залаяла на Манга. Вспомнила его потрясающий прыжок на забор! Вспомнила, как побывала с Чиховым в кинотеатре «Октябрь» и убежала оттуда.

Вспомнила, как вернулась сюда – и ворвалась в этот дом, вбежала в этот подъезд, задыхаясь от любопытства и страха, – и оказалась в мире своей мечты, где были собраны самые прекрасные и загадочные архитектурные сооружения… дома Гауди!

Вспомнила появившееся в огромном зеркале разгневанное лицо красноволосой ведьмы, которая своим взглядом чуть не испепелила ее, а потом показала иссохший труп… ее собственный, Розы Карамзиной, иссохший труп! Вспомнила милую бабулю, которая вернула ей зеркальце… вспомнила, что незадолго до этого бабуля вовсе не казалась милой – она была довольно страшной, она довела Розу до дрожи своими словами: «Ты поосторожней будь, когда зеркальце на улице достаешь. В нем вполне может отразиться какой-нибудь скиталец-оборотень. Вообще-то наша братия кому угодно голову заморочит, но зеркало иной раз показывает нас такими, какие мы есть на самом деле!»

Словом, Роза в одно мгновение вспомнила все странные, необъяснимые и пугающие утренние события, так или иначе связанные с этим домом.

Затравленно взглянула на него – и поразилась: чудилось, не покосившееся здание смотрело на нее подслеповатыми пыльными окнами, а какое-то живое существо… какое-то очень недоброе, мстительное, коварное существо. Розе даже послышался его злорадный, издевательский хохоток!

И тут же она увидела, как Чихов влетел в дверь этого злобного дома.

– Чихов! Стой! Не надо! – испуганно закричала Роза, но было уже поздно.

Он скрылся в темноте подъезда.

Роза бросилась следом.

Вбежала внутрь – и обнаружила, что подъезд пуст.

Никакого Чихова там и в помине не было!

* * *

«Наверное, именно такую темноту и называют кромешной», – подумал Чихов.

Невозможно было разглядеть вообще ничего. Ну то есть ничегошеньки! И сразу стало понятно, что к этой темноте глаза ни за что не привыкнут, даже если вглядываться в нее часами.

Чихов панически боялся темноты…

Да ее кто угодно будет бояться, особенно если вдруг послышатся чьи-то осторожные шаги.

Кто-то подкрадывался к нему сзади, понял Чихов!

Резко повернулся в ту сторону – все стихло. Однако за спиной снова зазвучали шаги – теперь другие, шаркающие, усталые, перемежающиеся утомленными вздохами.

Чихов сделал резкий поворот на 180 градусов. И снова шаги за спиной! Вернее, легкий дробный топот, как будто кто-то бежал к нему, перебирая маленькими ножками. Топот, хохоток, а потом шаги раздались со всех сторон, причем казалось, будто они – ну эти, кто там шарахался в темнотище! – беспрестанно менялись местами. К хохотку и вздохам добавились странные чавкающие звуки, словно в темноте кто-то жевал, давился, отхаркивался – и продолжал жевать…

Что?! Или кого?!

Чихов вглядывался в темноту, пока не начало ломить лоб, ноги уже подкашивались вертеться туда-сюда, и руки отваливались отмахиваться от невидимой угрозы. Чье-то холодное дыхание студило шею, чьи-то ледяные пальцы легонько касались его пальцев и тотчас отдергивались, кто-то сопел над ухом – и немедленно отшатывался.

Все на свете ожившие мертвецы, оборотни, вампиры, спруты, «чужие», привидения, полуразложившиеся трупы, инопланетные монстры, мумии, скелеты, пауки, криптозоиды[21], убийцы-маньяки, гигантские крысы, гоблины, чупакабры, соломенно-смоляные чудища, триффиды, полтергейсты, мухи-людоеды, дементоры, тираннозавры, лангольеры, возненавидевшие людей птицы… бесчисленные множества ужасов, о которых только слышал Чихов в жизни, – они все окружали его сейчас, кишели вокруг, отталкивая друг друга и выбирая, кто набросится на него первым!

Все эти дракулы, годзиллы, левиафаны, дьяволы, ганнибалы лекторы, дагоны, франкенштейны, ведьмы, волан-де-морты, фредди крюгеры…

В глаза ударил резкий свет, и Чихов увидел совсем рядом жуткое лицо, обгоревшее до костей. Черная шляпа сдвинута на затылок, на руке перчатка с металлическими лезвиями…

Чихов отпрянул, нога подвернулась, он заорал от боли и страха – и Фредди Крюгер тотчас исчез, словно испугался его крика.

Чихов снова заорал, озираясь по сторонам.

Никого.

Чихов перевел дыхание.

Фредди испугался его вопля, – но испугается ли, к примеру, какой-нибудь Чужой?!

И тотчас снова по глазам ударил свет, и к Чихову придвинулась черная блестящая голова инопланетного чудовища. Раскрылась пасть, обнажились зубы, а из глубины пасти вылезла такая же кошмарная голова, только маленькая…

Чужой и его детеныш!

Чихов взвизгнул так, что в горле у него что-то словно бы порвалось. Не думая ни о чем, кроме как о боли, он мучительно застонал… и Чужой растворился в темноте.

Тьма снова кипела, клубилась вокруг, кишела монстрами, но ни один из них пока не показывался.

И вдруг до Чихова дошло, что происходит…

Один раз он пожаловался деду, что стыдится своей боязни темноты. И дед ответил:

– Есть два вида страха. Один связан с тем, что человек видит нечто угрожающее, опасное – и пугается этого. Это, так сказать, страх конкретный. А другой связан с богатым воображением. Это именно страх темноты. Ты ничего не видишь, но населяешь окружающий мир фантомами своего воображения. Чем беднее воображение у человека, тем спокойней тьма, сомкнувшаяся вокруг него. И наоборот: если оно очень богатое, тьма будет кишеть пугающей, но несуществующей ерундой.