Тот, кто умрет последним - Джеймс Гриппандо

– И послушай меня, – продолжал Татум. – Как сказал Тео в твоем кабинете, все, о чем мы говорили, подпадает под право адвоката не разглашать информацию, полученную от клиента. Так что заткни свое хлебало.

– В этом праве есть исключения.

Татум метнул взгляд на Джека.

– Пугаешь меня?

– Я говорю тебе следующее: адвокат не может разглашать сведения, касающиеся того, что клиент совершил в прошлом. Но если адвокат считает, что его клиент собирается совершить новое преступление, в этом случае данное право не применяется. После того, что я услышал, напрашивается вывод: очередной твоей жертвой станет бывший муж Салли.

Татум слегка улыбнулся, словно подумав о том, что его адвокат не лишен проницательности.

– Ну и что ты собираешься делать? Позвать фараонов?

Джек ничего не ответил.

Улыбка на лице Татума стала шире.

– Я так не думаю.

Джек прошел мимо своей секретарши, охваченной ужасом от того, что наверняка услышала. Когда они дошли до пустого холла, Джек окликнул Татума и сказал:

– Возможно, я первым делом сообщу об этом Мигелю Риосу, а уж потом – полиции.

Татум остановился у двери. Его улыбка исчезла. В этот момент дверь открылась и вошла Келси, спешившая на работу. Татум обхватил ее обеими руками.

– Стой! – закричал Джек.

– Не двигайся! – приказал Татум.

Он держал Келси перед собой, как живой щит. Глаза Келси расширились. Татум, изобразив подобие револьвера, приложил указательный палец к ее виску, а большой поставил торчком на манер курка.

– Не пугай меня, Свайтек. – Он нажал на воображаемый курок и толкнул голову Келси вперед, как будто ее череп размозжила 9-миллиметровая пуля, после чего швырнул ее на пол.

Келси вскочила и побежала к Джеку.

Татум злобно взглянул на них, и Джек увидел, как его бывший клиент исчез за матовым стеклом двери, на котором красовалась надпись: ДЖЕК СВАЙТЕК, АДВОКАТ.

– Я готов убить его, – сказал Тео.

Джек и Тео вдвоем вернулись в кабинет. Джеку пришлось потратить время на то, чтобы успокоить Келси. Он попросил ее посидеть в зале совещаний, пока они с Тео не разберутся с тем, что произошло.

– Убийством проблемы не решишь, – заметил Джек.

– Знаю. По крайней мере, мне нужно встретиться с ним разок на ринге, но уже без перчаток.

– Я понимаю, что на душе у тебя мерзко. У меня тоже. Но на какое-то время нам нужно отложить это дело и как следует, на свежую голову, подумать.

– О чем?

Джек сел за свой рабочий стол и заговорил, разглаживая какую-то бумагу:

– Татум только что угрожал Келси прямо у меня на глазах. Если мы не остановим его, то следующим по списку будет скорее всего первый муж Салли. Татум предполагает, что я не приму никаких мер, поскольку был его адвокатом и, возможно, боюсь его. Татуму следует хорошенько подумать. Но это не значит, что надо сразу же бежать за ним и останавливать его.

– Ты собираешься позвонить фараонам?

– Давай сначала обмозгуем все это.

– Хорошо, выкладывай.

Джек достал из ящика стола блокнот, словно намереваясь делать краткие записи. Но он думал и говорил так быстро, что записывать было невозможно.

– Начнем с начала. Вивиен Грассо уже на первой встрече открыла карты и сообщила о том, что она, как душеприказчица Салли, думает о ее наследниках. Вивиен открытым текстом сказала: «Если кто-нибудь из вас собирается укокошить остальных, чтобы оказаться единственным выжившим наследником, забудьте об этом. Ваш мотив будет очевиден, и вам не избежать наказания».

– Татум нашел способ обойти препятствие.

– Ему так кажется. По-моему, он сговорился с партнером – с кем-то, кто мог бы совершать убийства, пока он обеспечивает себе алиби.

– Например, такое: «Я был на рыбалке с братом».

– Совершенно верно. До тех пор, пока у него есть юридически обоснованная защита вроде алиби, то, что он останется в живых последним, не дает возможности предъявлять ему обвинения в убийствах. Возможно, в этом случае он рассудил правильно, а может, и нет. Но сорока шести миллионов долларов хватит на то, чтобы нанять чертовски ловкого защитника, специализирующегося на уголовных делах.

– Ясно одно, – вставил Тео. – Я знаю своего брата. Если он зашел так далеко, его уже не остановить.

– А это означает, что мы должны вычислить его партнера.

– Какие-нибудь мысли на этот счет есть?

Джек откинулся на спинку стула, размышляя.

– Я много думал над этим. Не исключено, что работают два убийцы. Значительно менее вероятно, что некто пытается представить дело так, будто убийц двое.

– Каким образом ты пришел к числу «два»?

– Первый – это парень, который позвонил мне после убийства прокурора и сообщил, что никто не сможет выйти из игры по доброй воле. «Все должны умереть». Если верить словам этого мерзавца, его главная цель – отнюдь не деньги.

– Такой псих едва ли стал партнером Татума.

– Нет. Но другой убийца или по крайней мере другой участник игры, – тот, кто напал на Келси и потребовал, чтобы Татум вышел из игры.

– Минуточку. Раз ты считаешь этого человека партнером Татума, зачем ему желать, чтобы Татум вышел из игры? По-моему, более нормальным было бы противоположное желание.

– Это ловкий ход. Он обеспечивает Татуму и его партнеру хорошее прикрытие, не так ли? Создается впечатление, будто Татума угрозами заставляют отказаться от наследства, на деле же Татум и его партнер убивают других наследников, с тем чтобы Татум остался в живых и унаследовал все состояние.

– Ты говоришь так, словно уверен, что его партнер – не наследник.

– Мое рассуждение имеет смысл только в том случае, если партнер Татума пока не является наследником и его не тошнит от вида крови.

Джек и Тео посмотрели друг на друга так, словно им на ум одновременно пришло одно и то же имя.

– Ты знаешь, о ком я думаю? – спросил Джек.

– Похоже, имя не вызывает сомнений.

– Тот, кто втянул Татума в эту игру с самого начала. Мешок с дерьмом, который свел Салли с Татумом.

– Телохранитель Салли? – предположил Тео.

– Да.

Они пристально смотрели друг на друга, подозревая, что попали в точку.

– А теперь что? Пойдешь в полицию?

Джек покачал головой.

– Твой братец не принадлежит к той категории людей, которые мне нравятся, но факт остается фактом: все, что я узнал о его возможных преступных деяниях, стало известно мне в условиях, когда действует правило о неразглашении информации, полученной от клиента.