Формула бессмертия. На пути к неизбежному - Александр Никонов

Да и можно ли было представить себе иной путь развития цивилизации? Об этом мы еще поговорим, это крайне интересный вопрос. Но случилось так, как случилось: мы — дети галактики и рвемся в космос, а не внутрь себя в пустых рефлексиях о причинах ошибки, невнимательности или сознательного обмана.

А если не было обмана и ошибки?

На примере с цилиндриком все ясно: помстилось. А если случай более сложный? Практика говорит нам, что все раковые больные с запущенной болезнью помирают. И вдруг, нарушая это правило, появляется кто-то, кто говорит: а вот у моего знакомого рак исчез. Варианты реакции:

— Врешь.

— Врет.

— Значит, диагноз был поставлен ошибочно.

Можно еще сказать, что человек — штука очень сложная и в ней, в этой штуке, возможны какие-то спонтанные реакции выздоровления. Ну, это как в квантовом мире, где порой происходят маловероятные события и существует туннельный эффект. И у нас такое случается — упал с 11-го этажа на бельевые веревки и жив остался. Бывает. Дичайшее везение.

Но я предлагаю иную трактовку. Ничего странного в излечении рака, вообще говоря, нет. Если уж организм сам себе сделал рак, то он сам может от него и избавиться, не так ли? Уберите условия, которые привели к раку, и его не будет. Беда только в том, что условиями этими является сама жизнь пациента. Болезнь вплетена в ткань его бытия, как узор в ковер.

Ковер жизни надо переплести, вот в чем сложность. Себя изменить. То есть попросту уничтожить себя старого. Или тебя уничтожит рак. Но в любом случае предел прежней схемы функционирования выбран.

Так что миф о неизлечимости рака — методическая иллюзия. Статистический феномен. Если не переворачивать ведра с водой, сложится иллюзия, что ведро опорожнить невозможно. Если ремонтировать наручные часы теми инструментами, которыми ремонтируют башенные, возникнет статистическая закономерность, говорящая о полной неремонтопригодности наручных часов. Но стоит только изменить методику…

У Марины Ковиной, которая собирается жить 150 лет, большие и обоснованные претензии к фарминдустрии. А вот у ремонтника человеков Блюма к массовой медицине никаких претензий нет. Она научна и потому прекрасно работает на больших выборках. Она творит чудеса. Вчера человек помирал без печени, а сегодня ему подобрали печень из подходящего трупа да и пришили… Вчера он помирал из-за уничтожения островков Лангерганса (это такие скопления эндокринных клеток в поджелудочной железе), а сегодня ему вдули синтетический инсулин, и он живет… Вчера его убивал сифилис, а сегодня два укола — и никаких следов болезни.

Только вот с исключительными случаями не справляется массовая медицина. И с исключительными болезнями, отчего и складывается иллюзия их неизлечимости. Но стоит, повторюсь, отказаться от привычной методики, то есть от методики научной, стоит только перестать отбрасывать крайние значения, исключения и кажущиеся ошибки… Звучит страшно, не правда ли? Как можно отказываться от того, что построило мир вокруг нас — ту искусственную среду-оболочку, внутри которой мы живем? Это грех!..

Согласен. Грех непростительный. Но давайте попробуем. Нам, атеистам, все можно!

Почему в некоторых случаях запущенный рак проходит сам собой? Почему вдруг исчезает опухоль? Наука пожимает плечами. Иного она сделать и не может, поскольку случаи эти исключительные, редкие, не собранные в статистику, и потому никто ими не занимается. Они случайны, поэтому неизвестно, где их искать. Ученый — селекционер, он пахарь, земледелец, перед ним на поле — миллионы колосков. Он выходит утром на работу и знает, где их найти, — на том же самом месте. А за случайностью нужно охотиться. Это другой образ жизни — охотника и собирателя. От этой малопродуктивной жизни человечество отказалось десять тысяч лет назад.

В общем, единичный замер — это не замер. Повторяемость и воспроизводимость результата — основа научной методологии. Но вот какая штука… Эта самая повторяемость, как выясняется, тоже может быть кажимостью! Выбрасывается на рынок новое, многообещающее лекарство. И первое время показывает отличные результаты. А потом они становятся все хуже и хуже. Куда девается воспроизводимость? Или, скажем, во всем мире сердечникам прописывают аспирин, несмотря на то, что он удваивает опасность поражения слизистой желудка, то есть получения желудочных заболеваний (гастриты, язвы). Считается, что такой риск оправдан, поскольку аспирин полезен для сердца. Что ж, пожертвуем желудком ради сердца! И американцы так делают, и немецкие врачи верят в пользу аспирина, который снижает риск развития болезней сердца на 25 %.

Терапевты исправно прописывают аспирин сердечникам, которые перенесли инфаркт или инсульт, поскольку исследования показали: ацетилсалициловая кислота не только снижает риск инфаркта почти на треть, но и вероятность смертельного исхода на 15 %. Немецкие исследования, проведенные после изучения историй болезни 12 тысяч пациентов, подтвердили: у мужчин старше 48 лет и женщин старше 57 лет ежедневный прием аспирина снижает риск развития сердечно-сосудистых. Результаты исследования были опубликованы в журнале «Heart». Статистика — великая вещь! Да здравствует доказательная медицина!

А вот на британцев аспирин почему-то таким образом не действует. Восьмилетнее исследование, проведенное в Англии, в котором приняло участие 1276 человек, показало полное отсутствие связи аспирина с сердечными приступами. Пациенты, принимавшие аспирин, получили 116 приступов, а те, кто принимал плацебо, — 117.

И что?

Работает аспирин или нет? Кому верить? Кстати, последний вопрос метит в корень — причина действия или бездействия многих лекарств лежит в плоскости веры, о чем мы еще поговорим. Так что кому хотите, тому и верьте. Поверите — поможет. А хотите, возьмите следующую точку зрения: на немцев и американцев действует, а на британцев не действует.

Собственно говоря, о том и говорят исследования, проведенные по всем научным правилам! Видать, генетика у бриттов подгуляла!.. А не нравится такая точка зрения, можете считать, что в каких-то исследованиях была допущена ошибка. И если десять исследований говорят о пользе, а одно пользу не подтверждает, это самое одно можете отбросить как ошибочное. Научная методология позволяет такие кунштюки — отбрасывать неудобные цифры и факты. И более того — настоятельно этого требует! А можете порыться в том, кто спонсировал исследования, — в фармацевтике это играет не последнюю роль, о чем мы говорили в предыдущих частях книги.

Я же предлагаю вам на секундочку отказаться от позитивистской, прекрасной, научной, доказательно-статистической методологии с белоснежными крыльями двойного слепого исследования и обратиться к исключениям. Не отбрасывая их.

Итак, Мирза Омаров.

Он изобрел свою систему лечения рака. И не только рака. Забегая вперед, скажу, что я научил этой системе свою жену. И она по омаровской методике всего за один сеанс убрала у себя мучительную невралгию. Хотела идти к доктору за вредным обезболивающим, а не пришлось — вечером легла на диван и за полчаса убрала.