Полчаса до весны - Юлия Шолох

Кветка закрыла глаза, отрешаясь от страхов. Зачем говорить о том, что обида связана не с настоящим, а с будущим, когда они расстанутся и вся их близость пропадет впустую, потому что без личных встреч не будет иметь смысла.

– Так что случилось днем? – подумав, переключился Алехо на вопрос, который посчитал более важным.

Этого Кветка не стала скрывать. Какой смысл? Она медленно повернула голову, так, чтобы видеть его лицо и глаза, и спокойно сказала:

– Наш курс посетила высокая делегация. Среди них был твой отец.

Алехо моментально напрягся, на руках проступили вены и бугры мышц.

– Как ты узнала, что он мой отец? Что он сказал?

– Узнала. Он тебе часто звонит. Ты не отвечаешь и не перезваниваешь.

Алехо посопел, но продолжил расспросы:

– Что он хотел? Он тебе угрожал? Что он говорил? Пугал тебя?

Кветка молча помотала головой.

Он откинулся на кровать, неожиданно нервным движением обнимая ее и прижимая к себе.

– Просто совпадение? – спросил будто сам у себя.

Кветка устроилась у него под боком удобнее.

– Он захотел задать несколько вопросов и почему-то выбрал именно меня. Он на меня так смотрел… знаешь, как будто знал обо мне все. Я, например, знаю только, как он выглядит, а он знает все, что только можно узнать. Что я ем, как сплю. Какие стихи учила в детском саду. Я понимаю, он наверняка против наших встреч. У тебя из-за меня неприятности?

Алехо протянул руку, прикасаясь к ее волосам. У него был взгляд человека, который посмотрел в зеркало и вдруг увидел, что уже не молод и не энергичен. За спиной еще кружится маскарад, но его костюм опал к ногам жалкой кучкой и больше не скрывает неприглядной реальности.

Он некоторое время молча гладил Кветку по голове и плечам, как маленькую, потом сказал:

– Не переживай ни о чем. Я знаю, что нужно сделать. Придется показать раз и навсегда, что мой выбор окончательный и больше никогда не изменится, тем более из-за его недовольства. Хватит.

– Какой выбор?

– Жизни. Я собираюсь жить, как решу сам.

– Имеешь право.

– Да… Он столько времени решал за меня. Испортил все – маму, сестер. Выбирал не только школу и перечень изучаемых предметов, но и друзей. Он бы и тебя испортил, но совсем иначе… Помнишь гонки? Я высадил тебя посреди трассы? Это потому что иначе он бы тебя увидел. Даже думать не хочется, что он мог с тобой сделать. Он не привык, что ему перечат. Единственный раз, когда я пошел наперекор, сбежал и уехал путешествовать, закончился тем, что меня вычислили, вернули и подвергли обряду тихандрии. А ведь я единственный его сын. Такая себе оплеуха, от которой оказываешься по уши в навозе. От собственного отца.

– Мне так жаль.

– Не нужно. У меня хорошие воспоминания о том времени.

– О тихандрии? – удивилась Кветка.

– Нет. О том моем путешествии. Я тогда взял рюкзак и уехал очень далеко. Автобусом, автостопом, пешком. И знаешь, что самое поразительное? – негромко говорил он, смотря в потолок и улыбаясь. – Однажды я понял, что люди, которых я встречаю, не видят во мне кварта.

Кветка даже приподнялась и оперлась головой на руку.

– Что? Как?

– Сам не знаю… Они разговаривали со мной на равных, без страха. Шутили. Смеялись. Подвозили бесплатно и приглашали разделить бутерброды в дороге. Я был тогда абсолютно счастлив.

– Но как тебе удалось? Мне казалось, любого кварта сразу узнают. Магию узнают.

– Ты права, – он повернул голову и стал любоваться ее лицом, на котором столько любопытства и ожидания. – Потом я понял, что произошло. Я просто спрятал магию, запер ее в клетку. И силы не стало видно.

– Разве это возможно?

– Показать?

– Конечно!

Алехо закрыл глаза и сосредоточился.

Через минуту Кветка протянула руку, чтобы убедиться – он тут, никуда не исчез. А причина в том, что магия действительно стала пропадать, таять и отдаляться, хотя до конца все же не испарилась. Но это дело времени и тренировок.

– Потрясающе.

– Ага. Может, это и есть причина, по которой я все еще в себе?

– То есть?

– Знаешь, что мне однажды сказал господин Тувэ, когда стал моим координатором? Что-то вроде – я понимаю, на твоем месте любой бы озлобился.

– А ты озлобился? – удивилась Кветка.

– В том-то и дело, что нет. В этом-то и фишка. Я должен был озлобиться, нутром чую. Я даже вид такой делал, будто нахожусь в бешенстве и вот-вот кому-нибудь врежу. И никто не удивлялся, вроде как я так и должен себя вести, вроде как понятно, что у меня есть все основания. Нет, ну бывало, конечно, что… Но я перенаправлял на ринг. И в общем, не стал злым. Разве я злой?

– Для кварта? Не очень.

Кветка положила ладонь ему на плечо, приближаясь и заглядывая в глаза. Он и правда временами вел себя будто кровопийца, но настоящей злости в нем не было.

– И все же ты маг.

– Да. И что?

– Маги не уважают людей.

– Так это от людей зависит. – Спокойно сообщил Алехо. – Некоторых не за что уважать. Кварт он или человек – неважно, не за что, и все тут. Но в других случаях я стараюсь поступать правильно. Хотя бы извиняться.

– И ты извинялся?

– Конечно. После совместного экзамена, перед всей вашей группой. Этот кофейный аппарат обошелся недешево.

Кветка уставилась на него замершими круглыми глазами.

– Да, – ответил Алехо на невысказанный вопрос. – Это я поставил. Подумал, вероятно, довольно мерзко, когда твоим телом руководит кто-то другой. Или многие, по очереди. Чем-то напоминает изнасилование, ты не находишь?

– Не думала. И думать, честно говоря, не охота, – приглушенно ответила Кветка.

– Утром я уеду, – резко перевел Алехо тему. – Послезавтра выпускной день, нужно подготовиться. Ты собрала вещи?

Сердце будто пропустило удар.

– Нет. Завтра.

– Хорошо.

Да уж, просто замечательно. Завтра она соберет вещи, послезавтра с этими вещами отправится на вокзал и растворится на горизонте, не оставив в городе ни малейшего следа. Навсегда.

Кветка зарылась лицом в смятое одеяло. Завтра его не будет. Оказалось, в ее распоряжении на день меньше. Итого – ничего не осталось, несколько часов до утра. Если об этом думать, сразу завоешь от отчаяния. Значит, запретим себе думать, отложим на потом. Впереди много времени, которое можно тратить на горе, на одиночество, на бессмысленные сожаления о том, что могло бы быть, если бы… и все остальное. Но не сейчас.

– Пообещай мне, что завтра не выйдешь за пределы общежития, – о чем-то вспомнив, попросил Алехо. – Я не забыл про твое умение, но завтра просто побудь дома, ладно? Мне не хочется отвлекаться от дел и думать, все ли с тобой в порядке. Нужно все успеть. А это будет непросто.