Мой бывший бывший - Джина Шэй

— О, нет, — японец покачивает головой, все так же изучая меня взглядом, — мой отец и ваш начальник прекрасно развлекают друг друга. Просто мне показалось, что вы собираетесь уехать. Вы останетесь на обед? Отец вряд ли поймет, если не останетесь.

О, да это почти шантаж… Впрочем, как я могу уехать? Я, во-первых, никуда не собиралась и, во-вторых, без разрешения Козыря и шагу с территории ресторана не сделаю. А уж он-то наверняка точно знает, что его партнер может понять неправильно.

— Да, конечно, я останусь, не буду расстраивать господина Такахеда, — я пожимаю плечами и в ожидании продолжения этой беседы смотрю на Ютаку. Пока что я совсем не понимаю его интерес к моей персоне.

— А может быть, вы согласитесь и на ужин? Приватный, чтобы нам никто не помешал… — вот тут этот интерес японца все-таки проясняется. Да и его русский оказывается достаточно хорош, чтобы я поняла — со мной флиртуют. Причем довольно откровенно, если брать в расчет японский, очень закрытый склад характера.

Я задумчиво провожу по нему взглядом. Достаточно молодой, достаточно симпатичный. В виду того, что он в наших краях "экзотика", и денег в кармане явно достаточно — а этот мальчик даже выглядит дорого — на него должен быть очень высокий спрос, и у него, скорей всего, хороший выбор. А знаки внимания он оказывает мне. Лестно, конечно…

Ох, не вовремя ты это затеял, мальчик. Мне бы с текущей личной жизнью разобраться, не то что уровень сложности для неё накручивать.

— Мне очень льстит такое предложение, Ютака-сан, — я чуть покачиваю головой, — но принять его я не могу.

— Может, не будете так скоро отказывать? — мой собеседник доброжелательно улыбается. — В конце концов, нам есть что праздновать, мы стали соучастниками отличной сделки, так может…

— А может, вы поймете значение слова «нет», Ютака-сан? — доносится от входа в зал холодный голос Ветрова. М-да, и как это я не заметила, что он пришел?



Ютака поочередно разглядывает то меня, то Ветрова, и длится это изучение не меньше трех минут. Взгляд у этого молодого бизнес-самурая такой цепкий, что яснее некуда — он сейчас прикидывает риски, продолжать ли ему настаивать, или все-таки не стоит.

Признаться, физиономия у Яра настолько мрачная, что даже мне становится слегка жутковато на неё смотреть. Кажется, если сейчас японец скажет хоть что-то — это будет признано нарушением закона и он за это немедленно схлопочет высшую меру. Ну, или как минимум — окажется участником драки.

Вот ведь чертов суицидник, хоть бы как-то покорректней оформил собственные мысли. Сейчас сын Такахеды обидится на такую явную агрессию в свой адрес, и заплачет сделка Эдуарда Александровича кровавыми слезками по своей преждевременной гибели…

— Возможно, я выбрал неверное время, чтобы к вам подойти, — взгляд Ютаки тем временем снова останавливается на мне. Задевает он и мою правую руку, явно ищет там обручальное кольцо. Не находит — и на лице у японца проступает хорошо концентрированное снисхождение. Кажется, не ко мне.

— Так и есть, — хрипло и зло констатирует Ветров, и лицо у него леденеет еще сильнее. Кажется, взгляд в «зону политической границы» был замечен и моим бывшим мужем. И… Да нет, мне мерещится досада на его лице… Ну, чем он может быть недоволен? Что я не его? Пф-ф-ф! У него же все в ажуре, невеста по статусу, он и тут-то непонятно с чего решил впилиться.

Вот как его послать без скандала? И Козырь, и старший Такахеда сидят в соседнем зале, посмей я даже рявкнуть на Ветрова — это будет расценено как не профессионализм и игнорирование правил делового этикета. Ох, Ярослав Олегович, куда же ты нас закапываешь…

— Я приношу свои извинения, — спокойно произносит Ютака, все это время не отрывавший от меня своих темных глаз, — но я буду надеяться, что более подходящее время у вас найдется, Виктория-сан.

В последней фразе он переходит на японский, и этого уже достаточно, чтобы ледяной ярости на лице Ветрова проступило больше. Да, это точно издевка со стороны японца, Яр все понимает правильно.

— Я не могу вам ничего такого обещать, Ютака-сан, — я чуть покачиваю головой, заворачивая свою «горькую пилюлю» в фантик помягче, но настойчиво говоря именно на русском, чтобы не поддерживать с этим японцем никакой личной игры.

— Ну, хотя бы обдумайте мое приглашение, — наконец сдается Ютака, а затем вытаскивает из кармана серебристую визитницу.

От визитки из рук в руки я не отказываюсь — так японца можно ненароком и оскорбить. Да и потом, нужно же мне получить в свои алчные лапки доказательства, что мне пытался назначить свидание действительно Ютака Такахеда, а не какой-нибудь представляющийся сыном крупного мецената проходимец.

На Ветрова в эту минуту я стараюсь не смотреть. Я понятия не имею, как визитка в моих руках не загорелась от его пылающего взгляда.

— Еще увидимся, — многозначно улыбается мне Ютака и разворачивается к выходу из зала. Мимо Ветрова проходит, не стирая все той же улыбки с лица. Да и Ветров тоже абсолютно игнорирует прошедшего мимо соперника. Ни звука, ни смешка — будто два клинка отпрянули друг от дружки, едва соприкоснувшись. Главный бой сейчас не состоится…

Все-таки профи — он и в Японии профи. По-крайней мере, мой приступ паники успокаивается — Ютака точно не намерен срывать заключение контракта. Да и эта сделка же и в их интересах, не была бы японцам она так выгодна — так и не пытались они во время этих переговоров и сами из своих шкур выскочить, и наши заодно снять.

Черт, наверное, надо было сказать, что Ветров совершенно попутал берега и зря корчит из себя ревнивого мужа, но мне не хотелось начинать этот разговор. Еще, не дай бог, Ютака бы решил, что я перед ним оправдываюсь и вообще заинтересована в его приглашении. Сейчас — точно нет. Разгребу творящийся в голове кавардак — вот тогда можно и подумать.

А сейчас — у меня и с имеющимся в распоряжении Ником все слишком запутанно.

Интересно, что Ютака имел в виду, говоря, что мы «увидимся»? Был уверен, что мое решение будет положительным? Или что-то еще?

— У нас еще пять минут есть, — тихо произносит Ветров, напоминая мне о себе. Ох, зря он это делает на самом деле. По крайней мере, мне так кажется — у меня от осознания того, что мы тут одни, и даже бармен от барной стойки куда-то свалил, в груди что-то будто накрепко защемляет. Будто снова вскрывается едва-едва прикрывшаяся рубцом рана.

— Ну и катись на эти пять минут куда-нибудь подальше, — ядовито фыркаю я и отворачиваюсь от Ветрова, надеясь, что выгляжу достаточно раздосадованной, чтобы он проникся наконец и свалил, как его и просят. Тем более, что так и дышать проще — когда не обжигают лицо яркие глаза, которые каждым взглядом в мою сторону выжимают из моего сердца лишнюю чашку крови.

Какого черта он приперся? Какого черта он влез? Какого черта он ведет себя так, будто я — его собственность?