Сто баксов на похороны - Борис Бабкин

– Все, – бросил он, – пойдем в милицию!

– А что мы скажем? – всхлипнула она. – Что ребенок пропал четыре дня назад, а мы не заявляли потому, что надеялись, что Шевцов вернет Антошку? Лешку заберут… Если он ни при чем, то ничего не изменится. Если же он украл Антона, то…

– Вообще-то да, – согласился Матвей. – А что же делать? – Он сумрачно посмотрел на мать и сноху. Мать плакала, Вика тоже. – В бога мать! – буркнул он. – Ну и дела. Лучше бы меня убили или даже посадили. А так… – Он открыл холодильник, достал бутылку водки.

– Не надо, Матвей, – сказала мать.

– Душа наизнанку выворачивается, – открыв бутылку, проворчал он. – Вы сами-то грамм по сто примите. Сразу полегчает. Может, по этому делу и в голову придет что-нибудь умное.

– Я тоже выпью, – кивнула Вика. – Может, действительно легче станет.

– Точно говорю. – Матвей налил в рюмки водку. – Ты, мам, прими заместо таблеток. Врачи каждый день советуют по нескольку грамм спиртного употреблять.

Зазвонил телефон. Вика подняла трубку.

– Да, – безжизненным голосом отозвалась она.

– Ваш сын жив, – услышала она мужской голос. – Но некоторое время он побудет у нас. Плохого с ним не произойдет. А вы кое-что поймете.

– Алло! – плотно обхватив трубку, закричала Виктория. – Алло! – Но в трубке были короткие гудки.

– Что? – подскочил к снохе Матвей. – Что такое?

– Сказали, что Антошка жив, – не отпуская трубку, надеясь, что сейчас скажут еще что-то, ответила она и закричала в трубку: – Алло! Вы слышите?!

– Там уже повесили, – осторожно взяв трубку из ее рук, проговорил Матвей. – Главное, что жив. Кто говорил, мужик или баба?

– Мужской голос был. Сказал, что некоторое время он будет у них. На вы разговаривал, сволочь! – Вика снова заплакала.

– Ну вот, – вздохнул Матвей. – Значит, живой он. Не волнуйся ты. – Он положил руку Вике на плечо. – Я же говорю, что живой он. И скоро увидим Антошку, – только для того, чтобы поддержать женщин, сказал он. – Давайте вот за это и выпьем. Иди, мам, врежь малость. А то на тебя смотреть страшно.

– Господи! – крестясь, заплакала она. – Может, они просто успокаивают нас, чтобы в милицию не обращались?

– А теперь никак нельзя, – буркнул Матвей. – Время ушло, а этот звонок как бы предупреждение. Хотя, может, и другое что.

– Что другое? – заволновалась Вика. – Что, Матвей?

– Да я просто так, – вздохнул он, – чтобы что-то сказать. Все хорошо будет, точно говорю.

– Господи, – по-прежнему взывала к Богу мать, – услышал мои молитвы! Хоть какая-то весть. А то ведь я думала, убили внучка моего.

– Ты уж скажешь, – Матвей махнул рукой, – убили. Кому мальчуган сделал такое, чтоб убивать его? Какая бы сволота ни была, но убивать маленького мальчика вряд ли решится. В горячке или что-нибудь наподобие, конечно, могут. А вот так, просто… – Матвей качнул головой! – Не сможет никто, – уверенно проговорил он.

– Украсть, значит, смогли, – всхлипнула мать. – Такие ироды и…

– Типун тебе на язык! – сплюнул Матвей. – Если бы убивать собирались, не звонили бы.

– А может, это он кому-нибудь велел позвонить? – всхлипнула Вика.

– Да ну, – несогласно качнул головой Матвей. – Скажешь тоже. – А про себя, удивленный, подумал: «Я так же мыслил, когда она про звонок сказала».

– Господи, – снова обратилась к Богу мать, – помоги! Спаси ты дитя, ради всего святого!

«Началось, – недовольно подумал Матвей. – Сейчас в слезы ударится».

* * *

– Что нового? – спросил в мобильный телефон Алексей.

– Насчет чего?

– Да насчет всего!

– С Чудом перебазарили, он сказал, что Клен обитает где-то в Кунцеве. Туда Филя уехал. У него там знакомая кодла есть. Про Зуба Чудо ничего не знает. Да лучше бы и нам не интересоваться, потому как Зуб узнает – мы неприятности маять станем. Он мужик лихой, да и терять ему сейчас нечего. Если он узнает, что…

– Делайте, что сказал, – недовольно перебил его Алексей. – За все я сам отвечу. – Отключив телефон, подумал: «Сплошная невезуха! Будто проклял кто. А может, действительно прокляли? Ведь хотел Антошку тяпнуть. На кой хрен мне это надо было? – Выматерившись, посмотрел на часы. – Съезжу к Инне. Может, она чего слышала о пацаненке. У нее знакомых полно. Хотя на это простые уголовники не пойдут. Но и приятели Зуба, чтобы отмахать Пашку, могли вообще-то… Нет, не пойдут на это его приятели. Западло им. К тому же зачем? Вика ничего не могла сказать лишнего. Она, собственно, и не знает ни хрена. Правда, обо мне, наверное, Колька ей все-таки что-то говорил. Но кому мог понадобиться пацан?»

– Вот и на квартире мы. – Входя в комнату, Зубов щелкнул выключателем. – Нормалек, – увидев чистую, неплохо обставленную комнату, довольно кивнул. – И телик есть, с пультом. Как? – повернувшись, посмотрел на вошедших Нину и Алексея.

– Вполне, – одобрил Леха.

– Слышь, – усмехнулся Зубов, – а вы как переоделись, так и говорить по-другому начали. А говорят, не одежда красит человека.

– Ты тоже при девочке не особо жаргон употреблял, – заметила Нина. – И вообще говорил нормально.

– Ладно, – кивнул Зубов, – выбирайте комнату. В другой я буду.

– Тогда мы в этой, – сказала она.

– В другой телик есть? – спросил Зубов. – А вообще-то напрокат возьму или куплю.

– Скажи, – нерешительно начал Алексей, – зачем мы тебе нужны? Ведь какие деньги угробил. А…

– Деньги в моей ситуации – дело наживное, – усмехнулся Зубов. – А нужны вы мне лишь для того, чтобы, если коснется проверки квартиросъемщиков, ими будете вы. Вас просто выселят, и все. Ну, может, подержат с месячишко в ментовской. Мол, откуда деньги взяли. Скажете, нашли. Больше вам ничего предъявить не смогут. Сегодня вы держались молодцом и говорили хорошо, а главное – не пили. Надеюсь, и дальше так же будет. Чуть что не так – и я вас убью. – Он усмехнулся, заметив, как переглянулись Нина и Леха. – Здесь проживем с неделю. Потом, может быть, поменяем квартиру. А может, и раньше разбежимся, деньгами я вас снабжу. И не пить. Если я вдруг пропаду, сразу съезжайте. Про то, что никому ничего говорить нельзя, предупреждать не стану. Я сказал все. Если кому-то что-то не нравится, скажите. Об уходе не может быть и речи.

– Я не уйду, – сказала Нина. – И буду делать все, что скажешь. Как он, – она кивнула на Леху, – не знаю.

– Я тоже не уйду, – кивнул тот. – Я тюремной романтики наелся за семерик. Больше желания попасть на нары нет. Поэтому и бичую. Так, по мелочи таскаю, что под руку попадет, но под статью не лезу.

– От вас мне надо одно, – резко бросил Зубов, – живите спокойно, и все! Ясно? – Они молча кивнули. – Так, – зевнул Павел, – сейчас можно пивком побаловаться. Вы как, – усмехнулся он, – меру выдержите? А то после пива потянет…