В плену желания - Джорджетт Хейер

Рассмеявшись, Эвелин повернулся к сэру Бонами. При виде пожилого джентльмена он умолк, а губы его вытянулись в натянутой улыбке.

– Кит сообщил мне, сэр, что я могу выразить вам свои поздравления.

Сэр Бонами взирал на него с таким видом, словно имел дело с коброй.

– Да… да… Весьма вам признателен, лорд Денвилл. Значит… вы не против?

– Что? – воскликнула вдовствующая особа. Взгляд ее метнулся от сэра Бонами к леди Денвилл. – Вот оно, значит, как! Ну и дела!

– Да, мадам, – светясь добродушием, заявила графиня. – Так оно и есть. Сэр Бонами оказал мне честь, предложив свою руку и сердце. Я приняла его предложение.

– Вы, значит, приняли его предложение… Ну и ну… – язвительно пробурчала почтенная вдова. – Если так оно и есть, это ваш единственный разумный поступок, о котором мне известно, Амабель.

Сэр Бонами, не обращая внимания на колкое замечание старухи, воспользовался моментом, чтобы вставить слово:

– Возможно, это не совсем придется вам по вкусу, лорд Денвилл, – тихим голосом поспешно произнес он. – Конечно, я всем сердцем этого желал, однако мне бы не хотелось обижать вас. Вам следует все откровенно сказать мне. Ни за что на свете я не желаю становиться между вами и вашей матушкой.

На миг злорадные взгляды братьев встретились поверх опущенной головы бедолаги. Эвелин не меньше своего брата был падок на все комичное, поэтому суровость сошла с его лица. Граф вытащил из кармана табакерку, одним движением пальца ловко откинул крышку и протянул ее сэру Бонами.

– Не желаете ли понюшку? – предложил он. – Да полноте… Попробуйте мой табак, сэр.

– Это не вполне то, что мне сейчас нужно… однако спасибо, мой мальчик… Я часто задумывался, что у вас за смесь… немножечко старого гаврского, я полагаю… и совсем-совсем кроха французского призового… конечно, а еще…

– Верно. Такая смесь не покажется вам излишне пересушенной.

Взяв понюшку, сэр Бонами вдруг затрясся всем телом в приступе раскатистого хохота.

– И на этом я как раз поймал Кита. Он ведь вам рассказал, полагаю? А еще он не умеет так ловко открывать табакерку.

– Брат никогда не научится этому, – сказал Эвелин. – Он предпочитает сигары.

– Только не это! – воскликнул изумленный до глубины души сэр Бонами.

Однако почтенная вдова прервала их непринужденную беседу.

– А теперь послушайте-ка меня! – нетерпеливо приказала она, властным жестом погружая кончик своей трости в ворс ковра. – Вы тут премило беседуете, однако ежели кто-то из вас вообразил себе, что я дам согласие на эту авантюру сомнительного свойства, то он глубоко ошибается.

– Бабушка! – взмолилась Кресси, отпуская руку Кита и садясь рядом со старухой. – Вы же много раз говорили мне, что Кит вам по душе. Сегодня вы мне сказали, что он весьма достойный человек, и едва не съели меня за то, что вам показалось, будто бы я не хочу выходить за него замуж. Вы сказали, я буду просто сумасшедшей, если откажусь…

– Попридержи свой язычок, девчонка! Я должна уведомить вас, что никогда прежде имя Стейвли не было замешано ни в одном скандале. Я не собираюсь помогать вам опорочить наше честное имя, впутав его в столь изящно проделанную авантюру.

– Ну, пожалуй, это несколько… неловко получилось, – согласилась с ней леди Денвилл, – но я полагаю, скоро все позабудут данный инцидент.

– Столь легкомысленное высказывание простительно для такой недалекой особы, как вы, Амабель, – заявила почтенная вдова, бросив на графиню испепеляющий взгляд.

Нахлынувшая кровь окрасила худое лицо Эвелина, но прежде чем он открыл рот, вмешался сэр Бонами.

– Совершенно верно, – произнес он, уставившись на вдовствующую леди Стейвли своими невыразительными глазами. – Еще ни разу я не слышал о скандале, который благополучно не забывался бы при появлении другого, не менее интересного. Более того, – промолвил он, выставив в ее сторону свой короткий пухлый палец и слегка помахав им, – если бы не эта дурацкая заметка в «Морнинг пост», ни одна живая душа внимания не обратила бы на то, что здесь происходит.

– Истинная правда! – вставил Эвелин. – Кто стоит за этой заметкой? Не вы же, маменька?

– Разумеется, не я, – возмущенно ответила леди Денвилл. – Возможно, я и недалекая особа, но никто никогда не обвинял меня в вульгарности.

– Никто этого и не говорит, – раздраженно произнесла почтенная вдова, возможно, впервые в жизни немного смутившись. – Все уже знают, что за сообщение в газете несет ответственность Альбиния. Конечно, ее вина пока не доказана, но я не из тех, кто не замечает того, что яснее ясного. Это ее затея. Нет ни малейшего сомнения. Я сразу же направила ей письмо, в котором уведомила интриганку, что обо всем знаю. Она даже не посмела написать мне в ответ хоть слово в свое оправдание. И ежели воображает, что, родив наследника лорду Стейвли, больше не услышит упрека с моей стороны, то очень скоро поймет, сколь глубоко ошибается. Однако, – продолжала почтенная вдова, вновь принимая вид светской дамы, – я была бы весьма вам обязана, если бы вы потрудились вспомнить: все приглашенные члены нашей семьи знают, что именно графа Денвилла они видели в доме моего сына и что именно граф Денвилл сделал предложение Кресси.

– Ну и что? – промолвил сэр Бонами, продолжая действовать старухе на нервы своим ничего не выражающим взглядом. – Я не думаю, что они проболтаются посторонним насчет того, как их обманули. Они будут поступать так, как вы им скажете, миледи.

– Не все, – неожиданно ответила старуха. – Стейвли решил пригласить к себе всю родню со всеми их отпрысками. Кое-кого из молодого поколения я вообще ни разу дотоле не видела… не видела и не желаю видеть впредь.

– Совершенно верно, – промолвила леди Денвилл. – Особенно несносен был тот надоедливый молодой человек, который приставал к Киту с предложением купить у него лошадь. Насколько мне известно, бедный Эвелин приобретать ее не собирался.

– Лактон! – воскликнул Эвелин. – Кестер! Неужели ты согласился?

Кит, сидевший в отдалении от остальных, ответил:

– Ничего не оставалось, как покупать.

– Простак! – сказал Эвелин. – Жалкая кляча, а не конь! Почему ты не посоветовался с Челлоу?

Ответа не последовало. Кит, нахмурившись, задумался о чем-то. Он не принял никакого участия в последовавшем оживленном обсуждении, однако, чтобы не казаться совсем равнодушным к спору, пару раз поднимал голову, отрывая взгляд от созерцания своих сложенных вместе рук и глядя на лица собравшихся… Несмотря на все выказанное Китом «вероломство», почтенная вдова была бы не против видеть свою внучку замужем за ним, однако соображения высшего порядка и светские приличия не давали ей тотчас же дать согласие. К мнению света лично она оставалась равнодушна, однако и пятнать доброе имя семьи почтенная матрона никому бы не позволила. Леди Денвилл была твердо убеждена в том, что следует как-то скрыть от общества подоплеку происходящего. Вот только графиня не знала как. Эвелин, понимая, что огласка может самым роковым образом повлиять на дипломатическую карьеру Кита, с тяжелым сердцем и видимой неохотой встал на сторону почтенной вдовы и несказанно удивил сэра Бонами, усомнившись в утверждении столь опытного знатока высшего общества по поводу того, что свет воспримет их авантюру как не более чем милый, ничего плохого собой не представляющий розыгрыш.