Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа - Олег Смыслов

С осени 1941 г. в лагерях предпринимались жестокие и грубые попытки создания массовой стерилизации с применением наркотиков, которые оказались неудачными. В 1943 г. в Заксенхаузене стали проводиться исследования вирусного гепатита, а осенью этого года в особом центре вблизи Бухенвальда с вакциной тифа.

Несмотря на то что большинство экспериментов были признаны умышленным убийством под предлогом сбора медицинских данных, обвиняемые врачи весьма серьезно оправдывались своей подчиненностью, а значит, выполнением приказов своих начальников.

1

25 февраля 1946 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР Народный Комиссариат обороны СССР был преобразован в Народный комиссариат Вооруженных Сил СССР, а 15 марта в Министерство Вооруженных Сил СССР. Через 40 дней, 27 апреля 1946 г., B.C. Абакумова утвердили в должности начальника Главного управления контрразведки СМЕРШ Министерства Вооруженных Сил СССР.

Как свидетельствовал П.А. Судоплатов, «после окончания войны на первый план выдвигалась проблема реорганизации Вооруженных сил. Вслед за этим Сталин предложил Политбюро рассмотреть деятельность органов госбезопасности и поставить перед ними новые задачи. Позднее Мамулов и Людвигов рассказали мне, что от Меркулова потребовали представить на Политбюро план реорганизации Министерства госбезопасности. На заседании Берия, по их словам, обрушился на Меркулова за неспособность определить направления в работе контрразведки в послевоенное время. К нему присоединился и Сталин, обвинив Меркулова в полной некомпетентности».

На этом совещании Сталин спросил присутствующих:

— Почему начальник военной контрразведки не может быть одновременно заместителем министра госбезопасности?

(Дело в том, что в связи с реорганизацией Вооруженных сил военная контрразведка СМЕРШ из Министерства ВС СССР переходила в состав Министерства госбезопасности.)

— Товарищ Сталин, — отчеканил Меркулов, — считаю, что товарищ Абакумов должен быть назначен первым заместителем министра государственной безопасности.

И тут возникла некоторая пауза, после которой вождь саркастически заметил:

— Вот товарищ Меркулов даже на Политбюро ведет себя как двурушник. Думаю, что его необходимо заменить на посту министра госбезопасности, как несправившегося на этой должности.

В своих мемуарах П.А. Судоплатов прокомментировал это так:

Сергей Иванович Огольцов уже в восемнадцать лет работал следователем в уездной Ч К. В 1942 г. в сорок два года возглавил Управление НКВД Куйбышевской области, в 1943 г. стал начальником Управления НКГБ этой же области, а в 1944 г. — наркомом госбезопасности Казахской ССР.

В 1945 г. его назначили заместителем Наркома госбезопасности СССР.

Когда Сталин предложил ему должность министра, Огольцов испугался не на шутку и стал умолять вождя не назначать его на этот ответственный пост. На Политбюро он заявил следующее:

— Как честный коммунист, я совершенно не подхожу для такого высокого поста, поскольку у меня недостает для столь ответственной работы необходимых знаний и опыта.

— Что ж, если товарищ Огольцов отказывается, мы не будем его заставлять, — ответил Сталин.

— Тогда я предлагаю назначить министром госбезопасности товарища Абакумова.

И это предложение, по свидетельству Судоплатова, «горячо поддержал» А.А. Жданов. А 4 мая 1946 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР B.C. Абакумова назначили министром.

* * *

Всеволод Меркулов в докладной записке на имя Хрущева в июле 1953 г. обиженно писал: «Ловко использовав против меня известное провокационное шахуринское дело, Абакумов в мае 1946 г. стал министром госбезопасности СССР. Сумев обманным путем войти в доверие к тов. Сталину, Абакумов перестал считаться с членами Политбюро, и Берия, насколько я заметил, стал бояться Абакумова как огня. Как говорится, нашла коса на камень. Поэтому в качестве председателя комиссии по приемке-сдаче дел МГБ Берия фактически потворствовал проискам Абакумова, который в процессе приемки от меня дел всячески старался найти против меня какие-либо материалы, а не найдя материалов, вынужден был извращать факты. Я не имел возможности защищаться документально, опровергнуть «материалы» Абакумова, так как Аппарат МГБ был уже в руках Абакумова. Я должен был ограничиться тем, что акт сдачи дел подписал с обширными замечаниями.

У меня тогда сложилось твердое мнение, что Берия смертельно боится Абакумова и любой ценой старается сохранить с ним хорошие отношения, хотя точно знает, что Абакумов — нечестный человек. Фактически, как мы теперь знаем, два врага партии и народа старались тогда перехитрить друг друга.

Процесс сдачи дел МГБ затянулся на четыре месяца, и только в августе 1946 г. вышло известное решение ЦК обо мне в связи с моим освобождением от работы в МГБ. Я был назначен затем заместителем начальника Главсовзагранимущества и уехал за границу.

Отчуждение и безразличие Берии ко мне я заметил сам, когда вернулся из-за границы, но я по-прежнему неправильно анализировал положение. Мне казалось, что в связи со мной у Берии создалась сложная ситуация с Абакумовым.

Абакумов, я точно знал, ненавидел меня, писал на меня т. Сталину и в ЦК кляузы, которые, однако, не достигали поставленных Абакумовым целей, так как при проверке оказывались лживыми.

Берия же, как я полагал, тогда считал, что если Абакумову удается скомпрометировать меня, то в какой-то мере косвенно будет в глазах т. Сталина скомпрометирован и Берия, и потому неоднократно уговаривал меня «не портить отношения с Абакумовым, звонить ему, поддерживать с ним связь». Считая Абакумова мерзавцем и карьеристом, рискуя оказаться жертвой какой-либо удачной провокации со стороны Абакумова, я все-таки не хотел следовать совету Берии, а года два даже не подавал Абакумову руки.

Можно привести ряд фактов, когда Берия демонстративно игнорировал меня, особенно если при этом присутствовал Абакумов.

Что же, это было в характере Берии, и меня нисколько не удивляло. В 1948 г., узнав об очередной кляузе Абакумова, я хотел поговорить о ней с Берией и пришел к нему в приемную, но он меня не принял, передав через секретаря, что вызовет меня сам, и, конечно, не вызвал, как я и ожидал».

Оправдываясь перед Н.С. Хрущевым, Меркулов ничего не придумал, кроме того, что выгораживал прежде всего самого себя.

Сменив Меркулова на посту министра госбезопасности, Виктор Семенович не подписал приемо-сдаточного акта.