Покушение на Сталина. Дело Таврина-Шило - Игорь Ландер

На задержание 2-х военнослужащих, выехавших от самолета, Начальник Гжатского РО НКВД кроме высланной опергруппы информировал группы охраны порядка при с/советах и сообщил Начальнику Кармановского РО НКВД.

Получив сообщение от Начальника Гжатского РО НКВД, начальник Кармановского РО — ст. лейтенант милиции т. ВЕТРОВ с группой работников в 5 человек выехали для задержания указанных лиц.

В 2-х километрах от пос. Карманово в направлении дер. Самуйлово нач. РО НКВД тов. ВЕТРОВ заметил мотоцикл, движущийся в пос. Карманово, и по приметам определил, что ехавшие на мотоцикле являются те лица, которые выехали от приземлившегося самолета, стал на велосипеде преследовать их и настиг в пос. Карманово.

Ехавшие на мотоцикле оказались: мужчина в кожаном летнем пальто, с погонами майора, имел четыре ордена и золотую звезду Героя Советского Союза.

Женщина в шинели с погонами младшего лейтенанта.

Остановив мотоцикл и отрекомендовав себя начальником РО НКВД, тов. ВЕТРОВ потребовал документ у ехавшего на мотоцикле майора, который предъявил удостоверение личности на имя ТАВРИНА Петра Ивановича — Зам. Нач. ОКР «Смерш» 39 армии 1-го Прибалтийского фронта.

На предложение тов. ВЕТРОВА следовать в РО НКВД, ТАВРИН категорически отказался, мотивируя тем, что ему, как прибывшему по срочному вызову с фронта, каждая минута дорога.

Лишь при помощи прибывших работников РО УНКВД ТАВРИНА удалось доставить в РО НКВД.

В Райотделении НКВД ТАВРИН предъявил удостоверение за № 1284 от 5/IХ-44 г. со штампом начальника п. п. 26224, что он командируется в гор. Москву, Главное Управление НКО «Смерш» и телеграмму Главного Управления КРО «Смерш» НКО СССР № 01024 и такого же содержания командировочное удостоверение.

После проверки документов через Начальника Гжатского РО НКВД тов. ИВАНОВА была запрошена Москва и установлено, что ТАВРИН в Главное Управление КРО «Смерш» НКО не вызывался и таковой на работе в КРО «Смерш» 39 армии не значится, он был обезоружен и сознался, что он переброшен на самолете немецкой разведкой для диверсий и террора»[174].

И спецсообщение, и внимательный анализ всех остальных версий позволяют заключить, что причиной остановки агентов стала цепочка довольно банальных событий, никак не связанных со сложными разведывательными или контрразведывательными операциями:

1. Силы безопасности были подняты по тревоге после сообщения ВНОС о появлении в зоне их ответственности немецкого самолета. Это обстоятельство всегда заставляло предположить возможность доставки им агентов или грузов для уже действующих в советском тылу агентов и являлось достаточным основанием для введения в действие плана «Перехват».

2. Сообщение об отъезде от места посадки самолета двух человек на мотоцикле сориентировало заградительные группы на возможное появление агентов-мотоциклистов.

3. Последнее обстоятельство предопределило остановку мотоциклиста с пассажиркой для проверки при их появлении в Карманове.

4. Имевшиеся у них документы о командировке в Москву никак не объясняли странное пребывание в таком отдалении от обеих трасс, ведущих с фронта в столицу.

Вот так, просто и безыскусно провалился и был задержан Таврин, «суперагент» СД, направленный на советскую территорию для совершения «покушения века» (именно задержан, ибо процессуально арестовали Таврина и Шилову лишь постановлением от 17 сентября 1944 года, вопреки существовавшей практике немедленного санкционирования ареста в аналогичных случаях). Что можно почерпнуть из этого краткого, как и полагается служебному документу, текста? Многое. Прежде всего, ясно, что ни о каких оперативно-чекистских группах, предназначенных для поимки особо опасного террориста, в Смоленской области и слыхом не слыхивали. Если они и формировались, то отнюдь не там, и в поимке этих агентов нет никакой заслуги ни разведки, ни, кстати говоря, контрразведки. Как видим, после сообщения службы ВНОС оперативно среагировала именно милиция, точнее, РО НКВД. Естественно, контрразведка тоже могла записать на свой счет определенный вклад в поимку Таврина, но только в рамках общей постановки заградительных мероприятий.

Существует еще одно доказательство, напрочь исключающее версию о напряженном ожидании самолета с особо опасными агентами и о мобилизации всех сил на устранение этой опасности. Как уже отмечалось, полное расслабление продемонстрировала Первая воздушная истребительная армия (ВИА) Особой Московской армии ПВО. Ни один из ее истребителей не вылетел для перехвата немецкого самолета, появления которого явно не ожидали. За бездействие и нераспорядительность Ставка ВГК отстранила генерала А. В. Бормана от командования ВИА ОМА и заменила генералом А. И. Митенковым.

Имеется в документе и фактическая ошибка: мотоцикл был не немецкой марки, а самый обыкновенный советский М-72.

В спецсообщении указывается ряд обстоятельств дела, противоречащих изложенным Тавриным на последующих допросах. Эти расхождения становятся довольно наглядными при сопоставлении в табличной форме:

Что еще интересное можно почерпнуть из спецсообщения? Думается, в первую очередь странную способность начальника РО НКВД догнать на велосипеде мотоцикл, но не только. Мы помним, что у старшего лейтенанта Ветрова под началом имелось пять человек. Среди них нам известны пофамильно Н. М. Лебедев и Г. Л. Шендрик.[175]

Г. Л. Шендрик

Совершенно очевидно, что никто из них не бежал вслед за мотоциклом, так что начальник милиции беседовал с Тавриным и Шиловой в одиночку. Известно, что в 1944 году в сельских райотделах милиции служили люди, либо непригодные к строевой службе, либо убывшие с фронта по ранению или контузии. Нисколько не желая обидеть память Ветрова, с высокой степенью достоверности можно предположить, что Таврин сумел бы как оружием, так и голыми руками убить его и даже не запыхаться при этом. Думается, для террориста не стали бы препятствием и остальные пятеро милиционеров. Даже если бы они встретили его все вместе, простое чувство самосохранения заставило бы агента совершить весьма вероятную попытку прорыва. Тем не менее он без сопротивления дал себя задержать, как несколькими минутами ранее позволил велосипедисту догнать свой мотоцикл. Не случаен странный на первый взгляд факт отсутствия награждений сотрудников НКГБ, НКВД И «СМЕРШа», причастных к поимке агентов со столь серьезным и опасным заданием. Награждать, собственно, было не за что. Заблудившийся немецкий самолет попал под зенитный обстрел без всякого участия спецслужб, разведывательная информация о подготовке покушения, как мы установили, являлась позднейшей выдумкой, агенты попались случайно и просто позволили себя арестовать, сразу после ареста Таврин дал показания лишь по собственной инициативе. Как видим, основания для награждения отсутствовали, поощрения заслуживал разве что проявивший изрядную смелость Ветров. Весьма странно, что его не только не наградили, но даже нигде не указали его имени и отчества, а в ряде публикаций вообще безосновательно приписали эту заслугу работникам НКГБ. Поиск автором более подробной информации о Ветрове показал, что человеком, реально задержавшим такого опасного террориста, как Таврин, в его родном ведомстве никто не интересуется ни на уровне центрального аппарата, ни на уровне местных органов. Теоретически МВД должно гордиться этим скромным героем, а вот практически выяснилось, что сие никому не нужно. Ситуация парадоксальная, но реальная. Остается надеяться, что хотя бы после опубликования данной книги Ветрову будет воздано должное.