Обратная сторона пути - Оксана Панкеева

А может, все правы, один он дурак, и Повелителю действительно не нужна жизнь несчастной нимфы? И напрасно он сходит с ума, воображая себе всякие ужасы?

И тут же полоумное воображение, как нарочно, нарисовало четкую, почти осязаемую картину очередного ужаса. Он ведь не раз бывал в той комнате, даже иногда прибирал ее после ритуала, видел и сам выносил то, что оставалось от «материала»… Тогда это ничуть его не пугало и не трогало, а теперь, когда на месте безымянных рабынь навязчиво представлялась дорогая ему женщина…

Нет, он должен спасти ее, во что бы то ни стало! Можно же что-то придумать! К гракам лишайным прощения, покаяния и всю его пропащую жизнь!..

Так, из одной крайности в другую, метались мысли Харгана все утро, пока он медленно, временами забывая, где находится и что дальше делать, умывался, одевался и бесцельно бродил по комнатам (или перемещался телепортом куда попало). До тех пор, пока, в очередной раз забредя в кабинет, не наткнулся на вездесущих каменных близнецов — главу департамента и любимого советника. Будь Шеллар один, можно было бы поделиться с ним всеми, абсолютно всеми безумными мыслями, что посетили наместника в это утро, и даже, вероятно, услышать в ответ разъяснение, совет или хотя бы просто утешение. Но рядом сидел брат Чань, а в его присутствии Харган никогда бы не позволил малейшей слабости.

— Что вы тут делаете? — вяло и без особого интереса спросил он, занимая свое место за столом. Ведь наверняка опять пришли морочить голову всякой дурью, с которой прекрасно справились бы сами, без его высочайшего одобрения.

— Вас ждем, — пояснил Шеллар, успевший за время ожидания надымить полный кабинет, к великому неудовольствию главы департамента.

— Что опять случилось? — неохотно, скорее из необходимости поддерживать разговор, чем из любопытства, поинтересовался Харган. Ему было абсолютно все равно, что там у них случилось, даже если хитроумные вражеские маги разнесли в одночасье все оставшиеся излучатели и сейчас стояли под стенами дворца, готовясь его штурмовать.

— Вы, видимо, запамятовали, — вежливо напомнил советник. — Брат Чань принес вам записку, на которую вы обещали взглянуть.

Харган с трудом припомнил что-то такое… ах да, записка, которой балбеса Тоти выманили на кладбище. С плащиком, ага. Поди, в тот же плащик его и завернули, все ж пригодился…

— Да, помню, — кивнул он. — Ну, показывайте.

Будь эти каракули нарисованы чернилами, от них бы не осталось ничего, кроме разводов, но Ольга почему-то предпочла карандаш. Да еще какой-то жирный, непромокающий, где только взяла…

Шеллар, не дожидаясь приглашения, обежал вокруг стола и заглянул через плечо.

— К сожалению, о почерке сказать ничего не могу, — прокомментировал он, пока Харган тупо пялился в узор трудноузнаваемых закорючек, разглядеть в которых знакомые буквы удавалось, лишь приложив усилие. — Но рекомендовал бы осмотреть комнату, особенно ящички трюмо. Это косметический карандаш, каким дамы подкрашивают брови, и, скорей всего, он до сих пор лежит на месте. Вряд ли Ольга захватила его с собой, а Азиль косметикой не пользуется. Если вы его найдете — значит, писала все же Ольга.

— Писала? — наконец нашел слова наместник. — Правильнее будет сказать — рисовала! Здесь ни одной верно написанной буквы! Как Тоти ухитрился разобрать хоть что-то?

— Очень хотелось, наверное, — предположил Шеллар. — И вожделение помогло ему довообразить все непонятое. Ошибки вижу даже я, хотя мой харзи еще далек от совершенства.

— Простите, господин наместник, вы не могли бы точнее и подробнее перечислить все ошибки и сообщить, какого рода каждая из них, — вмешался брат Чань.

— Что я вам, каждую букву буду разрисовывать? — раздраженно отозвался Харган, которому не терпелось отослать этих зануд с их крохоборской дотошностью подальше.

— Лучше напишите этот самый текст правильно, — посоветовал Шеллар, — а мы уже сами сравним, разберемся и сделаем выводы. Конечно, насчет «ни одной буквы» вы погорячились, но предварительно могу с вами согласиться — основная масса ошибок именно в начертании букв. Что повергает меня в растерянность.

Главу департамента подобное заявление тоже повергло в растерянность, хотя он и пытался сей прискорбный факт скрыть. Получив в руки лист бумаги с несколькими словами, начертанными привычной к чужеземным буквам рукой наместника, он пристально изучил оба варианта, словно хотел найти изъян в рассуждениях Шеллара и предложить более разумное и логичное объяснение, но, судя по его недовольному виду, не нашел.

— Это нелогично, нелепо и создает впечатление, будто кто-то специально сам себе все усложнил, — сказал наконец он.

— Да, — согласился Шеллар. — Смею вас заверить, Ольга не тупа и не настолько криворука, чтобы не суметь правильно перерисовать даже незнакомые значки с образца, который видит перед собой. Выходит, она рисовала либо по памяти, либо по устному описанию. Смысл? Логика? При каком способе общения может быть проще описать или показать, чем передать записку с образцом?

— По радио, — машинально откликнулся Харган.

Братья в один голос откликнулись:

— Что такое радио?

— Откуда у Ольги радио?

— Послушайте, шли бы вы беседовать в другое место! — не выдержал наместник. — Я понятия не имею откуда, я так просто ляпнул. Вы что, не можете обсудить простые рабочие вопросы без моего участия?

Шеллар послушно поднялся, брат Чань помедлил пару мгновений и последовал его примеру. Наверное, хотел еще пару десятков вопросов задать, как бедному духу, но решил не нарываться на неприятности.

— Разрешите откланяться, — хором произнесли оба негодника и почти синхронно откланялись.

У самой двери советник вдруг остановился, словно что-то забыл и вот сию секунду вспомнил, и торопливо произнес:

— Ах да… Вот еще что… Простите, брат Чань, всего две минуты, я вас сейчас же догоню.

Глава департамента застыл в дверях, словно хотел тоже остаться и непременно послушать, что же такое хотели здесь обсуждать без него, и наверняка остался бы ждать в кабинете, если бы Харган не сообразил вмешаться. Услышав прямой и категорический приказ ждать в коридоре, бедняга смирился, но уходил так неохотно, словно от него тут намеревались скрыть какие-то сверхважные улики.

Плотно закрыв за ним дверь, Шеллар быстро и деловито приблизился к столу и вполголоса, почти шепотом произнес:

— Вам нельзя показываться на глаза Повелителю в таком состоянии.

— А что я могу поделать? — огрызнулся Харган. Заботливые мы какие! Лучше бы что-то полезное посоветовал…

— Не кричите. С текущим положением дел — ничего. Азиль должна отбыть сегодня вечером, и приказ Повелителя не может быть нарушен. Но ваше личное в этом участие не настолько обязательно, чтобы от него нельзя было уклониться.

— А как?

— Сегодня, ровно за час и десять минут до отбытия, я должен быть у вас, и нам никто не должен мешать. Если я не явлюсь по не зависящим от меня обстоятельствам, любым способом найдите меня и под любым предлогом доставьте или прикажите доставить сюда. Я все организую.