Петр Первый - Николай Павленко

Петр воспользовался советом и предпринял всеобщую перепись населения. Грандиозная по своим масштабам мера осуществлялась много лет. Перепись началась в 1718 году, причем списки крестьян должны были подавать сами помещики. Прошло несколько лет, а помещики сведений не подавали. Те из дворян, которые представили их, как выяснилось, показали в них не всех крестьян, которыми они владели. Угрозы смертной казнью и конфискацией утаенных душ не оказывали ожидаемого воздействия. В 1721 году был опубликован «последний указ» – «дабы впадшие тою утайкою в погрешение могли все исправиться» и донести об утайке до 1 сентября. Отсрочкой и амнистией помещики воспользоваться не пожелали. Тогда Петр поручает специально созданным канцеляриям, укомплектованным офицерами, проверить поданные помещикам ведомости. Ревизия – с этого времени за переписями утвердилось это название – обнаружила утайку одного миллиона мужских душ.

Более или менее точная цифра подушной переписи стала известна весной 1724 года – среди сельского населения было зарегистрировано 5,4 миллиона мужских душ. Взимаемый с них налог предназначался на содержание сухопутной армии. Каждая мужская душа, будь то грудной младенец или глубокий старик, обязана была ежегодно платить подать в сумме 74 копеек.

Почему такую неокругленную сумму, скажем, не 70 или 75 копеек, а именно 74? Ответ надо искать в способе ее исчисления: было установлено, что на содержание армии потребуется 4 миллиона рублей в год. Эту сумму разделили на число плательщиков (5,4 миллиона душ) и в итоге получили 74 копейки на каждую душу. Впрочем, подать в таком размере никогда не взималась, так как Екатерина I в связи с вступлением на престол в январе 1725 года уменьшила ее размер на четыре копейки.

Подушная подать должна была заменить все старые сборы. Указ обещал сверх 74 копеек «никаких денежных и хлебных податей и подвод не имать».

Податная реформа, по всеобщему мнению историков, значительно увеличила размер налога с крестьян в пользу государства. Однако отсутствие сопоставимых данных не позволяет установить, насколько или во сколько крат подушное обложение было тяжелее подворного. Доходная часть бюджета государства в 1724 году увеличилась, по сравнению с 1680 годом, в три раза. Но из этого отнюдь не вытекает, что налоговое бремя давило на крестьян в 1724 году в три раза сильнее, чем в 1680 году.

Рост государственных доходов происходил отчасти за счет естественного прироста населения. Кроме того, за четыре с лишним десятилетия в какой-то мере повысилась производительность труда. Заметнее всего это повышение происходило в ремесле, но особенно в мануфактурной промышленности. Повышалась производительность труда и в земледелии за счет возделывания технических культур и внедрения в хозяйстве орудий труда из железа. Наконец, увеличение доходов являлось следствием включения в число налогоплательщиков новых категорий населения, которые до этого государственных податей не платили (дворовые, гулящие люди и т. д.).

Проведенная перепись населения имела не только фискальное, но и социальное значение. Она включила в сферу феодальной эксплуатации огромную массу сельского населения, ранее не подвергавшегося этой эксплуатации. К ним относились черносошные крестьяне Севера России, пашенные люди Сибири, ясашные люди Среднего Поволжья (чуваши, мордва, черемисы и др.). Раньше с них взыскивали только государственную подать. Податная реформа объединила все эти категории населения в единый разряд государственных крестьян, с которых наравне с помещичьими и монастырскими крестьянами стали взыскивать феодальную повинность.

Подушная подать с городского населения взималась в размере 1 рубля 20 копеек с мужской души.

Податная реформа ярче всего обнажает содержание и направленность социальной политики Петра. Она, кроме того, дает представление об источниках материальных ресурсов, за счет которых производились преобразования: содержание разросшейся регулярной армии и военно-морского флота, а также административного аппарата, строительство дворцов и монументальных правительственных зданий, организация культурно-просветительных и научных учреждений, создание казенной промышленности требовали денег. Финансовое обеспечение преобразований осуществляли крестьяне и горожане.

Другая финансовая коллегия – Штатс-контор-коллегия – ведала государственными расходами, определяла суммы на содержание государственного аппарата, армии и флота, на дипломатию, просвещение и т. д. Возглавлял ее один из ближайших сотрудников Петра, граф Мусин-Пушкин.

Контроль за расходованием средств осуществляла Ревизион-коллегия во главе с князем Долгоруким.

Попечение над легкой промышленностью находилось в ведении Мануфактур-коллегии, над горным делом – Берг-коллегии, внешней торговлей – Коммерц-коллегии. Все три торгово-промышленные коллегии практически не имели предшественников в приказной системе. Президентом Коммерц-коллегии Петр назначил Толстого, Мануфактур-коллегии – Новосильцева, Берг-коллегии – обрусевшего шотландца Брюса. Это было единственное исключение, когда коллегию возглавлял не русский вельможа, а иностранец. Во всех остальных случаях иностранцы-специалисты назначались либо вице-президентами, либо советниками коллегий. Яков Виллимович Брюс зарекомендовал себя опытным артиллеристом, знатоком горнорудного дела и пользовался особым уважением Петра.

К коллегиям примыкал ряд других центральных учреждений. Среди них особое место занимал Синод.

Еще в 1700 году умер патриарх Адриан. Дальновидный прибыльщик Курбатов тогда же посоветовал Петру «до времени обождать» с избранием нового патриарха, так как от патриаршества, по его мнению, добра никакого не будет. Царя не пришлось долго в этом убеждать. Ему была хорошо известна история борьбы патриарха Никона с его отцом, знал он и взгляды патриарха Адриана относительно роли церкви в государстве: «царство власть имеет только на земле, между людьми… священство же власть имеет и на земле и на небе». Петру, наконец, были известны распространявшиеся среди духовенства слухи о том, что он, Петр, не настоящий царь, что настоящего царя подменили на иностранца еще в годы младенчества.

Вместо патриарха руководить церковными делами Петр призвал митрополита Стефана Яворского, объявленного местоблюстителем патриаршего престола. В лице Яворского Петр не обрел активного сторонника преобразований, но Яворский не оказывал и решительного сопротивления им. Зато другие представители духовенства если не явно, то тайно относились к Петру недоброжелательно, что тоже ему было хорошо известно. «Когда б не монахиня, не монах и не Кикин, Алексей не дерзнул бы на такое зло неслыханное. Ой, бородачи, многому злу корень – старцы и попы. Отец мой имел дело с одним бородачом, а я с тысячами».

В 1721 году церковь наконец получила свой высший орган – Синод.

Рассказывают, что царь, присутствуя на собрании церковных иерархов, обнаружил их желание иметь патриарха. Петр вынул из кармана Духовный регламент и голосом, не допускавшим возражений, произнес: «Вы просите патриарха: вот вам духовный патриарх. – Другой рукой он извлек из ножен кортик, ударил им по столу и, обращаясь к недовольным, добавил: – А противо-мыслящим вот булатный патриарх!»