Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки - Юрий Колесников

Юрий опешил:

– Извините, а как же иначе? – произнёс он, не зная, как успокоить разгневанного патрона. – Сумма-то огромная!

– Ты понимаешь, у кого служишь?

– Конечно! Простите, если мой поступок оказался необдуманным.

Хозяин долго возмущался, отложив деньги в сторону.

– Я даже в банке, когда получаю, никогда в присутствии кассира не пересчитываю! Надо понимать, с кем следует так поступать и кто этого не заслуживает! А ещё гимназистом был.

Юрий побледнел:

– Никогда не повторится. Заверяю вас, господин Шапира! Простите, пожалуйста, мой необдуманный поступок.

Вроде бы обошлось. Однако память об этом конфузе сохранилась навсегда.

Иногда по просьбе грузчиков, гагаузов и болгар из ближайших сёл, Юрий помогал им при расчётах за разгрузку или погрузку вагонов. Перепадал бакшиш (чаевые).

Кассир товарной кассы Стынысеску, когда «зашивался», привлекал «авиатора», как он его называл, к проверке оформленных в течение дня фрахтов: тоннажа и денежных расчётов. Это тоже давало незначительный заработок.

Вскоре они подружились. Познакомился Юрий и с его супругой, милейшей Флорикой, разбиравшейся в оформлении фрахтов лучше мужа.

Расчёты проводились в помещении кассы, где хранились значительные суммы денег. К тому же в суете кассир часто оставлял дверцу сейфа приоткрытой. Бывший «авиатор» чувствовал себя неуютно.

Однажды, войдя в помещение кассы, он увидел настежь открытую тяжёлую дверцу сейфа, внутри сейфа навалом лежали купюры. Юрий тотчас, как ошпаренный, выскочил в зал и через окошко для посетителей сказал господину Стынысеску, что никогда не посмеет войти в кассу, если сейф будет открыт. Он заявил:

– У вас по какой-либо причине может случиться недостача, и тогда на меня обязательно падёт подозрение. Мне это не нужно! Я хочу работать спокойно и не думать ни о чём, кроме оформления фрахтов.

Стынысеску был человек рассеянный. Жена постоянно делала ему замечания. Муж ценил подсказки супруги и пожелания «авиатора», частенько угощал его после работы чаем с вареньем и плюшками жены.

…В тот день, как обычно, Юрий помогал кассиру Стынысеску работать над фрахтами. Во второй половине дня товарную кассу посетил один из болградских коммерсантов. Стынысеску быстро от него отделался, поскольку предстоял отчёт перед инспектором, прибывшим из Главного управления дороги.

Юрий воспользовался оказией и уехал в город вместе с коммерсантом на его бричке. С кассиром условился, что прибудет на следующий день немного попозже, после отъезда инспектора.

Дома мать застыла в испуге, увидев сына, рано вернувшегося домой. Успокоилась, когда Юрий объяснил причину. Он привёл себя в порядок и поспешил в кофейню бай Авраама, где мог позволить себе выпить стакан сельтерской с сиропом, а иногда раскошелиться на пирожное «наполеон». Здесь он проводил почти каждый вечер. В кофейне постоянно работал большой радиоприёмник, и можно было послушать последние новости. К этому времени кофейня заполнялась посетителями: радиоприёмник был в доме далеко не у каждого.

«Радио-пост Бухарест-один» начало передавать приказ Военного министерства о призыве в армию, перечислялись годы рождения резервистов.

Юрию невольно вспомнился электрик «Зелёного дома», говоривший о предстоящем в скором времени большом призыве резервистов. «Стало быть, не блефовал Марчел!» – подумал бывший курсант. Диктор долго перечислял контингенты, мобилизационные пункты и вдруг внезапно смолк. На полуслове! Явно на радио произошла непредвиденная заминка.

Юрий насторожился. Вспомнил аналогичный перерыв при сообщении об убийстве легионерами премьер-министра Румынии Арманда Калинеску. Тогда в приёмнике так же мерцала зелёная лампочка и не раздавалось ни шороха. Теперь и здесь молчание странно затягивалось.

Посетители кофейни, следившие за передачей, недоумённо переглядывались. Вдруг из радиоприёмника донёсся на редкость чёткий голос диктора:

«Внимание! Внимание! Внимание! Здесь Радио-пост Бухарест-1. Сегодня, 27 июня, послу Румынии в Москве господину Гафенку была вручена ультимативная нота правительства Союза Советских Социалистических Республик о том, что оно не может больше соглашаться с оккупацией исконных русских территорий Бессарабии, а также Северной Буковины…

В этой связи в течение 48 часов Румыния обязана вывести свои войска с территории названных земель…»

Последовала заметная пауза. Наконец, донеслась музыка. Но её никто не слушал. Некоторые посетители расплачивались и уходили. Кофейня быстро пустела. Оставшиеся удивлённо и молча смотрели друг на друга. Недоумевая, переглядывались или намеренно отворачивались…

Историческое событие, которого бессарабцы ждали двадцать два года, казалось, вступало в завершающую фазу.

У Юрия перехватило дух. Захотелось во весь голос закричать «Ура!» Или ещё что-то, чтобы выразить обуревавшие его эмоции. Обнять, расцеловать первого попавшегося, разделить с ним радость, переполнявшую душу и сознание.

Вдруг он опомнился, сдержал порыв, оглянулся и вышел на улицу к невысокому палисаднику с установленными на тротуаре столиками и стульями для летней клиентуры кофейни. Должен был подойти Валя Колев – приятель по лицею. Его не было. По всей вероятности, полагал, что встреча, как всегда, состоится попозже, когда Юрий вернётся с вокзала на рейсовом автобусе.

Юрий поспешил домой, но перед полицейским участком, ярко освещённым электрической лампочкой, замедлил ход. Проходя мимо постового полицейского поздоровался, как это всегда делали не только он, но и большинство жителей, затем побежал, сдерживая возбуждение, словно только сейчас в иллюзионе Фишерова закончился невероятно интересный фильм.

Запыхавшись, влетел в дом, коротко рассказал матери об услышанном по радио и тут же побежал обратно в кофейню.

Валентин поджидал его. Уединились на скамейке, стоявшей рядом, у парикмахерской. Колев уже знал о сообщении по радио. Его отец был директором начальной школы, и дома у них имелся радиоприёмник. Издали они видели, как кофейню покидают последние посетители, а другие, видимо, наслышанные о чём-то, спешат туда, чтобы узнать толком, что же произошло.

Спросить первого встречного никто не решался. Смотрели друг на друга вопросительным взглядом. Как глухонемые. Ответом служила притворно-кислая гримаса либо лёгкое пожимание плечами, дескать, сам понятия не имею. Люди боялись вслух проявлять интерес к новости.

Многих услышанное сбило с толку. Кто-то соображал, что же за ним может последовать? Прикидывали, стоит ли вообще придавать значение этому сообщению? В мире кавардак. Проявление любопытства может повлечь за собой неприятности.

Сидя в темноте, Юрий и Валя обдумывали, что предпринять, чтобы достойно встретить советских.

В это время из темноты неожиданно появилась известная в городе фигура старшего полицейского. Быстрыми шагами он свернул в кофейню. Почти тут же вышел и быстро направился в находящийся через дорогу ресторан «Монте-Карло» бай Гицы Волкова.