Двойник императора - Алекс Орлов

«Я отдавал приказы о бомбардировках целых планет, так неужели я не смогу выстрелить один только раз выстрелить, глядя жертве в глаза?..»

— Стреляй, Джон, не мучай себя… Стреляй, а оправдание сыщешь потом… — уговаривала императора Линда, и по ее щекам текли горячие слезы.

— Ты все лжешь!.. Ты все лжешь!.. — твердил Джон как заклинание, однако это мало помогало, и пистолет в руках императора предательски прыгал.

— Когда он пришел, — заговорила Линда, словно находясь в забытьи, — то сразу сказал мне, что император приговорил меня к смерти.

— Ты все лжешь!..

Не вставая с колен, Линда подползла к императору и, взяв в руку ствол пистолета, приставила его к своему лбу.

— Стреляй, Джон. Стреляй, милый, я понимаю, что тебе трудно, но я закрою глаза.

Прошла секунда, другая. Десять секунд, но Джон не мог нажать на курок. С неожиданной ясностью император вдруг ощутил, что безумно желает эту женщину.

Джон опустил пистолет и привлек Линду к себе. Она заплакала у него на труди, и император ощутил что-то вроде счастья.

— Я люблю тебя, Джон… — прошептала Линда, опрокидываясь на спину. — Я всегда буду любить тебя.

Перед глазами Джона сверкнула ослепительная вспышка, и он понесся в черный водоворот страсти, крича и торжествуя, как дикий зверь.

Комната вращалась во всех плоскостях: брошенный пистолет, сапоги коменданта, глубокие как бездна глаза Линды и снова — крик, опустошение и падение вниз. В какой-то момент все остановилось, и Джон увидел занесенный кинжал.

«Сейчас я умру…» — успел подумать он и смиренно принял короткую боль и горечь от торжествующего смеха Линды.

Весть о смерти императора привела его приближенных в шок. Адмирал Сайд-Шах сидел с каменным лицом, Фра Бендрес отрешенно перебирал четки, а Пеккет, Крайс и Крылов о чем-то вполголоса совещались, сидя возле горящего камина и поочередно подбрасывая в огонь сосновые щепки.

Наконец в совещательной зале появился врач. Все присутствующие одновременно поднялись со своих мест и поспешили к нему.

— Каков результат, доктор? — спросил Саид-Шах.

— Еще два часа назад, Ваше Превосходительство, мы полагали, что причиной смерти явилась остановка сердца, но перед вскрытием на трупе открылась рана.

— Что открылось? — не понял адмирал. Другие министры тоже напрягли слух, чтобы понять, что сказал доктор.

— Это выглядит несколько необычно. И я не знаю, как это объяснить, господа министры, но на теле императора на наших глаза за несколько минут открылась рана. Глубокая ножевая рана

— Но как такое могло случиться, — недоумевал генерал Пеккет — Может быть, был впрыснут бубонный яд? Он выедает в теле человека целые полости.

— Нет-нет, господа, мы уже пригласили полицейского криминалиста, и он подтвердил, что рана была нанесена, когда император был еще жив.

Министры переглянулись Фра Бендрес покачал головой, а шеф безопасности Крылов высказал предположение:

— Какое-то секретное оружие.

— Хорошо, док, вы можете идти, — разрешил адмирал, и врач, поклонившись, покинул совещательный зал.

— А что эта… Бруэс? — обратился адмирал к Ахмету Крылову. — Что она говорит?

— Ничего не говорит. Она находится в коме и лежит в медицинском отсеке замка Руш. Все, что мы имеем, — это два мертвых тела и одно тело, пребывающее между жизнью и смертью.

— Это уже дело следствия, господа, — заметил Бертольд Крайс. — Давайте решим, что мы скажем народу.

— Народ скушает все, что ему ни подай, — отозвался Пеккет. — Меня больше интересует, что мы скажем нашим врагам и друзьям.

— Смерть императора может придать силы Промышленному Союзу, — сказал Фра Бендрес. — Через два дня назначена аудиенция послу Промышленного Союза. Он должен передать извинения за несанкционированное вмешательство в войну.

— Да, — кивнул адмирал, — все свалили на какого-то бригадного генерала, и, я слышал, его уже повесили.

Все замолчали. Пеккет вернулся к камину и как заведенный начал бросать в пламя щепки. Остальные бесцельно слонялись вдоль длинных столов.

— Стоп! — громко сказал Крайс и хлопнул себя по лбу. — Господа, кажется, я нашел выход

— Вы придумали, как мы объясним смерть императора? — спросил Саид-Шах.

— Нет, адмирал, я предлагаю сделать ставку на вашего хорошего знакомого.

— Но тогда, — заметил Пеккет, — он потребует, чтобы его короновали.

— Империи нужен живой император, — неожиданно вмешался Фра Бендрес. — Шиллер является сыном покойного Реваза Великого, это очевидно, что бы ни говорил генерал Пеккет.

— А я ничего и не говорил, просто юридически…

Адмирал Саид-Шах бросил на разведчика строгий взгляд и тот замолчат, поигрывая оставшейся в руках сосновой щепкой

— Так вот, — продолжал старый Фра, — он является сыном императора, он как две капли воды похож на императора, — тут Бендрес посмотрел на адмирала, и Саид-Шах утвердительно кивнул

— И наконец, судя по его руководящей хватке — он прирожденный лидер своей нации. Так чего же нам еще желать, господа?

— Адмирал, на вас вся надежда. Вам необходимо немедленно отправляться к… Его Высочеству принцу Эдуарду, — сказал Бертольд Крайс и обернулся к остальным коллегам.

Все одобрительно закивали.

— А если он откажется? — задал неожиданный вопрос Пеккет.

— Его Высочество не откажется, — уверенно заявил Сайд — Шах. — Он не бросит родину своих предков в такую трудную минуту.

В этот раз адмирал прибыл на станцию «Квадро» в адмиральском мундире и в сопровождении двух гвардейских капитанов. Адмирал Саид-Шах выступал как официальный представитель империи Новый Восток, и его воинский караван сопровождали четыре боевых крейсера.

Гости застали Эдди Шиллера за работой. Коротко кивнув адмиралу на кресла, Эдди вернулся к прерванному телефонному разговору.

— Да, майор! — кричал он. — Пусть атакуют — ничего не бойтесь, это наша территория. Передайте Голландцу, пусть разобьет их перезарядную базу! Все.

Эдди тяжело вздохнул и, повернувшись к адмиралу, улыбнулся как старому знакомому.

Саид-Шах поклонился и продолжал стоять, проигнорировав предложение хозяина.

— Рад вас видеть, адмирал, в вашем настоящем мундире. Именно так я вас в нем и представлял.

— Ваше Величество, я слышал, что у вас проблемы военного характера?

— Да, на наши промысловые участки вторглись два легких крейсера и полсотни «фаердоюв». Они нападают на промысловые суда и мешают нам работать. Но почему вы меня так странно называете, адмирал? И почему вы стоите? Садитесь, — предложил Эдди. — И вы садитесь, господа, — обратился он к сопровождающим адмирала офицерам.