Жестокие цинковые мелодии - Глен Кук

— Может, — предположил я, — вам хотелось бы, чтобы они знали, что Звонарь может менять свой видимый возраст?

— Вовремя, Гаррет. Донельзя вовремя.

— Э?.. О чем это вы?

— Я не заикаюсь, не жую и не шепелявлю. Привычка у вас такая: держать критически важную информацию при себе, а выдавать ее, когда уже поздно.

Черт, стоит сделать что-то раз сто лет назад (и не по прихоти, а по желанию клиента), и тебе будут поминать это до скончания времен.

— Зуб за зуб, дружище. Я тоже немало шишек набил в подтверждение моей позиции.

И то сказать, не раз и не два добрые дяденьки из Аль-Хара кидали меня в омут, чтобы посмотреть, как я буду барахтаться.

— Как скажете, приятель. Одно дело тогда, другое дело сейчас. — Туп снова поднес к губам свисток и извлек из него немного другую музыкальную фразу. Надо признать, по части музыкальности он заметно отличался в положительную сторону от той твари, что сидела глубоко под театром.

Снова возникли из ниоткуда красные фуражки.

По крайней мере большая часть их была теми же, что я видел пару минут назад. Значит, Туп не извлекает их из камней посредством магии.

Выслушав еще несколько слов от начальника, воинство принялось оттеснять зевак назад.

Я махнул рукой Плоскомордому, подзывая к себе.

— Пропустите его, — сказал я мордоворотам Тупа. — Он у меня безопасностью заведует. Тарп, собери своих ребят. Вам нужно закрыть здание, пока никого не осенила мысль забраться туда через черный ход.

Потому что есть у нас в Танфере нехорошие мальчики, достаточно сообразительные, чтобы под шумок воспользоваться моментом, достаточно быстрые, чтобы не опоздать к разбору, и достаточно глупые, чтобы посягнуть на собственность Вейдера.

Так и вышло: Тарпа в «Мире» опередили. Правда, опередившим не повезло: они напоролись на рассерженных призраков. Или на убегавшего с места событий Звонаря.

Трое добровольных борцов с социальной несправедливостью валялись на полу. Видимых физических повреждений они не имели, но двое из них несли какую-то околесицу: один бормотал непонятно что, а второй разговаривал со своей покойной матушкой. Третий лежал без сознания. Никаких следов серьезной потасовки между заклинателями и призраками я не увидел.

Тварь под землей, похоже, успокоилась. Я видел только несколько бесформенных мерцаний, и на нас они внимания не обращали. На сей раз Плоскомордый не побоялся зайти внутрь.

— Эй, Гаррет! Тебе стоит посмотреть на это. — Плоскомордый ткнул пальцем в подвал.

— Чего?

— Еще парочка. Должно быть, пытались бежать, не разбирая дороги.

Я подошел к нему. Полковник Туп подошел к нам. В подвале было заметно темнее, чем на первом этаже. Большая часть ламп прогорела, но даже так я разглядел два тела — судя по всему, они упали, не заметив на бегу оркестровой ямы.

Один упал прямо в груду жучьих панцирей, оставшихся после устроенного Рокки накануне побоища. Он еще шевелился и издал протяжный стон, который мог означать мольбу о помощи.

К нам подошла Поток Яростного Света. Барат Альгарда следовал за ней по пятам. Самым застенчивым из всех своих голосов она попросила зажечь лампы.

— Хорошая мысль, — согласился я, пытаясь сообразить, где здесь держат лампадное масло. До сих пор, сколько я ни разгуливал по дому, его не видел. — Хотя наверняка должен иметься более удачный способ осветить дом такого размера… — Я едва не подпрыгнул, так внезапно меня осенило.

Краем глаза я увидел пылающую праведным гневом Тинни Тейт. Должно быть, разговаривая с Бегущей По Ветру, я имел какое-нибудь особенное выражение лица.

Впрочем, я вовсе не восторгался женщинами — ни той, ни другой. Меня посетила гениальная мысль.

Вам нужно найти новый способ осветить такое большое здание, как «Мир»? Что ж, я знаю метод решения проблемы.

Вам достаточно сказать Кипу Проузу, что ему нужно придумать, как это сделать.

Этот мальчишка способен придумать, как сделать все на свете. Если, конечно, вы сумеете преподнести ему задачу должным образом.

— У тебя такой вид… мне это не нравится, Мальскуандо.

И все потому, что обдумывал я свою гениальную идею, глядя на худенькую блондинку. На деле я не видел Бегущую. Тем более не восторгался ею. Я пытался вспомнить реплики Кипа из разговора, который мы вели сто лет назад, когда нам приходилось прятаться от кое-каких нехороших парней.

Вспомнить не получалось. Но я знал: где-то в памяти оно пряталось. Все, что от меня требовалось, — это переговорить с Кипом в следующий раз, когда наши пути пересекутся.

Где, черт возьми, этот мальчишка? Послушался ли он меня, когда я велел ему отправляться к Покойнику?

— Если не послушался, поговорю с его матерью, — пробормотал я, невольно улыбаясь кое-каким воспоминаниям.

— Чьей матерью? Что ты вообще…

— Тинни. Лапочка. Милая. Зеница ока моего, свет мира, которую я люблю больше жизни. Если ты не прекратишь нести этот вздор… Скажи, я подстерегаю тебя, мешаюсь у тебя под ногами, когда ты пытаешься работать?

Эта женщина чертовски многолика. Девяносто процентов времени она пребывает в центре собственной вселенной. Только изредка, если вы врежете ей промеж глаз увесистой палкой, она перестает быть обычной Тинни на достаточно долгий срок, чтобы взглянуть на что-либо по-другому. Конечно, надо признать, та личность, которую она мне обыкновенно демонстрирует, во многом вылеплена мною же самим согласно моим представлениям.

— Я поняла, Гаррет, — пробормотала она. — Правда, хорошо поняла.

— Хорошо? Это хорошо. — Возможно, хоть немного, но поняла. Голос у нее, во всяком случае, сделался серьезный. И она не обзывала меня Мальскуандо. — Что ж, спасибо, солнце ты мое. А теперь дай я займусь своей работой.

Главная наша проблема состоит в том, что Тинни, зная меня много лет, с тех пор, когда выбранная мною профессия заводила нас обоих в еще более жуткие и опасные места, до сих пор не считает мою работу серьезной.

Правда, я и сам порой так не считаю, но вот Тинни об этом знать совершенно не обязательно.

Я занимаюсь тем, чем занимаюсь, потому что это лучше, чем работать на дядю.

— Эй, Плоскомордый!

Тарп оторвался от созерцания оркестровой ямы. Он подошел и отважно занял позицию между мной и рыжей — судя по всему, он исходил из ложного представления о том, что мне срочно требуется помощь.

— Что ты думаешь, Гаррет?

— Я думаю, что мне необходимо переварить все сегодняшние приключения. Я хочу вернуться домой, обговорить все это с моим обездвиженным партнером, а потом соснуть часов двенадцать в нормальной постели. Не говоря уже о Диновой домашней готовке.