Малышка - Яна Сокол

был, конечно, неидеальным, но до безумия простым. Секс. Тем более я чувствую, что и она соскучилась по мне, так же сильно, как и я по ней.

Я ее уговорю, чего бы мне это ни стоило. В любви и на войне, как говорится, все средства хороши. А тем более такие приятные.

Но уже в следующую секунду я забыл вообще, что у меня в голове что-то было, кроме желания ее взять, присвоить, доказать, что ее тело принадлежит мне.

Кира — единственная женщина в мире, которая заводит меня не на шутку. Это мой личный героин высшего сорта. И я вообще не готов от него отказаться, только подсаживаться все больше и больше.

А когда ее сладкий ротик стал обсасывать мой палец, я уже знал, что позорно сдамся ей, лишь бы она не прекращала такие восхитительные ласки, которые заставляют воображать вместо пальца кое-какой другой орган. Сам не понял, как поменял позицию, следуя за своими инстинктами.

Как же безумно красиво было наблюдать за тем, как ее губы растягиваются, принимая мой член в себя.

Боже, я люблю ее нежный, юркий язычок. Моя награда и наказание.

В одну секунду я еще что-то контролировал, а в другую — уже потерял себя в сладком соблазне по имени Кира. Мечтал ли я об этом? О да! Но чтобы вот так, до потери рассудка…

Из меня будто все кости вынули и лишили всех зачатков мозга. Привычна белая пелена и пустота во всем теле.

Сил отстраниться от нее практически нет.

Только увидев дорожку стекающей с края ее губ спермы, я понял, что принудил ее все проглотить.

Откатываюсь от нее. Но страх, что отвращу ее своим действиями от орального секса, быстро заставляет просить прощения. И каково же мое удивление!

«Мне понравилось».

Это не женщина — мечта. Моя мечта. Моя жена.

Малышка и не догадывается, что только что дала мне возможность собраться с мыслями и сломить ее сопротивление.

Конечно, не была бы она моей Кирой, если бы не сопротивлялась до конца.

Я снова возбужден.

Нежная, сладкая и истекающая от желания киска моей Малышки под моими губами заставила бы и святого возбудиться, а я далеко не святой.

Но я своего добился. Малышка была не в себе, когда расписывалась. Надеюсь, небольшая корявость не помешает им принять наш брак как данность.

Это была последняя моя здравая мысль.

Огонь. Трещащий, сметающий все на своем пути. Требующий и берущий свое без спроса. Вот какой была Малышка.

Она лихо меня оседлала, насаживаясь на мой член без моей помощи, зажигая своей безудержной страстью и меня.

Я шел, ведомый ее желанием. Горел для нее и от нее.

Господи, это был самый лучший секс за всю мою жизнь.

Стоило только подуть на ее кожу, как Малышка сразу откликалась.

Я крутил ее всю ночь, иногда передавая ей бразды правления и наслаждаясь ее неумелой, но в то же время ненасытной страстью.

Малышка так и заснула у меня на груди, не дождавшись, когда я покину ее тело.

Никогда не чувствовал себя настолько опустошенным и безумно счастливым.

Сон не шел, я все всматривался в лицо Киры и не мог удержать от ее тела своих рук.

Пусть буду сволочью, но я уже представлял себе, как снова доведу ее до безумия. Я подсел на то, какой она была в тот момент, когда не могла себя контролировать. Когда полностью отключала свой мозг и лишалась своих защитных механизмов, оставив лишь инстинкты.

Да, такой она должна быть со мной.

Зарывшись в ее макушку, вдыхая ее запах, позволил себе уснуть.

Сразу понял, что Малышка уже не спит: ее дыхание было слишком поверхностным. Член тут же встал по стойке смирно, стоило только сжать свои руки вокруг такого желанного тела.

Стон ее боли заставил меня сразу же расслабиться.

Мы оттянулись с ней, как два животных в сезон спаривания, а Малышка еще и беременна. Ругая себя на чем свет стоит, наполнил лохань в ванной Игоря и перенес мою строптивицу туда.

Кира, как дикая кошка, расцарапала мне руки, пока я пытался окунуть нас в горячую воду.

Я знал, что нужно немного перетерпеть и только тогда боль пройдет. Разминаю ее мышцы и сразу чувсвую момент, когда ее отпускает.

Да, вот так, моя Малышка. Позволь мне приласкать тебя.

— Я тебя не прощу, — шепчет Кира своим безумно сексуальным охрипшим голоском.

Но я не боюсь ее слов.

— У меня буде вечность, чтобы добиться твоего прощения, — говорю уверенно, смотря прямо в ее красивые и обиженные злые глазки. — Ты моя, а я твой.

Малышка меня уже простила, но сама пока этого еще не понимает. Иначе не потянулась бы ко мне за поцелуем и не пыталась бы меня снова оседлать. И как бы мне ни хотелось продолжить ночное безумие, ей будет больно.

Только это останавливает меня от того, чтобы сейчас в нее не погрузиться. Ну и то, что у нас гости, конечно, тоже немножечко на это влияет. Кира точно разозлится не на шутку, если кто-то, кроме меня, будет свидетелем того, насколько шумной она может быть. И я-то уж точно ни с кем делиться ею не собираюсь.

— Малышка моя, — целую ее нежно, больше пытаясь немного остудить нашу страсть, чем продолжить. — Они уже здесь, — сообщаю я, отчего тело Киры застывает в моих руках.

В ее взгляде появляется понимание.

— И давно? — задает Кира вопрос, которого я бы хотел избежать. — Давно, — отвечает она сама себе, пытаясь встать.

— Они уже были здесь, когда мы проснулись, — выдаю я обвиняющее, желая направить ее гнев на тех, кто внизу, а не на меня.

Прежде чем Кира сорвется с места, я быстро укутываю ее в большое полотенце, спеленав ее, как ребенка.

— Что ты делаешь? — спрашивает она шепотом.

— Хочу еще разочек тебя поцеловать, — отвечаю ей в том же духе и, не дожидаясь ее возмущения, сминаю пухлые губки своими. Не хочу, чтобы от сегодняшнего утра у нее осталось чувство разочарования.

Отношу ее в спальню.

Хорошо, что, поняв, что мы не одни, и застав на кухне Игоря с Лебедевым, я додумался перенести вещи Киры в спальню. Так что, счастливо улыбаясь, наблюдаю за тем, как Малышка, вся в своих мыслях, натягивает штаны, вертя своей задницей перед моим носом, а потом не менее соблазнительно надевает футболку.

— Что? — спрашивает Малышка, уставившись на меня. — Почему ты так смотришь?

— Есть ли другое название сексуальному одеванию? — вырывается у меня.

— Что? Извращенец! — шипит Кира,