Полдня до расплаты - Юрий Иванович

Краем глаза Матеус наблюдал, как с другой стороны зала к центру, где сосредоточились гаибсы, медленно, словно медведь в прострации, приближается Метакса. В то же время он спиной чувствовал, что Гилана готова метнуть свое смертельное оружие, а остальные товарищи сразу придут на подмогу по первому его движению. Оставалось лишь выждать и посмотреть, кто это так торопится в столовую пленников.

Вооруженный и облаченный в скафандр охранник с некоторым недоумением повернулся назад, приподняв вверх раструб своего мощного парализатора.

В помещение влетел еще один гаибс, чуть не сорвав при этом дверь с направляющих. Лицо его было в свежих ссадинах и кровоподтеках, одежда на левом плече разорвана, кожа рассечена, а костяшки пальцев сбиты до костей. Видимо, ему пришлось с боем вырываться из рук своих тюремщиков. Но узнать его было все-таки нетрудно, к тому же Паскуаль обладал на диво приятным и красивым голосом. С первых же шагов он завопил:

– Спасайтесь! Вас всех хотят убить в последней съемке по-настоящему!

Заметив в центре зала своих соотечественников, он резко затормозил и стал сдвигаться в сторону. Однако из уст Дейка Мердока уже вылетела короткая команда:

– Убейте его!

Охранник на мгновение замешкался, даже успел бросить удивленный взгляд вправо, словно сомневаясь в правильности услышанной команды. Наверняка он не знал, что придется убивать еще и гаибсов. Зато его гориллоподобный шеф не медлил ни секунды. Причем он воспользовался не парализатором, требующим предварительной настройки мощности луча, а огнестрельным пистолетом, который мгновенно выхватил из подплечной кобуры. Два выстрела прозвучали с неожиданным грохотом, словно на съемочной площадке. Только теперь стреляли не холостыми, а боевыми патронами. Паскуаль попытался качнуть маятник, одновременно резко присев, и это дало определенные результаты: только одна пуля попала ему в район правого легкого. Вторая лишь разорвала одежду на другом, здоровом прежде плече.

Третий выстрел Горбатый сделать не успел: прямо в висок ему вонзилось острие сюрикена, успокоив стрелявшего навсегда.

Следующим пал замешкавшийся охранник. Пластмассовый стол хоть и не имел большой массы, но пущенный ножками кверху со стремительным вращением, как гигантская тарелка, он ударил свою жертву как раз посередине туловища, заколачивая в живот боевой парализатор. Охранника повело в падении назад, и уже там его голова налетела на кулак-кувалду Метаксы, которая в два прыжка оказалась в самом центре событий.

Главный режиссер оказался намного удачливее. А может, его спасла отменная реакция: видимо, он заметил летящий мимо него стол и машинально пригнулся. Это движение позволило избежать попадания второго сюрикена. Смерть в виде тяжелой пластмассы лишь срезала кусок кожи на голове Мердока. Тот взвыл от боли, словно раненый зверь, но продолжил кувыркаться к выходу, умудряясь при этом еще и вилять в стороны. Поэтому Гилана никак не могла рассчитать точку метания своего третьего сюрикена.

Тем временем топот в коридоре усилился, и в столовую ворвались еще три гаибса. Первый помощник режиссера весьма браво справлялся с древним стрелковым автоматом, используемым в съемках. Один из операторов воинственно размахивал дубинкой. А еще один актер вытягивал перед собой стрелковый пистолет – такой же, каким только что воспользовался теперь уже покойный Горбатый. Именно в глаз этого шустрого актера и влетел третий сюрикен, когда все трое замерли на мгновение от рева катящегося по полу главрежа:

– Общая тревога! Бунт! Убить пленников!

Ствол автомата задрался кверху и начал выплескивать свинцовый дождь. Скорей всего, помощник режиссера еще не был настроен убивать, когда бежал в столовую, а вот пугнуть пленников, дав очередь над их головами, ему очень хотелось – поэтому он не успел перестроиться на боевую обстановку и претворил свою задумку в жизнь. Именно этим можно было объяснить отсутствие хотя бы одного попадания в живые мишени, которые, справедливости ради надо отметить, синхронно и мастерски попадали на пол. В этой ситуации истинным героем показал себя балагур Розен. Он как стрела, пронесся несколько метров вперед и торпедировал головой в бок стреляющего помрежа. В следующее мгновение остальные пленники буквально разодрали автоматчика на куски.

Матеус сделал рывок с низкого старта, рассчитывая перехватить главного режиссера возле самой двери. Мердок тоже несся туда почти на четвереньках. Рана на голове ему в этом не мешала, разве что кровь уже изрядно заливала глаза. И не уйти бы в этот момент главному инициатору киношных преступлений от должной кары, если бы наперерез Николаю не бросился с дубинкой рассвирепевший от вида крови оператор. Все-таки габаритами и мощью тела гаибсы превосходили жителей Цейлеранской империи, поэтому полностью столкновения избежать не удалось и два тела покатились по полу, сшибая по пути столы и стулья. Этого момента Мердоку хватило, чтобы добраться до двери, вырваться из столовой и помчаться дальше по коридору с громкими криками:

– Тревога!!! Тревога!!! Пленники взбунтовались!

С озверевшим оператором удалось справиться еще до того, как подоспела помощь со стороны товарищей. Удар Гиланы ногой в висок гаибса ничего уже не решал – тот и так был мертв от тычка большим пальцем руки в шею противника. А вот благоприятный момент был упущен: крики и звуки выстрелов, видимо, сделали свое дело, а может, и из главной операторской рассмотрели события, творящиеся в столовой. Раздался рев сирены, и створка двери стала судорожно закрываться. Судорожно, потому что стальная пластина оставалась на месте: в проеме, упершись спиной в стену и ногами в дверь, словно скала возвышалась Метакса.

Первыми мимо самой сильной на астероиде женщины, лихорадочно собирая по пути все имеющееся оружие, проскочили члены «бригады подскока». Николай подал чемпионке условный знак, указав большим пальцем себе за спину. За ними весьма расторопно, хоть и с перекошенными от разнообразных чувств лицами, заторопились остальные пленники. Однако последних четверых Метакса легко оттолкнула от себя огромной ручищей и скомандовала:

– Вначале вынесите его! – и указала на слабо шевелящегося Паскуаля. И хоть не хотелось невольным санитарам заниматься спасением окровавленного гаибса, им пришлось наскоро перевязать ему грудь стягивающей повязкой из аптечки и вытолкать в коридор мимо Метаксы, истекавшей потом от напряжения. Пока они это делали, чемпионка успела провести воспитательную работу: – Не разбегайтесь, надо держаться одной группой. Поодиночке нас всех быстро выловят и перестреляют. И учтите, чем больше будете прятаться по дырам, тем меньше у вас шансов остаться в живых. Если потеряемся или кого убьют, прорывайтесь и догоняйте Матеуса, возле него спастись будет гораздо легче.

Затем она отскочила от двери, и створка со скрипом и скрежетом заблокировала столовую. Чемпионка вздохнула с невероятным облегчением и продолжила:

– Раненого несут двое, по очереди. Стараемся догнать наших атакующих. Идем по следам их деятельности. Если замечаете раненых гаибсов… – Она запнулась на полуслове, внимательно осматривая стонущего Паскуаля, но тут же твердо кивнула: – Наш парень, выживет! Остальных не жалеть, добивайте как тараканов! Киношники поганые!..