Драконов бастард - Илья Крымов

— Как ты вырвался, болезный?

Тобиус издал рокочущий рык:

— Умом и терпением, благо времени было вдосталь! Я убью тебя!

— Молодые, вы такие прыткие…

Старуха взмахнула рукой, подвешивая в воздухе нить с шестью нанизанными на ней сосульками. В следующее мгновение шесть Ледяных Копий врезались ему в грудь, пронзая раскаленную кожу. Земля дрогнула, когда гигант, выброшенный из полуразрушенной молельни, рухнул на камни двора.

— Сидел бы ты лучше тихо, доходимец, — прошамкала Орза, взлетая.

Тобиус поднял руки, и небо над Карденвигом наполнилось потоками ревущего огня, направленными к Орзе. Но старухи на прежнем месте уже не было, она юркой куницей нырнула вниз и атаковала его Ледяным Тараном. Страшное заклинание ударило гиганта в живот длинным ледяным стержнем размером с древесный ствол, а потом раскололось на тысячу осколков и во множестве мест распороло кожу Тобиуса.

— Я растоплю твой мир в огне, старая тварь! — взревел он, истекая потоками кипящего пара.

— Сначала я сброшу на тебя айсберг, желтоглазый недомерок!

Орза закрутилась снежным вихрем, сыпля смертоносными осколками льда. Часть ее атак просто таяла, попадая в поле раскаленного воздуха вокруг огненного гиганта, но другая часть достигала цели и наносила слабые повреждения. Чтобы спасаться от его прямых атак, волшебница постоянно перемешалась по Карденвигу. Тобиус же швырял свое тело вперед со скоростью пушечного ядра, крушил постройки и испепелял все, с чем соприкасался. В ином обличье магические способности Тобиуса сильно урезались, но возрастала его власть над огнем, подпитываемая ненавистью и яростью. Одним прочтением заклинания Топор Шааба он метнул сразу три ревущих снаряда, а Огненные Копья летели из его рта, оставляя глубокие раны на крепостных стенах. Белая Бабушка укрылась в Сфере Ледяного Мрамора, а затем, бросив еще горсть простых боевых заклинаний, отлетела подальше.

Пока раны, нанесенные Орзой огненному гиганту, зарастали, старуха сорвала со своего посоха одно из причудливых ожерелий с пучками сушеных трав, грибов, разными камушками и мумифицированными мышиными лапками. Она поднесла ожерелье к лицу, что-то коротко шепнула и швырнула его в снег. Оттуда немедленно, словно подснежники по весне, полезли крохотные фигурки. Снежные фетиши — порождения дикой магии.

— Что это? Големы-лилипуты? Ты совсем ополоумела, старая?!

Но Орза в ответ лишь тихо прошептала:

— Как комочек снега, катящийся по склону.

Фетиши немедленно начали расти. Они вбирали в себя весь окружающий снег, который еще не успел растаять, и в мгновение ока достигали трех человеческих ростов. Тобиус бросился в бой. Противников стало больше, но они все еще были лишь снегом, а он источал жар раскаленного гномского горна. Огненный гигант расправился с ними за неполную минуту, но этого оказалось достаточно, для того чтобы Орза завершила магический рисунок костяным кинжалом.

— Эльбехельмарук, к вою прибавится вой! Туаханзаа, стылыми спинами белых сугробов!

Старуха сунула ладонь в поясной мешочек и вытащила оттуда пригоршню волчьих клыков. Она швырнула их прямо в рисунок, линии которого тут же засветились ярче, и из них, словно из врат иного мира, полезли огромные белые волки. Те звери имели сапфировые глаза, синие языки и сабельные клыки, их дыхание источало мертвящий хлад, а мокрые камни там, где они ступали, покрывались мохнатым инеем.

— Разорвите его!

Стая набросилась на него, оглашая Карденвиг злобным лаем. Тобиус метнул одно Магматическое Копье, второе, а потом его свалили с ног обжигающе холодные туши. Он свирепо отбивался, но волки вцепились в его руки и ноги, рвали его грудь и тянули синие пасти к его горлу. Маг резко крутанулся, переворачиваясь и давя чудовищ тяжестью своего тела, выплюнул несколько ударных струй огня, оторвал голову одному зверю — она тут же распалась тающим снегом. Несмотря на тяжесть, сковывающую руки, Тобиус сотворил шесть магических печатей и окружил себя плащом огня, который уничтожил призванных монстров. Продолжая подпитывать этот плащ собственной силой, он сотворил длинный огненный посох, чтобы сражаться привычным оружием, но было уже слишком поздно.

Пока снежные волки занимали его, Белая Бабушка провела ритуал Единения с Воздухом. Она слилась воедино с одной из первостихий и перевоплотилась в образ парящей девы-воительницы. От старой уродливой оболочки не осталось ничего, вместо Орзы на мага взирала величественная дева в доспехах, при круглом щите и с длинным копьем. Ее распущенные волосы колыхались, словно их ласкал нежный бриз, в то время как ее призрачный плащ развевался как при ураганном ветре. Воительница подняла копье и метнула его, да так, что порыв ветра едва не сломал Тобиусу спину. Новое ветряное копье появилось в ее длани, и Орза устремилась вниз пикирующим ястребом. Тобиус выбросил вперед огненный посох, и ее щит треснул, а ее копье вошло в его грудь, пройдя лишь немного правее сердца. Боль разорвала его тело, огонь, бывший его естеством, поглотил сгущенный в копье кислород, пламя взорвалось в грудной клетке, а Орза успела сбежать с потоком стылого ветра.

Тобиус упал на колени, зажимая глубокую рану, из которой хлестала плазма, в то время как колдунья создала себе новое копье и новый щит. Она устремилась вниз, целя в пульсирующий комок магической силы, который был основой заклинания Огненный Гигант, преобразившего Тобиуса. Обратив мага обратно в человека, она бы расправилась с ним играючи. Когда острию воздушного копья осталось всего ничего до сердцевины заклинания, южанин распахнул рот, до предела высовывая язык, и исторг поток белоснежного огня. С оглушительным визгом боли и ужаса колдунья пала на оплавленные камни в своем прежнем обличье. Белый драконий огонь разодрал ее воздушную ипостась, вернув старуху в бренное тело.

Тобиус стоял на коленях, тяжело дыша и истекая кровью, горячей как магма. Развороченная грудь его медленно зарастала, мускулы и кожа наращивались на черных как обсидиан ребрах, сами ребра срастались заново, закрывая сердце. Мощь утекала из тела, мышцы-валуны иссыхали, пышущая жаром оранжево-красная кожа тоже бледнела, пламя на голове превращалось в волосы, и огнедышащее чудовище вновь превращалось в слабого истощенного человека. На его груди появился шрам длиной в ладонь — все, что осталось от раны, которая чуть его не погубила. С трудом, едва ли не теряя сознание, он встал с колен и зашаркал к поверженному противнику, подобрал посох с лисьим черепом и кинжал из моржового клыка. Орза лежала неподвижно, казалась мертвой, не дышала, но огонь жизни в ней все еще теплился. Тобиус посмотрел на морщинистое одутловатое лицо, перекошенное от мучений. Все ее морщины проявились очень четко, одна из толстых белых кос сгорела, большая часть правой руки стала сплошным ожогом, от нее осталась почерневшая культя.

Тобиус сжал трофеи и в мгновение ока развоплотил их. Посох и нож истаяли, оставив после себя лишь несколько крупиц ярко сияющего вещества, белого, подернутого слабой синевой. Эти крупицы напоминала самородки, вымытые из речной гальки, такие маленькие, но такие ценные. Волшебник заключил их в кулаки и втянул их силу в себя. В его ладонях зажглись нежно-голубые бутоны живого подвижного льда. Зрелище было чарующим — живой лед. Цветки вытянулись, приняли острую клиновидную форму и застыли в образе кинжалов, источающих морозный дымок. С ними Тобиус навис над Орзой и замер.