Гражданская война Михаила Булгакова - Василий Александрович Стоякин

– литературовед Николай Николаевич Лямин и художница Наталья Абрамовна Ушакова.

Знакомство Булгакова с Ляминым произошло в конце 1924 года в квартире писателя и переводчика Сергея Заяицкого (Малый Знаменский переулок, 7 – неподалёку от музея им. Пушкина на Волхонке). Там Булгаков читал «Белую гвардию». Следующее чтение прошло уже у Лямина. В 1925 году Булгаков подарил ему «Дьяволиаду» с подписью «настоящему моему лучшему другу». Сохранилась и часть переписки между ними – в основном, письма Лямина, поскольку письма к нему Булгакова были уничтожены после первого ареста. Существовал и шуточный «дневник Лямина», который вели его друзья (первую запись сделала Любовь Белозерская) и в котором часто упоминался Булгаков.

Николай Лямин происходил из купеческой семьи, был потомственным почётным гражданином Москвы. В 1915 году он окончил историко-филологический факультет Московского университета и был оставлен при кафедре западноевропейской литературы. В 1924 году Николай Николаевич работал научным сотрудником Государственной Академии художественных наук (ГАХН) и старшим библиотекарем Библиотеки Высшего совета народного хозяйства. Самая высокая должность – учёный секретарь Библиотеки им. Ленина.

В ГАХН под началом Лямина работал его сокурсник Павел Попов – друг и первый биограф Булгакова. В ранней редакции «Собачьего сердца» в качестве соблазнителя дамы неопределённого возраста, назывался «этот Мориц», в позднейших редакциях замененный «этим Альфонсом». Борис Соколов полагает, что тут имелся в виду сотрудник ГАХН искусствовед Владимир Мориц, к которому ушла первая жена Лямина Александра Прохорова.

Осенью 1931 года Лямин был задержан в рамках кампании по изъятию у населения валюты и ценностей. Ушакова позже вспоминала: «Николая Николаевича тоже вызвали. Уж не знаю, почему они решили, что у нас что-то есть. Может быть, потому, что они уже вызывали первую жену Николая Николаевича – Александру Сергеевну Лямину, которая была из известной купеческой семьи Прохоровых, кроме того, у них уже сидела её тетка. Николай Николаевич просидел там недели две». Валюты и ценностей у Лямина не нашли, и он был отпущен. Два года спустя ему был прочитан первый вариант главы о валютчиках из будущего «закатного романа». Отразились там многие реалии – и набитые людьми камеры, и «лекции» о пользе сдачи валюты, которые читали заключённым тюремщики.

Е. С. Булгакова в дневниковой записи от 8 февраля 1936 года писала: «Коля Лямин. После него М.А. говорил, что хочет написать или пьесу, или роман “Пречистенка”, чтобы вывести эту старую Москву, которая его так раздражает». Елена Сергеевна, правда, больше сама недолюбливала пречистенскую среду и чего тут больше – её подозрительности или булгаковского недовольства, сказать трудно.

В 1940 году Лямин жил в ссылке в Калуге и приехал к смертельно больному Булгакову, даже остановившись у него на ночь, что было грубым нарушением режима.

Лямин погиб в тюрьме в 1942 году.

Наталья («Тата») Ушакова родилась в Петербурге, в Москву приехала, чтобы поступить в Школу живописи, ваяния и зодчества, но художник Константин Коровин, к которому она уже записалась, уехал за границу, а она начала работать книжным иллюстратором.

В частности, она работала с художественными произведениями экономиста Александра Чаянова, в частности, иллюстрировала книгу «Венедиктов или Достопамятные события жизни моей». Главного героя этого произведения зовут… Булгаков и он встречается ни много ни мало как с… сатаной. Совпадение? Господь с вами, какие могут быть совпадения, когда речь идёт о Булгакове!

Благодаря Ушаковой был сделан и сохранился довольно большой архив фотографий Булгакова (она, конечно, мужа в основном фотографировала, но – в компании). В частности, ей принадлежит лучший фотопортрет Булгакова, сделанный в 1935 году на балконе дома в Нащокинском переулке.

Ушаковой принадлежит наиболее известный дружеский шарж на Булгакова и Любовь Белозерскую – картинка изначально была написана для домашней книги «Мука Маки», о сложных отношениях писателя с домашними кошками (уже в бытность его на Большой Пироговской улице). Позже она использовала эту картинку в качестве иллюстрации к книге Владимира Маяковского «История Власа, лентяя и лоботряса». Там Булгаков и Белозерская изображали родителей Власа. Булгакову, правда, эта картинка не нравилась («почему ты рисуешь меня всегда таким некрасивым?», – вопрошал он), а вот Маяковский иллюстрациями Ушаковой был доволен, хотя об истории этого рисунка, по-видимому, не знал.

Ушакова умерла в 1990 году. По счастью, с ней удалось поговорить многим булгаковедам.

Дом в Пожарском (Савёловском, в 1922–1993 годах – Савельевском) переулке был построен в 1910 (по другим данным – 1898) году архитектором Александром Ивановым в стиле эклектики для Варваринского акционерного общества домовладельцев как доходный.

Кстати, с адресом этого дома есть определённая путаница – к Пожарскому переулку относится только главный дом, а примыкающий к нему поперечный флигель в глубине квартала – Остоженка, 7. Судя по всему, в булгаковские времена этот адрес носил и основной дом.

Среди известных жильцов дома были инженер Владимир Шухов (автор сложных металлических конструкций – башни на Шаболовке и дебаркадера Брянского вокзала), историк Митрофан Довнар-Запольский (один из родоначальников белорусской историографии), врач Алексей Абрикосов (известный патологоанатом, осуществлявший вскрытие тела Ленина и других советских руководителей). Булгаков наверняка был с ним знаком и Абрикосов стал одним из прототипов профессора Персикова.

Судя по объявлениям о продаже квартир, перепланировка дома не осуществлялась (продаются пятикомнатные апартаменты – бывшие коммуналки), так что, теоретически квартира сохранилась. До смерти Ушаковой её посещали булгаковеды.

В «Мастере и Маргарите» отражены реалии этой до крайности запущенной тогда коммунальной квартиры. Например, упомянутый там кованый сундук действительно стоял в прихожей до 1980-х годов.

Правда, есть «пришельцы» и из других мест. Например, «на полке над вешалкой лежала зимняя шапка, и длинные её уши свешивались вниз» – это аксессуар редакции газеты «Гудок» в здании Воспитательного дома на Москворецкой набережной.

Борис Соколов отмечает, что Лямин и Булгаков «часто играли в шахматы. Это увлечение отразилось в ранней редакции “Мастера и Маргариты”. Когда Иван Бездомный вслед за Воландом врывался в незнакомую квартиру в Савельевском переулке, швейцар в подъезде встречал его словами:

“– Зря приехали, граф, Николай Николаевич к Боре в шахматы ушли играть”. Здесь имелись в виду Лямин и ещё один его с Булгаковым партнёр по шахматам – Борис Валентинович Шапошников (1890–1956), художник, искусствовед и театровед».

«Товарищ Ундертон»

Машинистка Ундертон – персонаж пьесы Владимира Маяковского «Баня». Фамилия – каламбур из названий наиболее популярных пишущих машинок «Ундервуд» и «Ремингтон». Машинистка была одним из важных персонажей раннего этапа писательской биографии Булгакова – и в редакциях, и за их пределами. Первой булгаковской машинисткой была Ирина Раабен.

В начале 1920-х годов Ирина Сергеевна Раабен жила в доме 73 по улице Тверской. Сейчас этого дома нет – его