Василиса Опасная. Воздушный наряд пери - Ната Лакомка

– Вы так славно начали угадывать, – тем временем кокетливо протянула Вольпина, оказавшаяся вовсе не Вольпиной, – так продолжайте. А я послушаю. И Василисочка послушает.

– Мне не интересно, – заявила я. – В яйцо её – и хватит разговоров!

– Согласен, – хмыкнул Кош Невмертич. – Одной безымянной колдуньей больше, одной меньше – какая разница?

– Сначала поймайте! – ощерила Вольпина белые острые зубки.

Она выставила вперед руки со скрюченными пальцами, и ногти на них вдруг отросли сантиметров на десять – длинные, острые, как кухонные ножи. Зубы тоже удлинились и заострились, напрочь уничтожив всю красоту юного личика.

Боюсь, тогда я струхнула больше, чем когда увидела перед собой трехголового змея.

Единственное, что я могла противопоставить этим когтям и зубам – магический удар, но ничего сделать не успела, а Кош Невмертич и вовсе не двинулся с места, зато лже-Вольпина вдруг забилась, как в силках, упала на колени, а потом распласталась по полу, выкрикивая непонятные слова на незнакомом языке.

– Ну зачем же так ругаться? Вы же девушка, – упрекнул ее ректор и сказал совсем другим тоном: – Отойдите, Борис. Сейчас я её обезврежу, – он направился к пери, поставив красное яйцо на полку.

Борис?!. Вытаращив глаза и потеряв дар речи, я смотрела, как по ступенькам в Особую тюрьму сбегает Анчуткин – живой, целый и невредимый Анчуткин. Которому, вообще-то, полагалось лежать без сознания в колдовском плену.

– Я держу её, Кош Невмертич, – сказал Борька с придыханием. Он волновался – глаза блестели, на щеках горел яркий румянец.

– Мне понадобится две минуты, – ответил ректор очень серьезно.

– Ты откуда здесь?! – зашептала я Борьке, когда он встал рядом со мной, наблюдая, как Кош Невмертич делает над лже-Вольпиной странные пассы руками. – Ты же упал в обморок, недотёпа!

Анчуткин усмехнулся.

Да как усмехнулся! Как будто скопировал ухмылочку у ректора.

– Что вы так о Борисе, – сказал Кош Невмертич. – Он, как раз, очень даже тёпа. Всё это время он действовал по моему указанию – присматривал за Кариной Вольпиной. Вернее, за той, которая назвалась её именем.

– Присматривал? – теперь я говорила уже полным голосом и не скрывала возмущения. – Так же, как за мной в прошлом году? Это законно, вообще – использовать студентов в своих шпионских целях, господин ректор?

– Во-первых, я сам согласился, – спокойно ответил Анчуткин, – а во-вторых, как по-другому можно было тебя контролировать? Ты же шла напролом, как танк. Только и мечтала, что подраться с Вольпиной. Ты же подозревала, что она – главная злодейка.

– Но мои подозрения оправдались!

– В этом случае – да, – согласился Кош Невмертич. – Жаль только, что относительно него, – он кивнул в сторону сундука, в котором до сих пор сидел зохак, – твои подозрения даже не проснулись. Борис, передайте мне яйцо. Красное оставим для нашего трехголового друга, а вон то, изумрудное с золотыми цветами – подойдет для красавицы.

Борька с необыкновенно важным видом взял с полки зеленое яйцо и понес его ректору – держа на ладонях, как подношение царю.

Тьфу!.. Противно!..

Мне хотелось придушить их всех. Потому что давно я не чувствовала себя так глупо. Права была Вольпина – какая же ты глупая, Василисочка!

Кош Невмертич протянул руку, чтобы взять яйцо, но Анчуткина внезапно метнуло к стене через всю комнату. Изумрудное яйцо описало дугу и приземлилось на каменный пол, поскакав в угол. Борька валялся без признаков жизни, и я уже хотела крикнуть этому обманщику, чтобы не притворялся, как вдруг меня саму подхватил невидимый вихрь, развернув лицом к ректору, а у горла я ощутила металлический холод – будто от приставленного к шее ножа.

– Отпустите её, – прозвучал над моим ухом голос, так похожий на голос пери Вольпиной. – Отпустите мою сестру, иначе я перережу вашей птичке горлышко.

Я увидела, как Кош Невмертич медленно поднял руки, показывая, что ничего не замышляет, и как лже-Вольпина, разорвав невидимую сеть, вскочила, зло отряхивая куртку.

– Это что ещё за чудо-юдо? – сипло спросила я, приподнимаясь на цыпочки, потому что нож всё сильнее давил мне на шею, снизу вверх.

– Помолчи, пока старшие разговаривают, – произнес нежный и насмешливый голосок.

– Девочки, вы вовремя! – заорал из сундука зохак. – Выпускайте меня побыстрее! И откройте синее яйцо! Мой отец там!

– Краснова, замрите и не двигайтесь, – предостерег меня ректор.

– Будто я могу! – возмутилась я, когда невидимая ведьма заставила меня танцевать на цыпочках, надавливая ножом всё сильнее.

– Отпустите девушку, – сказал Кош Невмертич. – Забирайте своих зохаков и уходите.

– Да-да, сейчас, заберем, – сказала лже-Вольпина, подходя ко мне. – Только в сумочку сложим. Можете оставить зохаков себе, господин ректор. Нам нужен кое-кто другой.

– Эй! Ты что! – полетело из сундука. – Мы же договорились!

– Отвянь, тупица, – бросила она. – Тебе поручили простое дело, а ты и с ним не справился. Тебе сказали похитить жар-птицу, а не тащить её сюда.

– Так мы же… Так вы же!.. – сундук опять затрещал – это зохак с подрыкиванием рвался наружу.

– У вас разброд в команде? – вежливо спросил Кош Невмертич.

– У нас всё хорошо, – заверила его лже-Вольпина. – А вас я попрошу пройти вот сюда, – она взяла с полки красное яйцо. – Отличный домик для могучих волшебников.

– И не вздумайте… – начала я, но лезвие ещё сильнее прижалось к коже, и пришлось замолчать.

– Хорошо, хорошо, я иду, – Кош Невмертич направился к пери, державшей яйцо-тюрьму. – Только осторожнее. Жар-птица – товар штучный, не попортите упаковку.

– Мы будем с ней очень нежны и крайне бережны, – заверила его пери. – Собственно, она нам и не нужна. Нам нужны лишь её сердце и мозги.

Лицо ректора окаменело, а я неосторожно дернула головой и с содроганием почувствовала, как лезвие немного рассекло кожу.

– Сердце и мозги, – повторила лже-Вольпина и посмотрела на меня насмешливо. – Чтобы съесть их и править миром.

– Что?!. – пискнула я, но меня опять заставил замолчать нож у горла.

– Остальное оставим «Иве», на память, – пери захихикала и открыла яйцо, постукав по основанию. – Прошу, господин ректор. И совет – не совершайте безрассудных поступков, чтобы никто больше не пострадал.

Я следила за ними с отчаянием, а в голове крутился настоящий ураган. Съесть? Меня?!. Что за дикость? И неужели, Кош Невмертич вот так легко сдастся? Ладно, я пошла спасать Анчуткина (хотя, если бы знала, что этот поганец притворяется – ни шага бы не сделала!), но ректор-то куда полез?! Если его запрячут в яйцо, кто будет спасать нас с Анчуткиным? Кто будет мир спасать?!.