Операция «Круиз» - Михаил Владимирович Рогожин

совершенно голая. Стала ласкать себя на моих глазах. По-моему, она сумасшедшая. Потом ножом перерезала мне вену и подставила стакан. Я чуть не потерял сознание. Рот мне залепили ваши охранники. На моих глазах она выпила полстакана крови! После этого я выстрелил.

Апостолос дослушал перевод Яниса и спокойно констатировал:

— Как юрист, я убежден, что любой суд даже не примет к рассмотрению это дело. Единственный вопрос, который будет затягивать следствие, — откуда у господина артиста оказался револьвер. Впрочем, это уже его проблемы, мы ему оружие не давали. Пусть полежит, подумает…

Апостолос развернулся и вышел из каюты. Лефтерис покатился за ним. Янис тоже не стал задерживаться. По пути они поговорили с врачом, после чего Апостолос приказал Янису:

— Займись мадемуазель Татьяной.

Вернувшись в кают-компанию, Апостолос не застал там Маркелова и Лавра, попросил Яниса пригласить графа Нессельроде. Тот набрал номер телефона каюты графа. Но никто не ответил.

Павел тем временем рыскал по кораблю в поисках Воркуты. И, конечно, не нашел бы его, если бы тот сам не возник из-за его спины.

— Ты чо, граф, дергаешься?

— Из-за тебя Егор убил Лору!

— Естественно. А ты против? Не ожидал… Она же тебя чуть не отправила туда, куда сама попала? Скажи спасибо мне. Парень твой спасен, теперь ни у кого не возникнет желания покушаться на него. Суд его признает невиновным. Лоре за ее двенадцать трупов вышка все равно светила. Какие претензии?

Павел ничего не ответил. Логика Воркуты не включала в себя одного — нравственного фактора, но говорить ему об этом было смешно. В который раз на ум пришла истина, что в борьбе против одного бандита нельзя объединяться с другим.

— Я больше тебе не союзник. Мы квиты. Дальше действуй без меня, — тихо, но твердо сказал он.

Воркута подошел вплотную к графу:

— Дурак ты, Пашка. Мы ведь одно дело делаем. Удивляешься, чего я как липучка к Маркелову прилип? Мне его давно пристрелить хочется. Не время. Они с греком большую контрабанду затеяли. На миллионы долларов. Думаешь, они из Греции оборудование в Россию повезут? Держи карман шире. Я пока не знаю, что там будет загружаться в трюмы. Но все контейнеры до единого будут наши. В нейтральных водах перегрузим на баржу, и пусть отплясывают дальше. Ты со мной в доле. Я друзей не кидаю. Рассказал о планах, значит, доверяю. Теперь согласен?

Павел презрительно отвернулся.

— Меня этим не купишь. Береги себя, Воркута.

— Хорэ, граф, но и ты учти, кто мне не друг, тот — враг.

Они разошлись, мысленно поставив крест друг на друге. Павел поспешил в кают-компанию. Она являлась единственным местом, где Воркута не решился бы его убить.

Апостолос обрадовался приходу графа и потребовал, чтобы Янис покинул их. Лефтерис преспокойно дремал в своем кресле.

— Давно хотел с тобой поговорить, — по-отечески начал Апостолос. — Почему они тебя так не любят?

— Кто? — не понял Павел.

— Илья и Лавр…

— А кого они любят?

— Пожалуй, прав. Мне нравится твоя позиция. Даже то, что ты дружишь с бандитом Воркутой. Пока вы с ним играли против Маркелова, я не вмешивался. Но сейчас пришло время сдать его. И тут уж ничего не поделаешь…

— У меня нет контактов с Воркутой. Янис ошибается, — не дрогнув ни одним мускулом, возразил Павел.

— При чем здесь Янис? Это мои выкладки. Тебе придется со мной согласиться. Дело упирается в пистолет. Егор подтвердил, что ты ему его принес.

Хоть Павлу и не пришлось поработать в разведке, но подготовку он прошел неплохую, и на такую удочку поймать его было невозможно.

— Это неправда, — ответил он. — Егор врать не будет.

Апостолос покусал губы, покашлял и признался:

— Мне он не сказал. Зато сказал мадемуазель Татьяне. Я ее прислал сразу после нашего ухода. Точно рассчитал. Эти актеры, как дети малые, все тайны поверяют друг другу. А уж потом начинают интриговать. Ваши — не исключение.

— Татьяна вообще не имеет отношения к этому.

Апостолос молча встал, прошелся по кают-компании, открыл дверь в свою личную комнатку и предложил по-французски:

— Мадемуазель, позвольте вас побеспокоить.

Из комнатки вышла Татьяна.

Этого Павел никак не ожидал, но не показал вида. Встал и сухо поприветствовал бывшую любовницу. Апостолос проводил ее до кресла и спросил, что она хочет выпить.

— Все равно, — ответила Татьяна.

— Коньяк не рано?

— Годится, — она выглядела довольно зажатой, обычный шарм отсутствовал.

— А вы, граф?

Павел отказался.

Апостолос поухаживал за Татьяной, сел рядом с ней, закурил сигару и без всякого нажима, легко и непринужденно, принялся рассказывать таким тоном, словно то, о чем он говорил, его совершенно не касалось:

— Мадемуазель Татьяна очень верно оценила ситуацию и вместо того, чтобы прятаться и врать, пришла ко мне и покаялась. Теперь мне доподлинно известно, как моя жена собиралась мне изменять. Разумеется, я простил, но при одном условии — Татьяна должна помочь обезвредить Воркуту и всю его банду. Слава Богу, немногочисленную. Поэтому, граф, расслабьтесь, и поговорим начистоту… Револьвер передали господину Шкуратову… вы, и никто другой. Но ведь это револьвер Воркуты?

Отрицать было бессмысленно. Павел пожал плечами.

— Да. Мне его дал Воркута и посоветовал передать Егору на всякий случай.

— Отлично! — потер широкие ладони Апостолос. — И он же направил туда несчастную мадам Павлову. Ох, граф, зная ваше благородство, я не хотел ставить вас перед выбором, но мадемуазель, узнав о неприятностях, грозящих вам, согласилась помочь. Она немного рискует…

— Ради Павла я готова на все, — вставила дрожащим голосом Татьяна и достала платочек.

— Мы будем рядом, — продолжил Апостолос. — Согласитесь, Воркута стал слишком опасен. Кстати, а зачем он отправился с нами в круиз?

Павел промолчал. То, что он услышал от Воркуты на прощание, следовало еще переварить и обдумать. Эта информация дорогого стоит. И Воркута не позволит ему долго оставаться в живых. Он наверняка уже дожидается, когда Павел покинет кают-компанию.

— Граф! — Апостолос окриком вернул его к действительности. — Я спрашиваю, что делает на корабле ваш друг Воркута?

— Какой же он мне друг? — искренне удивился Павел. — Я в его дела никогда не лез. Меня такие вещи мало интересуют.

Апостолос внимательно посмотрел на него и ударил ладонью по столу.

— Верю! И не потому, что говоришь. Просто таких, как ты, не посвящают. Так вот, мадемуазель Татьяна сама встретится с Воркутой.

— Как? — вырвалось у графа. Он сразу оценил опасность такого шага.

— Очень просто, пригласит его к себе.

— Он не придет, — заверил Павел.

— Придет… — как-то странно произнес Апостолос и нажал на кнопку вызова.

За его спиной возник матрос.

— Зови Яниса