Слишком много блондинок - Арина Игоревна Холина

часть «Фредди Крюгера». Мне нравится. Мне сейчас все нравится. Кроме секса.

23 декабря

11.04–13.25 Пью кофе, читаю детектив. На улице жутко холодно, я поклялась до лета не выходить.

14.12 Позвонил Андрей и сказал, что мой сценарий отвергли. Я сказала: «Да и ладно», но, повесив трубку, забилась под плед и пролежала так, пока Паша не позвонил и не сказал, что приедет.

14.39 Паша сказал, чтобы я не расстраивалась из-за сценария, потому что я все равно самая талантливая, самая хорошая и красивая. Я ему поверила и снова взялась за детектив, решив, если что-то не выходит, значит, так тому и быть.

15.01 Позвонил Андрей и сказал, что пошутил насчет сценария. Сценарий принят, к февралю я должна написать первых пять серий и сразу же после праздников мне дадут аванс. Я сказала Андрею, что он м…ило с Нижнего Тагила, что так шутят только враги, что за это он сам должен дать себе в морду и почему я должна верить, что сейчас он говорит серьезно? Андрей обозвал меня параноиком и отсоединился.

20.45 Паша приготовил потрясающий гуляш, а я взбила картофельное пюре.

Мы пьем горилку с медом и обсуждаем радужные планы на будущее. В марте у Паши выйдет альбом, а в феврале — видео. Мы придумываем, куда будем девать все те бешеные тысячи, что обрушатся на нас в ближайшее время, и никак не можем решить, что лучше — «порше» или спортивный «мерседес» и где лучше покупать пентхаус — в Нью-Йорке или Лондоне.

24 декабря

7.23 Позвонила Наташа и сообщила, что у нас в десять встреча с Панфиловым. Я тут же проснулась и только было собралась привести себя в порядок, чтобы произвести на всех ошеломительное впечатление, как опять заснула, прижавшись к теплому Паше. Я вскочила за пятнадцать минут до выхода и едва успела почистить зубы.

10.07 Панфилов сказал, что у него есть бюджет для развлекательной программы, но пока не решили, что за программа такая будет, и, если у меня есть идеи, я могу поделиться. Идея у меня была, но так как я не знала, о чем Панфилов будет со мной говорить, я как следует не подготовилась и теперь попыталась связать в единое целое обрывочные мысли.

— Вот представляете, есть такие укоренившиеся мнения… Ну, вроде того, что гомосексуалисты — это нормально, что делать карьеру с помощью секса — плохо, что алкоголь и сигареты вредят здоровью. А вот если сделать такую сатирическую передачу, в которой говорить обо всем наоборот: карьера с помощью секса — круто, пить — полезно. Приглашать туда разных людей, которые согласны с таким мнением, делать сюжеты… У меня даже название есть — «Другими словами».

Несмотря на то что объясняла я бездарно, на ходу импровизируя, Панфилов заявил, что идея ему нравится и надо после Нового года обсудить подробности, а мне — написать сценарную заявку.

16.00 Позвонил Федя и спросил, обижаюсь ли я до сих пор. Решив, что не обижаюсь, я обещала задуматься над тем, не справить ли нам Новый год всем вместе у него на даче. Помявшись, Федя признался, что будет с Аней. Я удивилась, но приятно.

17.09 Вернулись с Пашей из магазина с кучей деликатесов и готовых салатов.

17.24 Позвонила Сабина и не меньше сорока минут благодарила за то, что я познакомила ее с Мишей. Еще она сказала, что будет вместо меня вести программу, но не знает, что говорить, поэтому Миша готов мне платить за то, что я буду писать ей сценарий. Узнав размер гонорара, я немедленно согласилась и сказала, что за эти деньги могу писать стихами. Сабина сказала, что стихами не надо и что она заедет числа третьего. Они сегодня с Мишей улетают в Цюрих, к его другу отмечать Рождество, а она звонит мне по дороге в аэропорт.

18.00–20.36 Украшаю елочку. Мы купили высокую искусственную елку с шишками — она стоила неприлично дорого, но мы решили отметить наш первый Новый год с шиком. Я накупила вагон игрушек, дождик, мишуру, искусственный снег, Деда Мороза, Снегурочку, какие-то санки с белой лошадью, и теперь за всем этим почти не видно веток. Зато все горит и переливается, как Лас-Вегас. Очень празднично.

25 декабря

02.57 Весь вечер мы пили горилку, и я переусердствовала. Мне казалось, что раз она так легко и радостно пьется, то и крепко захмелеть от нее невозможно. Но когда мы попробовали заняться любовью, я вдруг начала так смеяться, что Паша испугался. Я, как могла, старалась объяснить, что со мной происходит, но у меня не вышло. То, что от моего тела требуют каких-то движений и вообще хотят в него проникнуть самым гнусным образом, вызывало во мне приступы невероятного веселья. Потом меня вырвало в раковину — то, что оказалось в ней, пахло горилкой, и мне в сотый раз стало стыдно за то, что я много пью. А главное — часто, хоть и реже, чем когда я работала на ТВ.

04.15 Как я хочу пить! Паша проснулся и принес мне воды с лимонным соком. Хорошо все-таки жить вдвоем. С Пашей.

04.34 От двух стаканов воды меня опять стошнило. Слава богу, у меня оказались таблетки от похмелья! Приняла шесть штук и легла в кровать, чуть не сломав Паше ногу, на которую наступила.

04.35 Черт! Теперь я хочу в туалет!

04.36 Не пойду.

19.00–22.16

— Ты понимаешь, это все так странно получилось, — оправдывается Саша.

Мы сидим на кухне — Саша с ногами в кресле, а я — на комоде. У меня девичник: в большой комнате Аня, Наташа, Таня — она вчера приехала с Наумом из Австрии — режутся в монополию. Таня привезла мне из Австрии смешную красную дубленую ушанку и красный в белую полоску шарф от Наума, Аня — голубой хлопковый лифчик с трусами, а Саша принесла три номера журнала с моим интервью. Я получилась самим Очарованием: такая вся остроумная и рассудительная. Здорово иметь подруг. Саша же увела меня на кухню и попыталась оправдываться за то, что улеглась в постель к Феде — в то время еще нашу общую постель.

— Мы сидели, а он как прыгнет — пока я пыталась врубиться, что происходит, ты уже вернулась… — Саша отпивает кашасу, бразильскую самогонку, которую Наташа по всем правилам замешала с сахаром и лаймом. — Ты же не обижаешься? Или обижаешься?

— Саш, я не обижаюсь! — Я всплеснула руками. — Только не надо меня спрашивать об этом каждые