Связанные прошлым - Кора Рейли

просишь меня, Данте?

Я был эгоистом, но не мог обещать Анну. Я просто не мог… не сейчас.

— Пьетро, если мы будем следовать правилам, Данило может потребовать жениться на Серафине. Они были помолвлены.

Сэмюэль посмотрел между нами, его брови сошлись на переносице.

Данило спокойно ждал.

Пьетро обернулся. Его глаза были жесткими и полными предупреждения, когда он направил их на Данило.

— Я отдам тебе Софию.

Данило усмехнулся.

— Ей сколько, одиннадцать?

— Исполнится двенадцать в апреле, — поправил Сэмюэль, хмуро глядя на отца.

Его руки были сжаты в кулаки.

— Я на десять лет старше ее. Сейчас мне обещали жену.

— Ты будешь занят этой войной и установлением своего господства над Индианаполисом. Более поздняя свадьба должна быть для тебя выгодна, — сказал я.

Я мог сказать, что Данило в конце концов согласится, но он хотел чего-то другого.

Данило снова посмотрел на кольцо, погруженный в свои мысли.

— Данило?

— У меня есть одно условие.

— Что за условие?

Данило указал на Сэмюэля.

— Он женится на моей сестре Эмме.

Глаза Сэмюэля расширились от шока.

— Она в… — он с гримасой остановил себя.

Данило выглядел убийственно.

— Да, в инвалидном кресле. Вот почему никто из достойных ее не хочет. Моя сестра заслуживает только самого лучшего, а ты наследник Миннеаполиса. Если вы все хотите этой связи, Сэмюэль женится на моей сестре, а затем я женюсь на Софии.

— Блядь, — пробормотал Сэмюэль. — Что это за извращенная сделка?

— Почему? — прорычал Данило. — Твой отец проверял воды на предмет возможных невест, а моя сестра Манчини. Она хорошая кандидатура.

Сэмюэль обменялся взглядом с Пьетро, а потом посмотрел в мою сторону. Девушка Манчини не нашла бы себе хорошего мужа, если бы не сделка Данило.

Сэмюэль глубоко вздохнул и кивнул.

— Я женюсь на твоей сестре.

Данило мрачно улыбнулся. Мы все знали, что это сделка, заключенная в аду.

— Значит, все решено? — спросил Пьетро. — Ты женишься на Софии и согласишься расторгнуть помолвку с Финой?

— Это не то, чего я хочу, но мне придется это сделать.

— Значит, придется обойтись этим? — прорычал Сэмюэль, шагнув вперед и прищурившись. — Ты говоришь о моей младшей сестренке. Она не какая-то там хреновина, которую ты принимаешь в качестве утешительного приза.

Данило снова рассмеялся.

— Возможно, тебе тоже захочется вспомнить об этом, когда ты встретишься с моей сестрой.

— Достаточно, — прорычал я.

Они специально раздражали друг друга, когда их гнев был направлен на Римо, а не друг на друга.

— Свадьбу придется отложить до совершеннолетия Софии, — сказал Пьетро с усталым видом.

— Конечно, — сказал Данило. — Моя сестра тоже не выйдет замуж раньше своего восемнадцатилетия.

Пьетро кивнул.

— Значит, решение принято, — сказал я.

— А теперь я должен вернуться домой. Мы можем уладить детали на более позднем этапе, — Данило взглянул на меня, ожидая подтверждения, и я коротко кивнул. — И еще кое-что. Я не хочу, чтобы хоть одно слово о связи Сэмюэля с моей сестрой стало достоянием гласности. Ей не нужно знать, что это сделка в обмен на Софию.

Я снова кивнул. Действительно не имело значения, когда мы объявим об этом. Люди все равно будут болтать.

Он повернулся и зашагал прочь, но Сэмюэль бросился за ним.

Я надеялся, что они не станут ввязываться в драку, но вмешиваться не стал. Вместо этого я подошел к Пьетро, который держался за край стола.

— Инес будет в ярости.

— Данило хороший кандидат для Софии.

Пьетро сердито вскинул голову.

— Он был бы хорошей парой и для Анны.

Я не могу этого отрицать. На данный момент Младший Босс был лучшей партией для моей дочери.

— Но ты не можешь ее отпустить, правда?

В его голосе звучал упрек, и он не был беспочвенным.

— Когда Серафина расторгла помолвку, имел смысл отдать Данило твою вторую дочь.

— Ты можешь повернуть все так, как захочешь. Ты не хотел отдавать свою дочь. На этом все. Вместо этого ты заставляешь меня отказаться от своей.

— Ты согласился на связь с Данило много лет назад, Пьетро. Это была не моя идея. Ты хотел установить связь между ним и Серафиной.

Пьетро вздохнул и выпрямился.

— Ты прав, — он покачал головой. — Мне все равно кажется, что я предаю Софию. Данило не тот парень, которому я отдал Серафину. Испытание изменило его.

— Он не из тех мужчин, который может издеваться над девушкой, как бы сильно он ни изменился после случившегося.

— Ты прав. Но женится ли Сэмюэль на девушке Манчини? Не имею понятия. Мне жаль бедную девушку, но Сэмюэлю нужно произвести на свет наследников. Может ли эта девушка вообще родить детей?

Я не знал, но Карла тоже была бесплодна, и я не стал любить ее меньше из-за этого.

— В таком случае есть и другие варианты.

— Надеюсь, что теперь, когда все улажено, мы все сможем вернуться к нормальной жизни. Инес так настрадалась. Ей нужен перерыв.

— Серафина восстановится, а вместе с ней и наша семья.

Жаль, что мои слова не подтвердились.

Спустя несколько месяцев Серафина сообщила нам, что беременна от Римо, и всякая надежда забыть случившееся была разрушена навсегда.

Часть 8

Валентина

Мы все втайне молились, чтобы близнецы Серафины не проявили никакого сходства со своим отцом. Это была наша единственная надежда на данный момент, наш единственный шанс дать этим детям будущее в Наряде.

Инес позвонила мне вскоре после того, как Серафина родила сына и дочь, Невио и Грету.

Ее дыхание было затруднено, а голос низким и отчаянным.

— Они катастрофически похожи на него.

Я затаила дыхание.

— Его волосами?

Я видела фотографии Римо Фальконе, его темные волосы и еще более темные глаза.

— Волосы, глаза, все остальное. Особенно мальчик. Будто Римо смоделировал его самого, чтобы мучить нас.

— Инес, — тихо сказала я. — Эти дети никогда не должны знать, кто их отец.

Она издала сдавленный звук.

— Они его точная копия, Вэл. Люди будут говорить. Невозможно не знать, чьи это дети. Господи помилуй, что нам теперь делать?

— Мы ничего не можем сделать, кроме как помочь Фине справиться с ситуацией. Как она это восприняла?

Некоторые жертвы изнасилования не могли вынести, если их дети были похожи на их насильника, но до сих пор Серафина восстанавливалась на удивление хорошо. Она настаивала, что ее не насиловали. Данте и остальные не поверили ей, обвинив в этом Стокгольмский синдром. Я не была полностью уверена, но у меня не было права совать нос в чужие дела, пока Фина не доверится мне.

— Она просто без ума от них. Словно она не замечает, что они похожи