На абордаж! - Валерий Гуминский

— Бежать как крысы с корабля? — насупился Гасила. — Отдать Керми на поживу королевским псам? Я уже привык к этим землям!

— С чем ты будешь отбиваться от линкоров и фрегатов? — хмыкнул Эскобето, облокотившись о стол. — Да тебя потопят быстрее, чем ты успеешь помочиться за борт. Я предлагаю дело, уважаемые фрайманы. Нужно разделить все золото по-честному и разойтись по разным румбам. Переждать смутное время. Дарсийцы в любом случае не получат Керми так легко. Имперцы рванут сюда со скоростью летучих рыб. Здесь начнется такая рубка, не чета тому, что мы пережили несколько дней назад. Неужели вы не понимаете, что Игнат дал нам шанс начать новую жизнь, о которой вы не могли мечтать? Грабить купцов, продавать рабов и с грустью смотреть в свой кошелек, когда он опустеет — и так каждый раз, пока не нарветесь на военный патруль?

— Пират добровольно выбирает такую жизнь! — зашипел Гасила. — А вы разбегаетесь по норам, предавая идеи Вольного Братства!

— Не, я не собираюсь подыхать на виселице! — Зубастик вскочил, роняя стул. — Эскобето дело говорит. Надо разбежаться и растащить все золото. Я хочу в Тенецию, или на худой конец, на Катагуну, к черным женщинам! Говорят, они настолько жгучи, что аксумки перед ними становятся жалкими котятами.

— Кто бы говорил за аксумок, болван! — скривился Гасила. — Помнишь, я предложил тебе одну такую штучку, а ты испугался поскакать на ней? На Катагуне одни обезьяны живут, а в Аксуме — сплошная сладость!

Все рассмеялись, хоть напряжение чувствительно витало в каюте Дикого Кота, который пригласил нас в Клифпорт для обсуждения самого животрепещущего вопроса: что делать с оставшимся золотом Эмитеза? Призовые уже разошлись по флотилиям, вызвав нешуточную радость пиратов и поднятие цен на рынках и в тавернах. Впрочем, это никого не расстроило. Кутили дни и ночи напролет, а мошна торговцев невероятно быстро стала распухать от золотых чешуек.

Золото в брусках никак не могло идти в качестве платежного средства. Поэтому судовые кузнецы плавили его и разливали в специальные круглые формы. На выходе получались необыкновенные тонкие чешуйки, которыми и платили за еду, выпивку и женщин. Про азартные игры и говорить нечего.

Я понимал, какая вакханалия начнется скоро на Керми. Не помню случая, чтобы золото делало из пирата благочестивого джентльмена. Скорее, наоборот. Инфляция уже набирала обороты, и умные люди вроде Эскобето, Дикого Кота и Китолова с их приближенными быстро сообразили, чем грозит наплыв золота на архипелаг. Вот почему Эскобето предложил здравую идею: раскидать награбленное добро и разбежаться в разные стороны. Но я не для того рисковал жизнью, чтобы ценный приз просто так ушел из рук.

— Уважаемые фрайманы, — я поднял руку, призывая к вниманию оживившихся командоров. — При всем моем уважении к храбрости вольных братьев нужно смотреть правде в глаза. Против дарсийского десанта мы не выдержим. Многие из вас умеют воевать на суше? Увы, нет. В море нас тоже разорвут на части. Но мы сделали очень важное дело. Доказали, что выучка моряков Вольного Братства нисколько не уступает морякам Сиверии или Дарсии. Чтобы захват каравана не стал напрасным из-за больших потерь, нужно сделать так, как сказал Эскобето. Но это только часть плана, который хочу предложить вам. Соглашаться или нет — решение примете сами.

…Когда я закончил излагать комбинацию, которую разрабатывал несколько дней и ночей, ломая голову, в каюте стояла звонкая тишина. Я не настаивал на своем решении, но мне было интересно, насколько глубоко воспримут командоры идею. Эскобето и Дикий Кот переглянулись, оживились и стали ждать, что скажут остальные.

— Откуда ты на нашу голову взялся? — скрипнул зубами Гасила. — Неужели нельзя просто быть флибустьером? От твоего плана попахивает торгашеством!

— Да при чем здесь это? — возразил Китолов. — Игнат, ты на самом деле решил осесть в Дарсии? С головой у тебя все в порядке? Девчонка тебя сразу же сдаст властям, как только ты ее доставишь домой! Хочешь попасть на виселицу? Так тебе обеспечат бесплатное проживание в петле на целых сорок дней!

— Почему сорок? — поинтересовался я.

— Традиция такая у дарсийского суда, — усмехнулся Эскобето. — Если приговорили к смерти через повешение, то будь добр провисеть там сорок дней ровно. Ее так и называют: «пеньковая гостиница».

— Зато какие возможности у Вольного Братства появятся, если мой план сработает, — было немного жутковато от слов Эскобето, но давать обратный ход равносильно трусости и слабодушию.

— Согласен, очень заманчивый план, — Китолов глубоко задумался, подергивая кончик бородки. — Я бы попробовал. Мы же ничего не теряем. Золото останется у нас. Через годик пришлем посланцев в Скайдру и встретимся с Игнатом, если он еще будет жив. А там и поговорим.

— А не ведет ли Игнат свою игру? — оскалился Гасила. — Бросил весь флот Братства на караван, с какой-то легкостью отбил два галеона, а теперь собирается сбежать с девкой! Я бы ничего не сказал, если бы он взял золото и отчалил куда подальше. Вместо этого Игнат рвется в Дарсию!

— Без золота, — напомнил я.

— Да плевать! — Гасила ткнул в мою сторону пальцем. — Все это странно!

— Что странного? — я пожал плечами. — Девка пойдет на выкуп. Получу деньги со сквалыги Толессо и устроюсь под боком у короля. Самое лучшее место там, где тебя не догадаются искать.

— Все равно странно! — уперся Гасила. — Я почему-то перестал верить Игнату!

— Твои слова — это лишь твои слова, — с грозным видом я встал напротив пирата. — Ты меня обвиняешь, не предъявив доказательств. Не хочешь выйти в круг? Боги все рассудят.

— Эй, уважаемые! — заволновались вокруг нас. — Не стоит сюда богов приплетать!

Фрайманы правы. В так называемый «божий круг» вызывают в одном случае: когда нет возможности предъявить обвинения по факту или защититься от них без свидетелей. Победитель, само собой, оказывается прав. Только давно прошли те времена, когда к такому ритуалу относились с суеверным трепетом. Призывать богов в свидетели дело, скорее, ненадежное. Все теперь знают, что победить может только сильный, умелый и удачливый. Боги, как и морской дьявол, здесь ни при чем. Им вообще плевать на человеческие страсти.

Гасила побледнел. Именно я считался среди пиратской братии умелым и удачливым. Победил на ристалище, играючи завоевал Мофорт и отобрал гравитоны у Старейшин, атаковал «золотой караван» и увел два галеона со слитками. В мою флотилию уже косяком валит народ, желая служить под черно-зеленым штандартом. Кому-то это не нравится.

Я ждал ответа, не отрывая взгляда от Гасилы.

Пират сдался и как-то сразу обмяк. Правильно. Не строй из себя героя. Жестокость и безрассудство не дают преимущества в поединке. Победит тот, кто более хладнокровен и быстр.

— Так что решаем, уважаемые фрайманы? — Эскобето усмехнулся, прочувствовал перелом в нашем коротком противостоянии. — Разбегаемся или героически гибнем в бою за Керми?

Вопрос был поставлен таким образом, что противники бегства автоматически становились смертниками, и оставались на архипелаге, дожидаясь дарсийский флот. Против не оказалось никого.